Избранное. Том 1, стр. 2

Том ПЯТЫЙ — мисс Марпл решает загадки на выезде из родной деревни. Вы встретитесь с викарием, с миссис Бэнтри, сэром Генри Клитерингом и другими ее приятелями в томе ШЕСТОМ.

Том СЕДЬМОЙ посвящен трем романам, включающим в свое название слово «убийство», — но какие разные они, эти убийства, как разнообразны мотивы, как оригинальны решения (кстати, последние 6 томов посвящены Пуаро).

Том ВОСЬМОЙ — Пуаро раскрывает преступления, совершенные в отелях.

Том ДЕВЯТЫЙ — Пуаро на Востоке; гениальная восточная трилогия, повесть и рассказ.

Том ДЕСЯТЫЙ — Пуаро и транспорт (в основном, поезда). Гениальный, искрящийся юмором роман «Тайна Голубого поезда» и классическое «Убийство в Восточном экспрессе».

Том ОДИННАДЦАТЫЙ — психология и преступление, вот главный лейтмотив этого тома.

Том ДВЕНАДЦАТЫЙ — Пуаро и молодежь… Как великий сыщик относился к изменившимся нравам?.. Впрочем, люди всегда остаются одинаковыми, как бы не менялась мода: те же чувства, те же мысли, что и много лет назад, — вот почему старый детектив всегда на высоте. И, кстати, мы предлагаем вашему вниманию целых шесть повестей Агаты Кристи. Они практически не переводились на русский язык, хотя Агата была настоящим мастером этого жанра. В рассказах ей было трудно развернуть большую интригу, но вот в повести места предостаточно, и они ей прекрасно удавались.

Итак, в добрый путь, друзья! Ведь вы держите в руках только первый том, а впереди еще одиннадцать. Одиннадцать раз открывая книгу, вы будете совершать путешествие в особый, чарующий мир криминальных тайн, торжества справедливости, мудрости и добра — в мир АГАТЫ КРИСТИ.

И ТОГДА НИКОГО НЕ ОСТАЛОСЬ

AND THEN THERE WERE NONE

William Collins Ltd, 1939 Agatha Christie Mallowen, 1939

Первая публикация — «Уильям Коллинз, ЛТД», 1939 год

Роман также публиковался под следующими авторскими названиями:

«10 НЕГРИТЯТ»;

«УБИЙСТВО ПО ДЕТСКОЙ СЧИТАЛОЧКЕ»;

«10 МАЛЕНЬКИХ ИНДЕЙЦЕВ».

Роман «И тогда никого не осталось» впервые был опубликован в конце 1939 года.

Сначала он вышел под названием «10 little niggers», но nigger — расистское ругательство, и посему Кристи не захотела, чтобы впоследствии именно это слово фигурировало в названии романа. Следующие варианты «Nursery Rhume’s Murders», «10 little Indians» и, наконец, «And then there were none» («И тогда никого не осталось»), которое стало любимым названием Кристи. Это один из величайших детективов XX века. К тому же он очень актуален и пронизан глубокой философской идеей. Не зря именно его постановку осуществили узники нацистского лагеря Бухенвальд. В следующем, 1940 году Кристи переработала роман в пьесу с тем же названием, точнее, с теми же названиями.

Глава первая

В углу курительного купе первого класса пыхтел сигарой и заинтересованно проглядывал политические новости в «Таймс» господин судья Уогрейв, недавно вышедший в отставку.

Он положил газету и выглянул из окна. Поезд как раз проезжал через Сомерсет. Он посмотрел на свои часы — ехать еще два часа.

