Ежевичная зима, стр. 18

– Где мой ребенок? Где мой ребенок? Куда они унесли ребенка? Принесите его мне!

Я села и, хотя мои ноги оставались безжизненными и онемевшими, я метнулась к краю кровати, намереваясь встать и найти своего ребенка.

Этан бросился ко мне, осторожно прижал мои руки к кровати.

– Нет, Клэр, – нежно сказал он. Я услышала в его голосе горестные нотки. – Ребенок…

– Замолчи! – крикнула моя мать. Я повернулась к ней, но она смотрела только на Этана. – Она еще не готова. Дай ей время.

Мой муж покачал головой.

– Нет, она должна знать…

Он повернулся ко мне, и я, посмотрев на него, сразу все поняла. Ему незачем было что-то говорить. Все стало ясно. Пока слова, которым было суждено навсегда изменить мою жизнь, срывались с его губ, я таращилась на белую стену.

– Ребенок этого не выдержал.

Комната поплыла перед моими глазами.

Он сел на стул рядом с кроватью.

– Я держал…

– Нет! – крикнула я. – Ничего не говори!

Этан посмотрел на меня глазами, полными слез.

– Почему? Или ты не хочешь узнать, кто у нас был, мальчик или девочка? Тебе не интересно, что я успел немного подержать наше дитя на руках, прежде чем…

– Прекрати. – Я зарыдала, утыкаясь лицом в подушку.

– Они принесли малыша тебе, – продолжал Этан, вытирая слезы со щеки. – Ты была без сознания, но ты…

– Замолчи, – выкрикнула я, – это невыносимо.

Я посмотрела вниз и заметила пятно крови на своей груди. Меня затрясло так сильно, что прибежала сестра и вонзила иглу в вену на руке. Прохладная жидкость из шприца побежала по сосудам. Когда мое тело обмякло, я будто бы провалилась в небытие, но разум подстроил мне ловушку: меня терзали мысли о ребенке, которого я никогда не узнаю, и о муже, который, как я боялась, винил меня в том, что мы потеряли малыша.

Глава 9

Вера

Прошло шесть дней, как исчез Дэниел. Шесть дней с тех пор, как небеса опустили на город белое покрывало и навсегда изменили мой мир. Днем я ходила по улицам в поисках сына, ночью несла вахту в крошечной квартире Кэролайн, молилась и надеялась на чудо.

– Ева! – рявкнула Кэролайн, стоило ей только переступить порог около семи часов утра. Она выглядела усталой, лицо стало серым. Во время двенадцатичасовых ночных смен на фабрике перерывы не предусматривались. – Иди и принеси маме кусочек сыра из холодильника, – сердито сказала она, ставя сумочку на пол у камина и опускаясь рядом с ней. Я подвинула ноги, чтобы освободить ей место на кушетке, но Кэролайн этого не заметила. Или, возможно, она слишком устала, чтобы снова встать.

– Но, мама, – Ева испуганно посмотрела на меня, потом снова на мать.

– Ева, что я тебе сказала? Принеси мне сыр, – Кэролайн повернулась ко мне и вытянула правую руку. Она тряслась так сильно, что я вздрогнула. – Зарплата только завтра. Я ничего не ела со вчерашнего дня, – она указала на окно. – Хоть бы этот проклятый снег наконец прекратился.

– Но, мама, – снова подала голос Ева, – тетя Вера… съела сыр.

– Прости меня, пожалуйста, – быстро вмешалась я, пока Кэролайн не успела ответить, – там и правда ничего не осталось. Большую часть я дала Еве. Оставался всего лишь кусочек, и я…

Кэролайн подтянула колени к груди и закрыла лицо руками.

– Все в порядке, все в порядке, – пробормотала она, и сухой короткий всхлип прорвался через ее пальцы. – Я не знаю, сколько мы еще так протянем. Надо платить за квартиру, покупать еду. Придется мне снова идти к миссис Харрис. Видела бы ты, как она посмотрела на меня на прошлой неделе, когда я попросила ее одолжить мне несколько кусочков хлеба. Я уже который месяц не могу купить молока. А Еве оно необходимо. – Кэролайн внезапно подняла голову и вытерла слезы рукавом. – Нет, ты только посмотри на меня, реву тут из-за такой ерунды, когда ты потеряла…

Я опустилась на колени рядом со своей давней подругой. Она порядком исхудала, щеки ввалились, взгляд стал рассеянным. В ней ничего не осталось от той молодой женщины, которую я знала четыре года назад. Та девушка, казалось, держала весь мир на своей ладони. Нет, я больше не могу у нее оставаться. Лишний рот – это как раз то, что меньше всего нужно Кэролайн.

