Первый рейс, стр. 12
Выйдя на Волгу, я встал над откосом,
Около крайних домов Сталинграда.
Этот участок был отдан матросам,
Здесь воевала морская бригада.
Тихие всплески, потоков журчанье,
Волнами, волнами воспоминанья!
Шли из Одессы пешком экипажи,
Из севастопольской каменной дали.
Их ненавидели в лагере вражьем,
«Черными дьяволами» называли.
На бескозырках - пехотные каски.
К ранам набухшим присохли повязки.
Было у хлопцев особое горе.
Старый матрос говорил перед боем:
«Коль погибать, так уж лучше на море!
Если могила, пусть рядом с прибоем!»
Но умирали матросы на суше -
«Черные дьяволы», светлые души.
Вот их могила. Гранитная призма.
Острая вышка геологов рядом.
Стройка великая коммунизма
Здесь развернулась, под Сталинградом.
…Входит в плотину могила над плёсом,
Море идет к сталинградским матросам.
8
В вечерней дымке с правого борта теплохода возникает Сталинград.
Вот русло двух речек, через которые перекинуты мосты, а за ними цехи и кварталы жилых домов Сталинградского тракторного завода. Этот завод-гигант был построен в годы первой пятилетки. Его тракторы, знаменитые «СТЗ», поднимали целину на колхозных полях. Сталинградский тракторный первым в Сталинграде принял на себя удар врага в 1942 году. Когда фашистские танки прорвались к заводу, зенитчики, охранявшие его, опустили стволы своих пушек и в упор открыли огонь по бронированным чудовищам. Вместе с солдатами и моряками на защиту своего завода встали рабочие. Бои шли у заводских ворот, а оставшиеся в цехах женщины продолжали работу. Тракторный завод работал под обстрелом и бомбежкой полтора месяца. И когда бои шли уже в цехах, тракторозаводцы эвакуировали свои станки. Вот здесь, под огнем, они переправлялись через Волгу.
Казалось, тракторный завод совсем разрушен и восстановить его невозможно. Но через два месяца после окончания Сталинградской битвы завод уже начал выпускать продукцию - это были грозные боевые машины, названные кратко и сурово: «Ответ Сталинграда».
Поблескивающие стеклами цехи, кварталы жилых домов, озелененные улицы - ничто не говорит уже о былых разрушениях. Но, для того чтобы понять, какая здесь гремела битва, достаточно поглядеть на стволы деревьев в сквере перед проходной будкой завода - их кора сплошь иссечена осколками снарядов и мин. Сейчас раны на деревьях затянулись, и клены и раины - так здесь называют тополя - снова зеленеют.
Шеренга труб указывает на расположение металлургического завода «Красный Октябрь». На берегу перед заводом высится здание Дворца техники, а дальше за ним видны мартеновские цехи завода.
В 1942 году с берега Волги, помню, мы пробрались к мартенам «Красного Октября». Бой шел в заводских цехах. В одной из мартеновских печей располагался штаб батальона. Это, кажется, была третья печь - именно та, которая как раз сейчас дает плавку: над ее трубой появился розоватый дымок.
Слева от завода возвышается Мамаев курган - место суровых боев и соединения войск Сталинградского и Донского фронтов.
И вот уже близко центральный район Сталинграда.
Конечно, все наши спутники хотят повидать «Дом Павлова». Я хорошо знаю Пензенскую улицу, но указать на «Дом Павлова» не удается: вокруг стоят светлые, сложенные из силикатного кирпича корпуса новых домов, они окружили «Дом Павлова», загородили его. В прошлом году вокруг дома еще были пустыри и его можно было увидеть издалека.
История подвига сержанта Якова Павлова широко известна, но, быть может, не во всех подробностях. Сержант Яков Павлов, гвардеец из дивизии, которой командовал генерал Родимцев, с боем отбил у гитлеровцев жилой дом на Пензенской улице в Сталинграде и держался в нем с горсткой бойцов почти два месяца, не сдав его врагу. Подвиг Якова Павлова был описан в стихах и прозе, тысячи людей узнали о нем. Не знал о своем подвиге лишь Яков Павлов, считавший оборону дома скромным выполнением своего воинского долга. Тяжело раненный, Павлов был эвакуирован за Волгу, долго ехал на восток в санитарном поезде, затем был определен в один из далеких госпиталей. Раненый сержант был в тяжелом состоянии и не имел возможности читать газеты, в которых о нем так много писалось.
После выздоровления Яков Павлов вновь пошел в военкомат и попросил, чтобы его отправили на фронт.
К тому времени Сталинградская битва закончилась, войска сражались на новых участках фронта, и Павлову не удалось попасть в свою часть. Он воевал далеко на севере, у берегов Белого моря, и, по солдатской скромности, не считал нужным рассказывать товарищам о своем героическом поведении в Сталинграде.
Работники политотдела дивизии генерала Родимцева тщетно разыскивали Героя Советского Союза Якова Павлова. Их письмо не застало его в части - раненный в бою, он находился в госпитале. Потом попал в новый полк, был снова ранен, вылечился и вернулся в строй, но уже в другую часть. После того Яков Павлов был еще несколько раз ранен и неизменно возвращался из госпиталей на фронт.
Лишь после победоносного окончания Великой Отечественной войны, в Берлине, куда военная судьба забросила героя-бойца, он вновь попал в состав той армии, которая воевала в Сталинграде и дошла до Берлина. В день демобилизации генерал Чуйков обходил ряды отправляющихся на родину демобилизованных солдат и заметил сержанта со многими медалями и нашивками за ранения на гимнастерке. Он спросил его имя и фамилию. Сержант ответил:
- Яков Павлов, гвардии сержант!
Генерал обнял героя. На следующий день Павлову, узнавшему, что ему присвоено звание Героя Советского Союза, была вручена Золотая Звезда, так долго дожидавшаяся своего скромного владельца. Яков Павлов был направлен в Сталинград, где увидел дом своего имени, восстановленный жителями города во главе с домашней хозяйкой Черкасовой. «Дом принял восстановленным», - написал сержант на израненной пулями стене.
Сейчас ровесник Октября Яков Федотович Павлов работает у себя на родине, в Валдае, секретарем райкома партии. Он - депутат Верховного Совета РСФСР. Здесь насмерть стояли гвардейцы дивизии Родимцева. Здание мельницы оставлено навсегда как памятник Сталинградской битвы.
…Вот мрачное, разрушенное здание. Это мельница, находившаяся, так же как и «Дом Павлова», на том участке, где сражались гвардейцы дивизии Родимцева.
Мельница навсегда оставлена в том виде, в каком она была после боев. Это - памятник Сталинградской битвы.
До войны рядом с мельницей стоял недостроенный дом - Дом специалистов. Осенью 1942 года мне приходилось бывать в ротах, державших оборону в недостроенных корпусах Дома специалистов.
Дома, где хорошо жилось
Простым и мирным людям,
Огнем пробитые насквозь,
Быть может, мы забудем.
Мы видели их столько раз
Что уж теперь, пожалуй,
К несчастью пригляделся глаз,
Привычной стала жалость.
Но тот семиэтажный дом,
С фасадом, в прах разбитым,
Скорей был только чертежом,
Гнездом, пока не свитым:
Еще не вставлено стекло,
Еще карниз без лепки,
Но бомбой стену рассекло,
Леса разбило в щепки.
Он подрастал, как в сказке, тут,
Средь сереньких хибарок,
И скоро был бы кончен труд -
К Октябрьским дням в подарок.
Мы любовались каждый день
Его убранством стройным.
Ужель теперь он - лишь мишень
Орудьям дальнобойным?