Он мысленно повторил все, что было в газетах об острове Ниггер. Сначала его купил американский миллионер, который был помешан на яхтах, — и тотчас же в газетах появились отчеты о роскошном современном доме, который он выстроил на этом островке, расположенном неподалеку от Девонского побережья. К несчастью, новая третья жена американского миллионера оказалась плохим моряком, что привело к тому, что он выставил и дом, и остров на продажу. И в газетах заискрились рекламные объявления. Потом появилась первая краткая информация, что их купил мистер Оуэн. И вот тогда-то принялись упражняться писаки-сплетники. На самом деле остров Ниггер купила мисс Габриэль Терл, голливудская кинозвезда! Она хотела провести там несколько месяцев вдали от общества! «Деловая Пчела» деликатно намекала, что остров с домом принадлежит теперь королевской семье?!! Мистеру Мерривизеру [1] доверили, что остров был куплен для проведения медового месяца — юный лорд Л. наконец-то капитулировал перед Купидоном! Джонас знал наверняка, что остров купило адмиралтейство, собираясь проводить на нем какие-то жутко секретные эксперименты!

Что и говорить, остров Ниггер был в центре всеобщего внимания!

Из своего кармана господин судья Уогрейв вынул письмо. Почерк был страшно неразборчив, но то здесь, то там с необычайной ясностью проступали слова: «дражайший Лоуренс… столько лет с тех пор, как я получила от тебя последнюю весточку… должен приехать на остров Ниггер… просто очаровательнейшее место… о стольком надо поговорить… старые времена… единение с Природой… погреться на солнышке… 12.40 от Лэддингтона… встречу тебя в Окбридже…» И сия корреспонденция была подписана с цветистым росчерком его «всегда Констанс Калмингтон».

Господин судья Уогрейв порылся в памяти, пытаясь отыскать в ней, когда точно в последний раз он видел леди Констанс Калмингтон. Должно быть, 7… нет, 8 лет назад. Она тогда собиралась в Италию, греться там на солнышке, единиться с Природой и contadini [2] Потом, как он слышал, она отправилась в Сирию, где намеревалась греться на ее более жарком солнышке и жить в единении с Природой и бедуинами.

Констанс Калмингтон, как он думал про себя, была именно такой женщиной, которая должна была бы купить остров и окружить себя тайной. Кивая головой в знак одобрения своей логики, господин судья Уогрейв заклевал носом…

Он спал…

Вера Клэйторн в купе третьего класса с пятью другими попутчиками откинула голову назад и закрыла глаза. Как жарко сегодня в поезде! Должно быть, будет очень приятно возле моря! Право, ей жутко повезло заполучить эту работу. Когда ищешь место на время каникул, почти всегда приходится довольствоваться тем, что придется следить за стаей детей, — заполучить же должность секретаря очень сложно. Даже агентство не слишком обнадеживает. И вот тогда пришло письмо.

И наверху стоял штамп с адресом: остров Ниггер, Стиклхэвен, Девон…

Остров Ниггер! Да, в последнее время в газетах писали только о нем! Каких только намеков и интересных слухов не было. Хотя, вероятно, большей частью они были враньем. Но дом, конечно, был выстроен миллионером и, говорили, являлся последним словом в смысле комфорта.

Вера Клэйторн, утомленная недавним напряженным семестром в школе, подумала: «Быть учительницей физкультуры в школе третьего класса не бог весть какое сокровище… Если бы только я смогла получить место в какой-нибудь приличной школе».

И потом ее сердце сжала ледяная рука, и она подумала: «Но мне повезло, что я хоть это-то получила. В конце концов, людям не очень-то по душе дознание коронера, даже если коронер и оправдал меня ото всех обвинений!» [3]

Помнится, он даже похвалил ее за быстроту решений и храбрость. Лучше и быть не могло. И миссис Хамилтон была к ней такой доброй… вот только Хьюго… но она не должна думать о Хьюго! Неожиданно, несмотря на духоту в купе, она поежилась и вдруг расхотела ехать к морю. Перед ее мысленным взором возникла картина. Голова Сирилла, плывущего к скале, подпрыгивающая на воде, словно мячик… вверх-вниз… верх-вниз… И она сама разрезает воду легкими, тренированными гребками — прокладывает путь к нему, но знает… прекрасно знает… что не должна успеть… Море… его глубокая, теплая синева… утренние часы, проведенные на песке, — Хьюго… Хьюго, который говорил, что любит ее…