Тени (ЛП), стр. 16

Он лишь хотел видеть её рядом с собой — если на кровати, тем лучше.

Невозможно было не смотреть на неё — на прекрасно очерченные брови, выступающие скулы, движения губ, наклоны головы…

Вдруг взглянув на него, Бетани улыбнулась.

— Доусон, ты совсем не смотришь на фотографии!

Тот хотел было сказать, что это неправда, но лишь улыбнулся в ответ.

— Прости. Отвлекаюсь на тебя.

— Как-то так…

Она и думать не думала, что он может смотреть на неё хоть весь день. Как будто заколдовали его. "Свихнулся", — сказал бы Деймон, но ему не понять. Шут возьми, да Доусон не вполне понимал, что он вообще тут делает; и почему эта девушка, эта прекрасная человечка, находится рядом с ним.

И это было не очень хорошо.

Но ему не было до этого никакого дела.

Сквозь тихую музыку до него доносились приглушённые голоса её родственников, переговаривавшихся между собой. Затем его взгляд упёрся в приоткрытую дверь. Пожелав, чтоб она закрылась настолько бесшумно, насколько возможно, он посмотрел на Бетани. Кажется, она не заметила.

— Я рад, что ты пригласила меня, — сказал он.

На лице её читалось лёгкое удивление.

Полураскрытые губы так и притягивали взор. Они были в опасной близости к его губам, и вот-вот могло произойти что-нибудь непоправимое…

— Бет…

— Ммм? — её ресницы дрогнули.

— Просто… — ему потребовалась доля секунды, чтобы наклониться к ней. Он глубоко вдохнул её аромат, он был великолепен. Розы вперемешку с ванилью… да, каждая частичка его была в восторге. Он медленно поднёс ладонь к её щеке.

Она не отшатнулась.

Поощрённый этим, он стал перебирать пальцами её локоны. Ресницы Бетани совсем опустились вниз, скрывая от мира самые прелестные глаза. Где-то внутри него тягучим комком сгустилась теплота… Почему именно с ней, с человечкой, ему суждено ощущать подобное — когда есть столько других вариантов?..

Но в чём вопрос, на самом-то деле? Доусон никогда не разделял пренебрежения Деймона, да и большинства Лаксенов, к людям. Не такие уж они и беспомощные, хрупкие создания. Что же он удивляется тогда, что одна из их рода приворожила его?

А потом его поразило. Доусон просто ее не ждал.

Последовало несколько ударов сердца, прежде чем Бетани сглотнула. Пригласить Доусона к себе домой было весьма смелым поступком с ее стороны. Поэтому весь день она представляла собой комок нервов. Когда она сообщила новость своим родителем, ей пришлось выдать им историю жизни Доусона, а это было немного. Потом она была очень взволнована вместе с ним в своей спальне, так близко к долбанным рисункам, которые она нарисовала с него, и сейчас спрятала в шкафу.

Каким-то образом, когда он сидел на ее кровати, все изменилось.

Весь смысл пригласить его состоял в том, чтобы он вернул приглашение — привел ее к себе в дом. Сейчас она не очень думала об этом.

Доусон придвинулся ближе, его дыхание скользило по ее ресницам, кончику носа, щекам… Она чувствовала себя так, словно потеряла равновесие.

— Я говорил тебе, как ты красива? — спросил он глубоким и хриплым голосом.

— Нет, — он действительно не говорил. Она могла сказать по тому, как он смотрел на нее, и это было лучше, чем любые милые слова.

Его дыхание скользило по ее подбородку.

— Ты красивая.

Хорошо, слышать слова было действительно очень приятно.

— Спасибо. Ты и сам не плох.

Когда Доусон рассмеялся, его нос задел ее, и она втянула воздух, словно никогда не дышала прежде. Он был так чертовски близко…

— Я хочу поцеловать тебя, — последовала пауза, ее сердце вспорхнуло, грудь наполнилась чувствами. — Для тебя это нормально? — спросил он.

Было ли? О, вау, да. Но она не могла найти слов. Так что она кивнула. Прежде чем она успела закрыть глаза, Доусон нарушил крохотное пространство, которое разделяло их, и приблизил свой рот к ее губам.

Он провел своими губами по ее, и она почувствовала мягкое, бархатистое прикосновение везде, до кончиков скрюченных пальцев на ногах. Потом его рот отодвинулся снова, словно проверяя, о чем она думала, ожидая ответа. С сердцем, стучащим в горле, она положила руки на его плечи и наклонилась.

