Пророки, стр. 24

– Что это? – поинтересовалась Эви.

– Список фирм и предпринимателей, не объединенных с тунгами [30].

– А, это такие серебряные щипчики для льда? – И Эви показала пальцами. – Забавная штучка.

– Тунги – это китайские братства. В местном квартале их два – Хи Син Тунг и Он Лян Тунг. Они уже много лет заправляют всем и время от времени ввязываются в кровавые разборки. Предприниматели вывешивают такие объявления как мольбу о признании нейтралитета в надежде, что их оставят в стороне от бандитских войн.

– А там что происходит? – Эви указала на одиноко светящее окно небольшой лавочки. К нему выстроилась целая очередь китайцев.

– Скорее всего собираются отправить письма домой, в семью.

– А разве их жены и дети не живут здесь?

– «Закон об исключении китайцев 1882 года». – Дядя Уилл выжидательно посмотрел на нее и не смог скрыть разочарования. – Боже, чему вас теперь только в школе учат? У нас вырастет целая нация креационистов без малейшего знания истории.

– Похоже, мне следует радоваться, что ты занялся моим образованием.

– Да? Ну ладно. – Дядя Уилл помешкал немного, перед тем как включиться в привычный режим лекции. – Закон об исключении китайцев был принят для того, чтобы ограничить приток китайцев в Америку после того, как все работы по постройке железных дорог были закончены. Чтобы они не смогли перевезти сюда семьи. Они не были защищены нашим законодательством и остались предоставленными сами себе.

– Как-то не очень по-американски звучит, – заметила Эви.

– Напротив, это как раз – очень по-американски, – горько сказал Уилл.

Они прошли задворками Чайного Дома, и тут Эви увидела парня, которому влетело от хостесс в ресторане. Стоя на коленях перед небольшой чашей с огнем, он один за другим сжигал небольшие цветные листочки.

– Что он делает? – поинтересовалась Эви.

– Заставляет духов держаться подальше, – ответил Уилл. Но от объяснений почему-то воздержался.

Глава 12

Место под солнцем

Мемфис сидел в гостиной у сестры Уолкер на ветхом голубом диване и ждал. За большим обеденным столом Исайя сосредоточенно глядел на ряд перевернутых карт. Сестра Уолкер взяла одну из них и показала ему рубашкой вперед, так что только она могла видеть обратную сторону.

– Какая у меня карта, Исайя?

– Туз треф, – ответил тот.

Сестра Уолкер победно улыбнулась:

– Отлично. Угадал девятнадцать из двадцати. Ты просто умница, Исайя. Можешь взять конфету из вазы.

– В следующий раз я все двадцать угадаю, сестра. – Исайя потянулся к вазе, красовавшейся на кружевной салфетке посреди полированного стола, выудил оттуда два «Медовых ломтика», сорвал яркую красно-синюю обертку и отправил их в рот.

– Посмотрим, но сегодня ты замечательно справился. И чувствуешь себя нормально, Исайя?

– Да, мэм, – с набитым ртом пробубнил мальчик.

– Не говори с полным ртом! – одернул его Мемфис.

– Ну и как же мне в таком случае отвечать? У меня ведь только один рот! – Исайя зыркнул на брата. Мемфис с грустью заметил, что он стал крайне легко выходить из себя.

– Большое спасибо, сестра, – с подчеркнутой вежливостью сказал Мемфис, не сводя глаз с Исайи, который делал вид, что его здесь нет.

– Не за что! Так, Исайя, ты ведь помнишь, что нужно сказать твоей тете Октавии?

– Что мы занимались арифметикой.

– И мы правда ею занимались, так что это не будет враньем. Помни, что лучше не говорить тете о том, что мы делали с картами.

– Не волнуйтесь, – сказал Мемфис. – Мы не скажем, правда, малец?

– Как бы я хотел рассказать всем, чтобы они поняли, какой я необыкновенный.

– Но ты и есть необыкновенный, Исайя, – подбодрила его сестра Уолкер и передала еще один «Медовый ломтик».

– Местами! – поддразнил его Мемфис. Положив руку брату на голову, он взъерошил ему волосы. – Вот, например, голова как футбольный мяч. И такая же пустая и резиновая!

– Эй, у меня там мозг! – Исайя ужом заерзал под мертвой хваткой старшего брата.

– Неужели? А я-то думал, что ты там конфеты прячешь.

