Собрание сочинений в 12 т. Т. 2, стр. 69
- Химеры и предположения! Чистой воды гипотезы! - упрямо твердил свое Шандон.
- Рассмотрим оба случая, Шандон, - продолжал Гаттерас. - Море или свободно от льдов, или не свободно; но и в том и в другом случае ничто не может помешать нам достигнуть полюса. Если море свободно, «Форвард» легко доставит нас к цели; если же оно не свободно, то мы попытаемся добраться до полюса на санях. Согласитесь, что это вполне возможно. Если мы достигнем на нашем бриге восемьдесят третьего градуса, нам останется до полюса всего четыреста двадцать миль.
- Но что значат эти четыреста двадцать миль, - быстро вставил доктор, - когда известно, что казак Алексей Марков на санях, запряженных собаками, прошел по Ледовитому океану, вдоль северных берегов Азиатской России, восемьсот миль и притом всего в двадцать четыре дня?
- Слышите, Шандон? - сказал Гаттерас. - Скажите мне теперь: возможно ли, чтобы англичанам не удалось сделать того, что совершил этот казак?
- Конечно, удастся! - воскликнул пылкий доктор.
- Удастся! - повторил боцман.
- Итак, Шандон? - опросил Гаттерас.
- Капитан, - холодно ответил Шандон, - я могу только повторить то, что уже сказал: буду повиноваться!
- Хорошо. Теперь рассмотрим наше теперешнее положение, - продолжал Гаттерас. - Нас затерло льдами; и мне кажется, что в нынешнем году нам не удастся войти в пролив Смита. Поэтому вот что следует предпринять.
Гаттерас разложил на столе одну из тех превосходных карт, которые были изданы в 1859 году по распоряжению адмиралтейства.
- Не угодно ли вам, господа, следить! Если пролив Смита будет для нас закрыт, то пролив Ланкастера на западном берегу Баффинова залива должен быть свободен. Я считаю, что мы должны подняться этим проливом до пролива Барроу, а оттуда - до острова Бичи. Путь этот проходили тысячу раз парусные суда, следовательно, мы легко пройдем его на винтовом бриге. Достигнув острова Бичи, мы продвинемся, насколько возможно, к северу по проливу Веллингтона до устья прохода, соединяющего пролив Веллингтона с проливом Королевы, к тому месту, где наблюдалось свободное от льдов море. Сегодня двадцатое мая, следовательно, через месяц, при благоприятных обстоятельствах, мы достигнем этого пункта, а оттуда направимся к полюсу. Что вы на это скажете, господа?
- Очевидно, это единственный путь, которым можно идти, - ответил Джонсон.
- В таком случае, мы пойдем, и завтра же! Сегодня воскресенье, и мы будем отдыхать. Прошу вас, Шандон, следить за тем, чтобы чтение библии совершалось регулярно. Религия оздоровляет душу человека, а моряку приходится всецело надеяться на бога.
- Слушаю, капитан, - проговорил Шандон и вместе с Джонсоном и Уоллом вышел из каюты.
- Доктор, - сказал Гаттерас, когда они остались вдвоем, - моего помощника Шандона погубило оскорбленное самолюбие. Мне уже больше не приходится на него рассчитывать.
На другой день рано утром капитан приказал опустить на воду шлюпку, намереваясь осмотреть айсберги, находившиеся в бассейне, который имел не более двухсот ярдов ширины. Гаттерас заметил, что вследствие неприметного напора льдов проход начинает суживаться. Поэтому необходимо было сделать в нем брешь, чтобы не попасть в тиски ледяных гор. Средства, к которым прибег Гаттерас, доказывали, что он человек энергичный.
Прежде всего он приказал прорубить ступеньки в ледяной стене, поднялся на вершину горы и убедился, что будет нетрудно проложить дорогу на юго-запад. По его приказанию почти в центре горы была вырыта минная камера. Быстро производившиеся работы были закончены в понедельник днем.
Гаттерас не мог рассчитывать на подрывные шашки с зарядом от восьми до десяти фунтов пороха, которые не произвели бы никакого действия на огромные массы льда; они пригодны только для взламывания ледяных полей. Поэтому он приказал зарядить камеру тысячью фунтами пороха, взрывное действие которого было точно рассчитано. От мины тянулся наружу длинный шнур в резиновой оболочке. Скважину заполнили снегом и обломками льда, которым мороз ближайшей же ночью должен был придать твердость гранита. В самом деле, температура воздуха под действием восточного ветра понизилась до +12° (- 11° Ц).
