Паддингтон путешествует, стр. 15

— Приняли ваш сигнал бедствия, месье, — на ломаном английском сказал предводитель компании.

— Сигнал бедствия? — недоумённо переспросил мистер Браун.

— Так точно, месье, — подтвердил рыбак. — Мы увидели его за много-много миль. Юный джентльмен-медведь из гостиницы махал белым флагом, призывая на помощь. А потом мы заметили в море яхту месье лё Адмирала и поспешили вас спасать.

Мистер Браун отступил в сторонку, а рыбаки засуетились вокруг палатки, осматривая узлы и прикидывая, как их развязать.

— Хотел бы я знать, — задумчиво проговорил мистер Браун, — один Паддингтон у нас такой или все медведи рождаются под счастливой звездой?..

— Гррруфф! — в сотый раз ухнул адмирал, слушая историю своего спасения.

Даже рыбакам далеко не сразу удалось распутать Паддингтоновы узлы, и когда адмирала наконец-то вызволили, лицо у него было цвета варёного рака. Однако как только он узнал, что яхта его нашлась и стоит на якоре в бухте, он в мгновение ока утихомирился. А потом даже развеселился и принял деятельное участие в играх на берегу.

— Премного тебе благодарен, медведь, — пробасил он на обратном пути, протягивая Паддингтону руку. — Эх, мне бы в старые дни побольше таких молодцов в экипаже! Вот уж, что называется, утешил старика.

— На здоровье, мистер Гранди, — отозвался Паддингтон, протягивая в ответ лапу. Он так и не понял, почему все его благодарят, — он-то, наоборот, ожидал получить хорошую взбучку; однако он был из тех медведей, которые не задают лишних вопросов, если им вдруг улыбается судьба.

— Какао любишь? — вдруг ни с того ни с сего рявкнул адмирал.

У Паддингтона округлились глаза.

— Да, очень! — выпалил он.

Брауны переглянулись, недоумевая, как адмирал догадался.

— Поплаваешь по всем морям — узнаешь небось медвежьи повадки, — буркнул адмирал Гранди.

Они как раз входили в бухту. Адмирал прикрыл ладонью глаза: за крышами деревни сверкнуло последним лучом заходящее солнце.

— Небось настоящего корабельного какао вы ещё не пробовали, — заявил он. — Сам варю его в ведре. Ну, как насчёт зайти ко мне в каюту и выпить по чашечке перед сном?

На это Брауны ответили дружным «ура!» и даже позволили Паддингтону поднять сразу обе лапы в знак согласия. Прогулка получилась на диво приятная и весёлая, и, хотя они не только не поймали, но даже и не увидели ни единой рыбёшки, в одном все были единодушны: завершить такой день надо чашкой настоящего корабельного какао — как и полагается истинным морякам.

Ехали медведи

Месье Дюпон поглядел на Паддингтона с удивлением.

— Вы хотите сказать, месье лё Медведь, что никогда не слышали про бициклеты? — воскликнул он.

— Никогда, месье Дюпон, — честно признался медвежонок.

— Пу-уф! — вскричал булочник, всплеснув руками. — Как это так — прожить всю жизнь и не увидеть ни одной велогонки! Впрочем, считайте, что вам повезло: та, которая завтра будет проходить через нашу деревню, самая знаменитая во всём мире!

Месье Дюпон сделал паузу, чтобы Паддингтон успел как следует осмыслить это сообщение.

— Называется она «Тур де Франс», [25] — продолжал булочник со значительным видом. — Она продолжается целых двадцать дней, и посмотреть на неё собираются люди со всего света!

Паддингтон внимательно выслушал всё, что месье Дюпон рассказал про велогонку: что принимать в ней участие — огромная честь и что Сан-Кастили в этом году выпала очень важная роль: велосипедисты не просто проедут через деревню, но сделают по ней несколько кругов!

— Сперва вверх на холм, потом по улицам, а потом вниз с холма, — говорил месье Дюпон. — Так что все успеем насмотреться. Более того, — прибавил он веско, — тот, кто быстрее всех спустится с холма в деревню, получит от нас специальный приз. Вы только подумайте, месье лё Медведь!

