Сказки народов Африки, Австралии и Океании, стр. 51
Но Ансиге все еще не наелся. Он увидел большую овцу, которая паслась в поле, поймал ее, зарезал и принес к своему костру.
А между тем прошло немало времени с тех пор, как Ансиге ушел из деревни, и Паама стала беспокоиться о муже:
— Я своего муженька знаю! Пойду посмотрю, что с ним приключилось из-за его обжорства.
Пошла она, а Ансиге как раз собирался свежевать овцу.
— Что ты делаешь?! — испугалась Паама. — Вижу, это вовсе не козленок, которого дал тебе мой отец. Ведь это овца вождя племени!
— Не притворяйся, будто ты меня не знаешь, — сердито ответил ей Ансиге. — Козленка, что дал мне твой отец, я уже съел, но этого мне оказалось мало; я увидел овцу и решил ее тоже съесть.
— И надо же было случиться такому несчастью! — воскликнула Паама. — Вождь племени накажет тебя за это! Но все-таки я попытаюсь помочь тебе!
Паама велела Ансиге отнести зарезанную овцу туда, где была привязана дикая лошадь вождя племени, и положить ее рядом с лошадью. Потом Паама вернулась в деревню, сказала вождю, что, судя по всему, лошадь лягнула овцу и убила ее.
Вождь сейчас же послал туда слугу посмотреть, что случилось.
— Да, это правда, овцу, наверное, убила лошадь. Такое несчастье! — подтвердил слуга.
На другой день Паама призналась отцу:
— Ансиге пришел из Маку голодный как волк. Что бы мне такое приготовить, чтобы накормить его досыта?
— А почему бы тебе не поджарить ему молодые початки маиса? — посоветовал отец. — Это как раз утолит его голод.
Паама пошла в поле, набрала большую корзину маисовых початков. Того, что она набрала, хватило бы на двадцать человек.
Ансиге съел все без остатка. Но все-таки не наелся. Он пошел в поле и собрал столько початков, что с трудом мог унести. Взвалил их на спину и отправился в деревню.
Становилось все темнее и темнее, и ему нелегко было найти дорогу. Наконец Ансиге выбрался на тропу.
К этому времени стало так темно, хоть глаз выколи. Только вдали кое-где мелькали огоньки деревни. Ансиге решил идти к ним напрямик.
Но у дороги был вырыт колодец. И когда Ансиге подошел к нему в темноте, то вместе со всей своей ношей упал в колодец.
А Паама не переставала тревожиться:
— Я своего муженька знаю! Пойду-ка взгляну, что с ним случилось. В какую беду снова попал он из-за своего ненасытного желудка.
Взяла факел и пошла искать мужа.
Подошла Паама к колодцу и тут услыхала крики Ансиге: он звал на помощь.
Заглянула Паама в колодец, осветила его факелом и увидела на дне Ансиге, а вокруг него плавали початки маиса.
— Что ты там делаешь? — спросила Паама.
— Не притворяйся, ты же меня знаешь! — закричал Ансиге. — Я искал чего-нибудь поесть. Все только одного хотят: уморить меня голодом. Лучше помоги мне выбраться отсюда!
— Да, ты попал в беду! Кому это понравится, что ты воруешь зерно?! Но делать нечего, я тебя вызволю.
Она побежала в поле, где паслись коровы, и согнала их всех на маисовое поле, где так потрудился Ансиге. И когда коровы начали щипать то, что осталось после Ансиге, Паама подняла крик. Из деревни прибежали люди.
— Что случилось? — спросили они Пааму.
— Большое несчастье! — ответила Паама. — Мой муж гулял в поле и увидел, что коровы топчут маис. Он разогнал коров и собрал упавшие на землю початки. Но ведь он не здешний, он совсем не знает дороги — пошел наугад и упал в колодец.
— Ну, не беда! — утешали ее соседи. — Ничего, мы его вытащим.
Они прогнали с поля коров, принесли факелы, веревки и вытащили Ансиге из колодца.
Первое, что он сделал, — пустился бегом в дом Паамы, чтобы поскорей поужинать.
На другой день отец сказал Пааме:
— Сегодня приготовь своему мужу что-нибудь повкуснее. Приготовь самое любимое его блюдо!