– Мне пора уходить, – сказала я, потянувшись за жакетом, висевшим на ржавом гвозде.

– Нет! – крикнула Кэролайн, быстро вскакивая на ноги. Она схватила меня за руку и заставила сесть обратно на кушетку. – Даже слышать об этом не хочу. Тебе некуда идти. Ты остаешься здесь.

Я покачала головой.

– Послушай, тебе едва удается прокормить Еву, а тут еще я. И потом, мне необходимо вернуться к себе.

– А как насчет твоего хозяина?

– Я что-нибудь придумаю, – неопределенно ответила я. – Я должна быть дома, когда Дэниел вернется.

У меня стало легче на сердце, когда я произносила эти слова. Конечно же, он придет домой. Я представила, как мой малыш входит в дверь, улыбается так, что на подбородке появляется крошечная ямочка. Он подбежит ко мне, я уткнусь носом в его лоб, слезы польются на мягкие завитки его белокурых волос. Он расскажет мне, что увидел снег и потерялся. Добрая семья приютила его, пока не кончился буран. Они хорошо к нему отнеслись, уложили в теплую постель. И напоили горячим шоколадом. Я улыбнулась.

– Милая ты моя, – воскликнула Кэролайн, – мне хочется верить, что Дэниел вернется. Господь свидетель. Но в какой-то момент тебе придется…

– Нет! – отрезала я, крепко зажмуриваясь. Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. – Он придет домой. Я это знаю.

Я подошла к двери, ухватилась за ручку, но не успела выйти за порог, потому что кто-то слегка потянул меня за платье.

– Тетя Вера? – прошептала Ева, глядя на меня огромными испуганными глазами.

Я опустилась на колени рядом с ней.

– Что ты, малышка?

Девчушка протянула мне листок бумаги.

– Я сделала это для вас.

По моей щеке покатилась слеза и задержалась в складке у губ, соленая, горькая.

– Это… так красиво, дорогая, – сказала я, глядя на ее рисунок.

– Вот Дэниел, – девочка указала на тоненькую фигурку, которая держала пухлого мишку. – А вот это я, – добавила она.

Третья фигура нависала над примитивно нарисованными детьми. Женщина, кажется? Шляпка сложного фасона напоминала фазана.

– Кто это, Ева?

Малышка сморщила нос.

– Никто.

– Ну как же никто? – настаивала я. – Ты нарисовала ее позади тебя и Дэниела. Кто она такая, милая?

– Просто одна леди.

Я кивнула.

– Хорошо, – я встала. – Мне нравится твой рисунок. Спасибо. Я буду хранить его.

– Ты знаешь, что всегда можешь вернуться, – произнесла Кэролайн, прежде чем я успела выйти. – Здесь тебе всегда рады.

Но я знала, что не вернусь, и ответила так, чтобы Кэролайн поняла: уговоры бесполезны.

– Спасибо тебе за все, дорогая моя подруга.

Я пошла знакомой дорогой до дома, в котором снимала квартиру, не чуя ног. Мне казалось, что я лечу, словно привидение, невидимая в моем горе. Люди проходили мимо, но никто не смотрел на меня. Замечали ли они меня?

Я прошла мимо сердитых мужчин, толпящихся возле салуна. Отвратительно пахло элем, застоявшимся табачным дымом и потом.

– Прошу прощения, – обратилась я к вменяемому на вид мужчине возле двери. – Вы не видели мистера Иванова?

В то утро, когда начался буран, он работал в салуне. Может быть, он как-то мог мне помочь…

Улыбка мужчины превратилась в ухмылку, и я мгновенно пожалела о том, что задала этот вопрос.

– Иванова, каменщика?

– Да, – ответила я, осторожно продвигаясь к лестнице.

Мужчина потер заросший щетиной подбородок и сделал шаг по направлению ко мне.

– А что тебе от него нужно?

– Я хочу с ним поговорить.

– Что ж, тогда тебе придется отправиться к нему в тюрьму. Его вчера вечером арестовали.

– Арестовали?

– Точно. Надавал оплеух своей женушке. Ей здорово досталось. Доку пришлось наложить ей швы.