Что забыла Алиса, стр. 17
– Значит, ты там больше не работаешь? – раздраженно вопросила Алиса.
Ее начинало раздражать то, что каждый ее простой вопрос натыкался на озадаченный взгляд. Что могло измениться за десять лет? Казалось, все.
– «Тысяча мелочей» теперь сайт, – пояснила Элизабет. – Я ушла оттуда лет шесть назад. Потом около четырех лет я работала в агентстве, а два года назад начала вести тренинги о секретах составления прямых почтовых рассылок. Их еще по-другому называют «макулатурой». Как ни странно, они довольно хорошо работают. По крайней мере, хватает платить по счетам. Я как раз вела свой семинар, когда Джейн позвонила и рассказала, что с тобой случилось.
– Так у тебя свой бизнес?
– Да.
– Ого! Впечатляет. Прямо-таки история успеха. Я всегда знала, что у тебя все получится. Можно как-нибудь зайти посмотреть?
– Зайти? – хмыкнула Элизабет. – Посмотреть? На меня?
– Или… я уже была у тебя. Была, да?
– Нет, Алиса, – ответила Элизабет с металлической ноткой в голосе. – Ты совсем не интересовалась моими семинарами и никогда не ходила на них.
– Ах… – смущенно сказала Алиса. – Кажется… В смысле, почему не ходила?
– Потому что ты всегда занята. – Элизабет вздохнула. – Вот почему…
Опять это «занята»!
– И потом, мне кажется, ты всю мою карьеру считала несколько… банальной.
– Банальной? – в ужасе повторила Алиса. – Я так говорила? О тебе? Такого быть не может!
Неужели она могла стать такой занудой, чтобы осуждать человека только за выбор карьеры? Она всегда гордилась Элизабет. Она была умной, она оказывалась в нужных местах, а Алиса всегда тихо стояла в стороне.
– Нет-нет, ты такого никогда не говорила. Ты, скорее всего, даже об этом не думала. Ладно, забудь…
Алиса со страхом отметила, что та, другая Алиса, которая прожила десять лет ее жизни, не слишком-то любезный человек.
– Ну а я? – спросила она вслух. – Где я работаю?
Оказалось, что Алиса работала помощницей руководителя в ABR. Работа как работа, без любви и без ненависти. Карьера для нее была совсем не на первом месте. «Ты прямо богиня домашнего очага. Настоящая домохозяйка пятидесятых годов», – как-то заметила Элизабет, когда Алиса призналась, с каким восторгом целый день возилась в саду, шила новые занавески для кухни и пекла шоколадный кекс для Ника.
– Ты не работаешь, – ответила Элизабет и загадочно посмотрела на нее.
– Вот здорово! – обрадовалась Алиса.
– Но все равно очень занята. У тебя полно дел в школе.
– В школе? В какой?
– Где учатся твои дети.
А… Ну да… Трое этих непонятных детей…
– Фрэнни, – вдруг произнесла Алиса. – А Фрэнни как? Не… болеет, нет?
Она даже не хотела произносить слово «умерла».
– У нее все хорошо. По высшему разряду.
Тут ожил серебристый мобильник, лежавший на тумбочке рядом с кроватью Алисы.
– Ник, ну наконец-то! – воскликнула Алиса и потянулась к телефону.
– Дай я сначала! – Элизабет вскочила.
– Ну уж нет! – Алиса отвела руку с телефоном в сторону. – Почему это?
Не дождавшись ответа, она нажала зеленую кнопку, поднесла аппарат к уху и сказала:
– Алло!
– Да, привет, это я, – ответил Ник. Алиса почувствовала, что внутри ее разлилось спокойствие, точно после глотка бренди. – Что случилось? С детьми все в порядке?
Голос его звучал глубже, грубее обычного, как будто он простыл.
Вот и Ник тоже знает об этих детях. Все знают, только не она…
Элизабет прыгала на месте, махала руками, тянулась к телефону. Алиса показала ей язык.
– С детьми – да, а вот со мной… – Алиса осеклась. Ей нужно было рассказать ему очень много, и она не знала, как начать. – В общем, я упала… Да, упала в спортзале, я там была с Джейн Тёрнер… И вот упала, ударилась головой, потеряла сознание. Мне вызвали «скорую», и меня стошнило прямо в лифте, прямо врачу на ботинки, так стыдно, просто ужасно! Погоди, я еще не рассказала тебе, как женщины делают это упражнение – «родео»! Так смешно! Да, ты ведь в Португалии, просто представить не могу, и как она тебе?
