Рыцари Серебряного Щита, стр. 14

Черти кивали головами, как марионетки в кукольном театре, но в разговор не вступали.

— Гей, кто там пишет цирограф?

Из-за конторки выскочил Оркиус, специалист по клятвам, и с огромным рулоном бумаги начал скакать от одного чёрта к другому. Черти задирали ноги, будто какие-нибудь важные персоны, и, обмакнув копыто в красные адские чернила, с размаху ставили ими буквы на чёрной бумаге. Шум и гам поднялся отчаянный. Когда Оркиус положил перед ребятами написанную бумагу, они вздохнули с облегчением: наконец-то воцарилась тишина. Ребята медленно разбирали вкривь и вкось напечатанные стихи-клятву:

Воспользовавшись тем, что утомлённые работой черти, посапывая, отдыхали, а Твардовский перебранивался из-за чего-то с Оркиусом, наши Рыцари Серебряного Щита устроили летучку.

— Если ничего не подпишем, то Клада нам не видать, — сказал Здись. — Я бы всё-таки рискнул…

— Отдать душу дьяволу — это ужасно. Да они ещё написали слово «душу» через «ю»… — сокрушалась Кристя.

— Вот это-то и хорошо. Видать, черти в орфографии не сильны, — прошептала Данка. — А соглашение, написанное с ошибками, силы не имеет, оно недействительно. И мы подпишемся под ним тоже с ошибками…

— Мне будет трудно, — вступил в разговор Андрей-ка. — Но если поможете, — напишу. А кто же за Азора распишется?

— Он сам. Приложим к бумаге его хвост, а он словно бы невзначай махнёт им — и всё замажет… Ты согласен, Азорка?

Пёс негромко заворчал и подал лапу в знак согласия. Черти по-прежнему сидели на своих местах, обмахиваясь кончиком хвоста, а Твардовский продолжал выпытывать у Оркиуса:

— Так, выходит, гусиных перьев у вас совсем уже нет?

— Только для подписи документов. А вообще, мы всё печатаем. У каждого на копыте вырезаны буквы, вот он ими и стукает по бумаге. Только несправедливо это… У Диабелюса, к примеру, «ъ» и «ы» — и он почти всегда отдыхает. А у меня — «а» и «о» — так я с ног сбиваюсь, столько работы.

— Позвольте, — вмешался Здись. — Мы вот тут в очереди стоим, ждём, чтобы поставить свои подписи. Скажите, пожалуйста, нужны какие-нибудь справки, удостоверения личности или и без них можно?

— Можно, можно… Дайте сюда перо! Живо… — Твардовский вдруг схватился за голову. — Я думал, что вас придётся околдовывать, уговаривать..

— Нет, нет! Нам поскорее нужен Клад. — Данка взяла у Оркиуса из косматой лапы перо и расписалась размашисто, немного наискось:

Андрейка переложил коробку с жуками в левую руку и, высунув кончик языка, аккуратно вывел печатными буквами:

Кристя вздохнула и поспешно нацарапала меленько-меленько:

не заметив, что проглотила одну букву.

— Ну, теперь ещё мы вдвоём, — Здись взял в руку перо и притянул Азора за ошейник.

Когда он уже написал своё имя, пёс заглянул ему через плечо, схватил зубами гусиное перо, и в подписи получился удивительный зигзаг, а потом — и клякса:

Чёрт выхватил цирограф и спрятал его за спину.

— Ещё Азор! — воскликнула Данка.

— Не нужен. Согласно имеющимся у нас предписаниям, у него нет души, — ехидно рассмеялся Оркиус, сел верхом на свою конторку, как на коня, и стиснул её коленями. Сзади у конторки открылся клапан, из него вырвалась струя воздуха, и чёрт, словно на реактивном самолёте, вылетел через дыру в стене.

После этого черти, завывая и свистя, стартовали один за другим. Последний из них, Фарел, задира и хвастун, проделал сложную фигуру высшего пилотажа тут же над трубой и ушёл ввысь. Сквозь отверстие в своде хорошо было видно, как черти выстраиваются по звеньям, из звеньев составляются эскадрильи, и затем тремя эскадрильями улетают в глубь ночи, ловко минуя рефлекторы лунных лучей.