На другой день, в семь часов утра, «Форвард» стоял под парами, готовый воспользоваться первым открывшимся проходом. Взорвать мину поручили Джонсону. Длина фитиля была рассчитана таким образом, что он должен был гореть в течение получаса. Итак, у Джонсона было достаточно времени, чтобы вернуться на бриг. И действительно, он поджег фитиль и через десять минут был уже на своем посту. Весь экипаж был на палубе; погода стояла сухая и довольно ясная; снег перестал идти; Гаттерас, стоя на рубке с доктором и Шандоном, отсчитывал время по хронометру.
В восемь часов тридцать пять минут послышался глухой взрыв, гораздо более слабый, чем можно было ожидать. Профиль ледяных гор мгновенно изменился, как во время землетрясения; столб густого белого дыма взвился к небу на огромную высоту; длинные трещины избороздили склоны айсберга, верхняя часть его была снесена, обломки разметало далеко во все стороны, и они падали дождем вокруг «Форварда».
Но проход все-таки не был очищен; огромные льдины, опираясь краями на соседние утесы, висели в воздухе, и можно было опасаться, что они, упав, замкнут кольцо льдов, охватывающих бриг.
Гаттерас в один миг понял создавшееся положение.
- Уолстен! - крикнул он.
Оружейник явился немедленно.
- Что прикажете, капитан? - спросил он.
- Зарядите пушку тройным зарядом, - сказал Гаттерас, - да забейте его покрепче.
- Так, значит, мы будем палить ядрами в гору? - спросил доктор.
- Нет, - ответил Гаттерас. - Это ни к чему. Ядер не надо, Уолстен, а только тройной заряд пороха. Живо!
Через несколько минут пушка была заряжена.
- А интересно знать… что он тут сделает без ядра? - сквозь зубы процедил Шандон.
- Посмотрим, - ответит доктор.
- Готово, капитан! - крикнул Уолстен.
- Хорошо, - сказал Гаттерас;. - Брентон! - крикнул он механику. - Внимание! Малый ход вперед!
Брентон открыл клапаны, винт пришел в движение, и «Форвард» стал приближаться к подорванной взрывом горе.
- Наведите пушку прямо на проход! - крикнул капитан оружейнику.
Тот повиновался. Когда бриг находился в полукабельтове от горы, Гаттерас скомандовал:
- Огонь!
Раздался оглушительный выстрел, и ледяные глыбы от сотрясения мгновенно рухнули в море; воздушные волны сделали свое дело.
- Полный ход вперед, Брентон! - крикнул Гаттерас. - Прямо в проход, Джонсон!
Джонсон стоял у руля; бриг, приводимый в движение винтом, пенившим волны, ринулся в свободный проход. Едва «Форвард» успел пройти канал, как стены ледяной тюрьмы снова сомкнулись.
Это было грозное мгновение. Лишь одно спокойное отважное сердце не дрогнуло при этом - сердце капитана. Экипаж, изумленный этим смелым маневром, не мог удержаться от криков:
- Ура! Да здравствует капитан Джон Гаттерас!
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Экспедиция, посланная на поиски Франклина
В среду 23 мая «Форвард» продолжал свое опасное плавание, искусно лавируя между паковым льдом и айсбергами благодаря пару - этой послушной силе, не бывшей в распоряжении многих мореплавателей, отправлявшихся в полярные моря. Казалось, бриг резвился среди пловучих ледяных скал и, словно конь, покорный опытному наезднику, повиновался малейшему желанию своего капитана.
Заметно теплело. В шесть часов утра термометр показывал + 26° (-3° Ц), в шесть часов вечера + 29° (- 2° Ц), а в полночь + 25° (- 4° Ц); дул слабый юго-восточный ветер.
В четверг в три часа утра «Форвард» находился в виду залива Владения на американском побережье, при входе в пролив Ланкастера. Вскоре показался мыс Бёрни; несколько эскимосов направились было в каяке к бригу, но Гаттерас не стал их ждать.
Вершины Байам-Мартина, господствующие над Ливерпульским мысом и оставшиеся влево, скрылись в вечерней мгле, не позволявшей разглядеть мыс Хей. Впрочем, он весьма невысок и сливается с прибрежными льдами - обстоятельство, весьма затрудняющее гидрографические исследования в полярных морях.