— Я приготовлю ему лепешки из проса, — кивнула Паама.
Она насыпала проса в деревянную ступку и стала толочь его, толкла и растирала до тех пор, пока все до последнего зернышка не превратилось в муку, а Ансиге тем временем с жадностью следил за женой. Четыре раза насыпала Паама зерно в ступку и намолола целую гору муки. Потом смешала муку с водой и приготовила тесто, а когда испекла лепешки, понесла их Ансиге.
Этими лепешками можно было накормить двадцать человек. Но Ансиге съел все один. И когда последняя крошка была съедена, Ансиге уставился горящими от жадности глазами на ступку, где было просо:
— Может быть, там осталось еще немножко?
Подошел он к ступке, заглянул внутрь, увидел на ее стенках прилипшую муку и засунул голову в ступку, чтобы слизать языком муку. А на донышке ступки тоже осталось немного муки. Ансиге подальше засунул голову в ступку — он старался достать языком муку. Но когда он попытался вытащить голову обратно, то не смог: голова крепко застряла в ступке.
А в это время Паама подумала: «Я знаю своего муженька! Пойду-ка посмотрю, не попал ли он в новую беду из-за своего обжорства».
Вошла она в дом и внимательно огляделась. Но Ансиге нигде не было. Тогда Паама отправилась во двор и увидела мужа, голова которого застряла в ступке.
— Что с тобой случилось? — воскликнула Паама.
— Нечего стоять и расспрашивать, что со мной случилось, — рассердился Ансиге. Голос его звучал сдавленно и глухо. — Я хотел слизать языком муку. А теперь завяз крепко. Придумай же что-нибудь!
— Хорошо, хорошо, — сказала Паама. — Я тебя выручу. — И стала звать на помощь.
Сбежались люди, спрашивают, что случилось.
— Ах, какое несчастье, какое несчастье! — повторяла Паама. — И во всем я сама виновата. Я сказала мужу, что у него слишком большая голова, а он говорит, нет, совсем не большая. Я сказала, что у него голова не влезет в ступку, а он стал спорить и сунул голову в ступку да и застрял там. Во всем виновата я одна!
— Ну ничего, ничего, — утешали ее соседи. — Беда не так уж велика!
Они не могли удержаться от смеха, когда увидели, как Ансиге застрял в ступке.
— А ведь твоя правда, — говорили соседи Пааме. — Голова-то у него и верно большая!
Потом принесли топор, раскололи ступку и освободили Ансиге.
Вся деревня над ним потешалась. А он так рассердился, что собрал все свои пожитки и пустился в обратный путь, в деревню Маку.
Вернулся Ансиге домой и вдруг вспомнил, что позабыл сказать Пааме, чтобы она вернулась вместе с ним. И послал слугу сказать жене — пусть сейчас же возвращается. Но Паама велела передать мужу: «Уж я-то тебя знаю!»
Лентяйка
Перевод В. Вологдиной
Сказка фон
Выросла и превратилась в очень красивую девушку.
Один юноша полюбил Догбе за красоту и пришел к ней свататься. Но родители Догбе отказали ему, сказали, что не будет ему счастья с такой женой. Ведь она не сможет приготовить даже акассу — руки у Догбе совсем неумелые.
Юноша ушел, а оскорбленная Догбе горько расплакалась. Проплакала она целый день и спать легла в слезах. А наутро стала просить мать помочь ей — хочется ей быть работящей да умелой.
— Научись сперва готовить, дочка. Вот хотя бы акасса. Готовить ее совсем не трудно. Возьми кукурузу, залей на день водой, затем потолки. Получившуюся муку опять залей водой. Отруби всплывут наверх, удали их от остальной муки, а тесто поставь варить. Пока варится, добавляй в него воды и мешай все время. Всплывет тесто наверх — значит, сварилось. Можешь делать из него хлебцы. Потом заворачивай их в листья и неси на рынок.
На следующий день Догбе, едва только проснулась, взяла у отца денег, купила кукурузы и стала приготовлять хлебцы, как ее учила мать. А затем понесла на рынок продавать.
Так она делала каждый день и заработала немало денег.