Тут в булочную вошёл покупатель и отвлёк месье Дюпона, а Паддингтон, поблагодарив своего друга за интересный рассказ, выскочил на улицу и побежал на другую сторону площади, чтобы ещё раз посмотреть на плакат, который и вызвал его интерес к велосипедам.

На огромном листе бумаги, пришпиленном к стене одной из лавок, была изображена длинная извилистая дорога, по которой сплошным потоком мчались велосипедисты. Все они были одеты в яркие цветные майки, низко пригибались к рулям и с превеликим усердием крутили педали. Похоже, ехали они уже давно, потому что вид у них был разгорячённый и усталый, а один гонщик даже подкреплялся на ходу бутербродом.

Бутерброд напомнил медвежонку, что уже самое время для «послезавтрака», но, прежде чем отправиться в гостиницу, где его ждала банка с мармеладом, Паддингтон ещё некоторое время повозился со своим разговорником, разбирая слова, напечатанные мелким шрифтом внизу плаката.

Паддингтону показалось очень занятным, что можно получить приз, просто-напросто скатившись быстрее всех с горки, и он уже в который раз пожалел, что поблизости нет мистера Крубера, который рассказал бы ему про велосипеды поподробнее.

С задумчивым выражением на мордочке Паддингтон вернулся к Браунам, которые пили кофе на тротуаре перед гостиницей; следующие четверть часа он был ужасно рассеян и несколько раз макал лапу в чашку с какао, перепутав её с банкой мармелада.

На пляж медвежонок в это утро явился с большим опозданием: остальные давно уже лежали на солнышке, когда он подошёл, размахивая ведёрком и лопаткой; у него был вид медведя, честно сделавшего своё дело.

— Чем это, интересно, ты занимался, Паддингтон? — принялась допытываться миссис Браун. — Мы уже начали волноваться!

— Так, ничем особенным, — ответил медвежонок, уклончиво махнув лапой в сторону деревни. — Ну, просто всем понемножку.

Миссис Бёрд бросила на него подозрительный взгляд. С близкого расстояния ей удалось разглядеть у него на носу несколько тёмных пятен, до странности напоминавших пятна машинного масла; однако рассмотреть их как следует она не успела, потому что Паддингтон убежал купаться.

— Главное, завтра не опоздай! — крикнул ему вдогонку мистер Браун. — Завтра большая велосипедная гонка. Она ждать не станет!

Ко всеобщему удивлению, слова мистера Брауна произвели на медвежонка очень странное впечатление: он чуть не шлёпнулся в песок от неожиданности, а на мордочке у него появилось ужасно виноватое выражение; поймав равновесие, он со всех лап бросился в воду, то и дело встревоженно оглядываясь через плечо.

Миссис Браун вздохнула.

— Иногда мне кажется, — сказала она, — что я всё бы отдала, лишь бы узнать, что у нашего мишутки на уме. Представляете, как это должно быть интересно!

— Гм-м… — мрачно проговорила миссис Бёрд, — а мне иногда кажется, что куда лучше этого не знать. Так оно как-то, знаете, спокойнее. Сейчас, например, у него что-то очень уж довольный вид, и мне это совсем не нравится…

На этом разговор оборвался, и Брауны растянулись на песочке, подставив носы яркому солнцу. Отдых во Франции стремительно близился к концу, и всем хотелось позагорать вволю, поэтому про странное поведение медвежонка вскоре позабыли — до поры до времени.

Однако вечером, перед сном, у миссис Браун появились новые причины поволноваться. Паддингтон необычайно рано ушёл в свою комнату, и оттуда то и дело долетало какое-то бренчание, которое ей совсем не нравилось.

Наконец, не выдержав, миссис Браун прижалась ухом к стене, послушала и поманила мужа.

— По-моему, Генри, он мажет булку мармеладом, — определила она. — Послушай-ка.

— Мажет булку мармеладом? — удивился мистер Браун. — Как же можно услышать, как кто-то мажет булку мармеладом?

— Если это Паддингтон, то можно, — авторитетно разъяснила миссис Браун. — Он звенит ложкой в банке. Когда он ест, он просто окунает лапу в банку и слышно только пыхтение, но мажет он всегда ложкой, и кроме пыхтения слышно ещё и позвякивание.