Исайя бросился на Мемфиса, но тот со смехом уклонился. Тогда Исайя замахнулся, чтобы пнуть его, и чуть не столкнул настольную лампу.

Сестра Уолкер повела их на выход.

– Так, джентльмены, прошу вас бесчинствовать на улице и оставить мой дом в целости и сохранности.

– Простите, сестра, – сказал Мемфис. Исайя уже тянул его на крыльцо. – До встречи на следующей неделе.

Тетя Октавия поджидала их, сидя в полутемной гостиной. Она не сняла фартука и выглядела очень недовольной.

– Где вы двое пропадали? Вы же знаете, что ужин в шесть пятнадцать, и если вы опоздаете, то останетесь без еды.

– Прости, тетушка. Сестра Уолкер хотела убедиться в том, что Исайя действительно разобрался с заданием по арифметике. – И Мемфис многозначительно посмотрел на Исайю.

– Маргарет Уолкер, – скептически хмыкнула Октавия и взмахнула половником. – Не знаю, стоит ли позволять вам общаться с этой женщиной. Недавно я слышала о ней такие вещи, которые никак не улягутся у меня в голове.

– Например? – поинтересовался Исайя.

– Например, она не ходит в церковь.

– А вот и ходит! Она – прихожанка Абиссинской Баптистской церкви.

– Ха! – торжествующе воскликнула Октавия. – Сэльма Джонсон, которая ходит туда же, говорит, что Маргарет Уолкер крайне редко переступает порог церкви. Сам Господь Бог не узнал бы ее, покажи ему фотографию. У тебя больше шансов встретить в церкви сумасшедшего слепца Билла Джонсона, чем эту Маргарет Уолкер.

Мемфис надеялся, что ему удастся отвлечь тетю со скользкой темы и избежать срыва. Иногда она пускалась в длинные тирады о людях с надуманными изъянами и притянутыми за уши грешками: «Господь Бог не узнал бы такую-то, покажи ему фотографию… Бог наделил Барнабаса Дэмсона интеллектом крекера, если хочешь знать мое мнение… Коринн Колинз не должна преподавать в воскресной школе – она даже с собственными детьми не может сладить, они бегают, как мартышки в зоопарке… А знаешь, я встретила Свузи Терелл в бакалее, она вела себя крайне высокомерно, а ведь я испекла ей сливовый пирог, когда ее мать заболела…»

Интересно, какую пустяковую оплошность совершила сестра Уолкер, что Октавия на нее так взъелась.

– Поговаривают, что Маргарет Уолкер попала в серьезную передрягу несколько лет назад, – продолжила между тем Октавия. – Она сидела в тюрьме, а позже переехала сюда, чтобы начать новую жизнь. Не будь она старой подругой твоей матери, я бы с ней даже не здоровалась.

– Сестра Уолкер – уголовница? – Исайя вытаращил глаза.

– Ты не знаешь, правда это или нет, поэтому не надо повторять за другими, снеговик, – оборвал его Мемфис.

– Ты тоже не можешь знать всего, Мемфис Джон! – Тетя Октавия посмотрела на него в упор. – Мне об этом рассказала Ида Хэмптон, а уж она-то знает побольше тебя.

Мемфис умолчал о том, что Ида Хэмптон вряд ли также рассказывает всем о своей небольшой игорной зависимости.

– Я слышала, что она ввязывается в достаточно сомнительные дела.

«Довольно сомнительные», – поправил про себя Мемфис.

– Она даже занимается вуду.

– Сестра Уолкер не практикует вуду! Она помогает Исайе делать задания по математике.

– В общем, я не знаю, стоит ли вам с ней общаться. – Октавия повернулась к Исайе, с угрожающим видом уперев руки в бока. – Она ничего такого с тобой не делала, Исайя? Не колдовала над картами, не накладывала руки на хрустальный шар, чтобы поговорить с духами? Ничего подобного?

Мемфис постарался дать брату знак глазами: не смей ничего рассказывать.

– Нет, мэм.

– Смотри мне в глаза, когда отвечаешь. Посмотри на меня и скажи еще раз.

Исайя легонько повернул голову, стараясь избежать взгляда Октавии и сохранить контакт с Мемфисом. Почувствовав это, тетка загородила его собой.

– Не надо смотреть на брата. Это я тебя спрашиваю, так что смотри на меня.