Она хотела так много рассказать ему, как будто они не виделись давным-давно. Когда он приедет из Португалии, нужно будет пойти в их любимый мексиканский ресторан и говорить, говорить, говорить… Они закажут по «Маргарите» – раз уж она не беременна, можно себе позволить. Ей прямо сейчас захотелось оказаться с ним в этом ресторане, в темном угловом кабинете, и чтобы его пальцы ласково поглаживали ее ладонь.
В трубке стало тихо. Похоже, его шокировала эта новость.
– Не волнуйся, со мной все в порядке! – поспешила успокоить его Алиса. – Эта так, ерунда. Поправлюсь! Мне уже хорошо!
– Тогда какого черта я тебе звоню?
Алиса отшатнулась, как будто он ее ударил. В таком тоне Ник с ней не разговаривал, даже если они ссорились. Она-то ждала, что он рассеет этот кошмар, а он сделал все только хуже.
– Ник… – произнесла она с дрожью в голосе. И задаст же она ему потом за это; а сейчас ей было очень больно. – В чем дело?
– Чего это ты напридумывала? Ничего не понимаю, да мне и разбираться некогда. Ты хотела сказать, что планы на выходные менять не хочешь, так? Ты об этом? Скажи, это, случайно, не снова насчет Рождества, а?
– Почему ты со мной так говоришь? – спросила Алиса. Сердце у нее стучало как бешеное. Страшнее этого с ней сегодня ничего не случилось. – Что я такого сделала?
– Да хватит тебе! Мне сейчас не до шуток! – Он не говорил, а орал. Он орал на нее, а она была в больнице.
– Рот у тебя грязный, – прошептала Алиса. – Рот тебе надо вымыть, Ник…
– Дай сюда! – решительно скомандовала Элизабет и поднялась.
Она взяла телефон из дрожащих рук Алисы, поднесла его к уху, прикрыв другое пальцем, отвернулась от Алисы, опустила подбородок и сказала:
– Ник, это Элизабет. Дело и правда серьезное. Она очень сильно ударилась головой – так, что потеряла память. Она не помнит ничего, что произошло после девяносто восьмого года. Понимаешь? Совсем ничего!
Часто дыша, Алиса откинулась головой на подушку. Да что же это такое?
Элизабет приостановилась, выслушала ответ и сдвинула брови:
– Да, да, понимаю. Только вот в чем дело: она ничего этого не помнит. – Снова пауза. – Они с Беном. Он отвез их на плавание, сегодня они побудут с ним, а потом… – Пауза. – Хорошо, тогда твоя мама может их забрать, как всегда, я уверена, к вечеру воскресенья она встанет и все вернется на свои места… – Тишина. – Нет, с врачом пока не говорила, но как раз собираюсь… Тишина. – Хорошо… Передать Алисе трубку?
Алиса протянула руку – ну должен же Ник наконец прийти в себя! Но Элизабет сказала:
– А… Ну хорошо. Пока, Ник…
И закончила разговор.
– Что, не захотел со мной говорить? – спросила Алиса. – Правда не захотел?
Острая боль вдруг пронзила ее, как будто по всему телу тыкали холодные неласковые пальцы.
Элизабет захлопнула крышку телефона, положила ладонь на руку Алисы и сказала мягко:
– Скоро все вспомнишь. Ничего страшного. Вы с Ником больше не живете вместе.
Алисе казалось, что все плавает вокруг одной точки – шевелящихся губ Элизабет. Она сосредоточенно смотрела на них. Клубничная помада. А контур чуть потемнее. Здорово. Ей тоже надо так губы подводить.
Что она там говорит? Неужели…
– Что? – спросила Алиса.
– Вы разводитесь, – повторила Элизабет.
Вот тебе и здрасте!
8
Алиса выпила бокал шампанского со своими подружками, пока они все вместе красились, потом еще полбокала в лимузине, потом еще три с четвертью на самом приеме и, наконец, еще бокал, когда они с Ником уселись на гигантскую кровать в своем гостиничном номере.
Она была слегка навеселе, но это было совсем не страшно, ведь сегодня она вышла замуж, все наперебой говорили ей, какая она красивая, так что это было красивое, романтичное опьянение, которое вряд ли закончится тяжелым похмельем.
– Тебе очень-очень нравится мое платье? – спрашивала она Ника в третий, наверное, раз, проводя рукой по роскошной сияющей ткани.