Дрожь прокатилась по телу Доусона, и он обхватил ее щеки руками. Ее кожа заныла, когда поцелуй углубился. Каким-то образом одна из ее рук сжала его свитер, притягивая его ближе, потому что между ними все еще оставалось какое-то расстояние и оно было слишком большим.

Рука Доусона скользнула на ее затылок, направляя ее вниз, так что она оказалась под ним, и его руки образовали совершенную клетку. И он продолжал целовать ее, изменив угол, заставляя пульс барабанить по всему ее телу, вдоль ее нервных окончаний. Потом он прижался к ней от коленей до плеч, и она дрейфовала в чувственных эмоциях и жаре.

В очень сильном жаре, который бился в ней, окружая ее волнами.

Было что-то волшебное, в том, как он целовался, потому что она могла поклясться, что видела звезды под своими веками. Это лишало ее легкие воздуха. Легкое, пьянящее тепло кралось по ее венам. Что-то гудело в ушах, словно таймер, но ей было все равно. Не тогда, когда Доусон целовал ее. Не тогда, когда рука упала на ее плечо, скользнула по предплечью, по изгибу ее талии к бедру.

Даже не тогда, когда белый свет за ее веками стал таким интенсивным, что ей пришлось открыть глаза.

10

Аэрум был близко. Об этом говорила каждая клеточка в теле Дэймона. Мерзкий сукин сын тоже был смел, потому что для Аэрумов солнце располагалось слишком высоко в небе, чтобы находиться так близко к тому, что принадлежало ему.

О, черт, нет, этот не собирался летать.

Ди прекратила вертеть соломинку в своей содовой, когда ее черты сжались.

Мгновение все, что он слышал, был хруст бревен в камине. Джослин — менеджер "Smoke Hole Diner" выпрямилась, ее пальцы напряглись на кочерге.

— Один из них находится рядом? — прошептала Ди.

Джослин подошла к их столику, ее бледные руки дрожали от волнения поверх круглого живота.

— Вы чувствуете это? — ее голос был низким, когда глаза наши окна. — Пришла тьма.

Дэймон взглянул вниз на свой наполовину съеденный сэндвич с мясным рулетом.

Пришло больше, чем боль в его заднице. Забавно, как зрелище кулинарного произведения искусства, пропадающего зря, заставляет вас думать по-змеиному.

Аэрум умрет.

Схватив салфетку, он вытер руки и встал. Он видел только свою сестру.

— Позвони Адаму и Эндрю, и не покидай это место, пока они не приедут забрать тебя.

Румянец залил ее щеки.

— Но я могу помочь тебе, — сказала она низким голосом. — Я могу сражаться.

— Только через мой труп, — он обернулся к Джослин. — Если она попытается уйти отсюда с братьями Томпсон, я даю тебе разрешение схватить ее.

Джосин взглянула на свой живот, словно пыталась понять, как она должна была это сделать, и Ди прорычала.

— Отлично. Просто возвращайся назад живым, ладно?

— Я всегда возвращаюсь, — ответил он.

Он устремился вокруг стола, но остановился и поцеловал Ди в щеку.

— Я люблю тебя.

Слезы наполнили ее глаза, и он знал, что часть причин заключалась в том, что он не позволил ей участвовать. Его родные были всем, что он оставлял, так что она могла оплакивать его крокодиловыми слезами, и это ни черта не изменило бы. Не было варианта, чтобы он позволил Ди поставить себя в опасность. Достаточно плохо уже то, что Доусон охранял что-то. Если у Дэймона был бы способ, ни один из его братьев или сестер не стал бы искать Аэрума. Взвалить на себя ответственность по их защите, не было чем-то, что он взял на себя необдуманно или, о чем сожалел. В известном смысле это давало ему некоторый контроль, когда ДОД управляли всем остальным.

Снаружи закусочной он мимоходом прогулялся через парковку, кивнув пожилой паре, они улыбнулись ему. Посмотреть на него, он был вежливым и все такое. Когда его обутые в ботинки ноги захрустели по палым веткам, его руки согнулись. Он продолжал идти, достаточно далеко для того, чтобы кто-либо увидел, как он выделывает свой супергеройский трюк. Глубоко в лесу, он закрыл глаза и позволил чувствам расшириться.