— Больше восьмидесяти километров в час не выжимают, — шепнула Данка Здисю. — Обыкновенный «кукурузник» легко их перегонит.

— Может быть, в Америке уже есть скоростные дьяволы, — тихо ответил Здись и добавил громко, чтобы все слышали: — Теперь-то уж нас, думаю, ничто не задержит. Пойдёмте же, в конце концов, за этим Кладом!

ГЛАВА VIII,

в которой Рыцари Серебряного Щита и пан Твардовский плывут по озеру на «Сарданапале» и находят Тройной Клад на вершине острова Могила

— Пошли, пошли! — согласился чародей и первым направился к выходу.

В лицо пахнуло ароматом мокрой зелени. Путешественники свернули в сторону озера и начали спускаться по отлогому лугу, обходя кротовые пирамидки, попадающиеся на каждом шагу.

— Вы хорошо знаете место? — спросил Андрейка, таща за собой Азора. — Чтобы сразу уж туда попасть…

Твардовский приостановился возле куста можжевельника и продекламировал:

— Остров Могила. Вершина. Пять сосен. На север отмерь семь шагов и — вперёд. Над Кладом — из ландышей коврик разостлан. Кто ищет один — ничего не найдёт!

— До семи-то я умею считать… — обрадовался Андрейка. — Глядите-ка под ноги. А то здесь покато и скользко. Как бы вы, пан Твардовский, не поскользну…

Андрейка оборвал речь на полуслове, отчаянно взмахнул руками, пытаясь ухватиться за воздух, и заскользил вниз на спине. Верёвка, связывавшая его с Азором, неожиданно натянулась, и пан Твардовский, налетев на неё, тут же грохнулся наземь.

— Фокус-покус! — воскликнул он, пытаясь за что-нибудь уцепиться руками. Но перепуганный Азор прыгнул вперёд, дёрнул верёвку, и мастер чёрной магии, перевернувшись через голову, кубарем полетел вниз.

— Хватайте! Держите, а то утонут! — Здись и девочки бросились на помощь.

Они съехали по травянистому и мокрому склону, словно лыжники. Притормозили у самой воды и прислушались: не раздаются ли всплески?

Тишина.

Здись и девочки наклонились, пригляделись внимательно к озеру, чтобы рассмотреть на воде круги, расходящиеся в разные стороны. Но вода была гладкой, как зеркало.

— Андрейка! Пан Твардовский! Азор!

Тишина. Вокруг — тёмные кусты ольхи. Вот один из них, низкий и круглый, словно бы шевельнулся, махнул веткой. Ба! Да неужели это ветка? Уж очень похожа она на собачий хвост.

— Данута, включи фонарик!

Свет фонарика вернул «кусту» его подлинные краски и формы. Ребята начали осторожно распутывать ноги пана Твардовского, руки Андрейки, собачий хвост и саблю, прочно замотанную толстой верёвкой.

— А всё же крепкая, не оборвалась, — похвалил верёвку Здись.

— Хорошо, что мы вас нашли, — приговаривала Кристя, распутывая узел, в который сплелись рукав кунтуша пана Твардовского и лямки Андрейкиных штанов.

— Ох, ох, — вздыхал чернокнижник. — У меня в ухе побывала собачья лапа. И сейчас всё ещё кто-то ползает по рёбрам… Ползает и щиплется…

— Это, наверно, мои жучки. Отдайте их немедленно.

Данка снова посветила фонариком, жучков вытащили из-за пазухи, однако пан Твардовский попросил не гасить фонарик.

— Ни огня, ни дыма! Что за лампа! И, говорите, только вон ту пуговку надо нажать?. Удивительно…

Данка переключила стёкла: простое заменила красным, а потом — зелёным.

— И пламенем горит, и изумрудом светит… Что за чары!..

— Пан Твардовский! — прервал чернокнижника Здись. — Если вы будете вот так каждой пустяковиной восторгаться и вздыхать над ней, то мы этой ночью никуда не доплывём. Давайте или сейчас же отчаливать, или вернёмся домой. Выключи, Данка, свет…

— Что ж, поплывём. Я к вашим услугам, — покорно сказал чародей.