Я буду рядом, стр. 21

Как только моя мама поняла, что умирает, то отослала меня в город. Она словно оторвала меня от себя, хотя я вовсе не хотела оставлять ее. Она умерла и не узнала, что в городе я не желала ни к кому и ни к чему сильно привязываться. Когда она спрашивала меня, подружилась ли я с кем-нибудь, то всегда отвечала: «Пока еще нет». Мне было так больно оттого, что она заставила меня уехать. Даже некоторое время я обижалась, будто мама прогнала меня из дома. Я не желала привязываться ни к кому в этом городе. Мне была невыносима сама мысль о том, что расскажу кому-то о своей жизни, я не могла представить, что провожу время вместе с кем-то в этом городе. Я сознательно выбрала одиночество, чтобы не усложнять свою жизнь, чтобы избежать нежных и искренних чувств. Двоюродная сестра, бывало, смотрела на меня и спрашивала: «Ты ведь не думаешь, что сможешь выжить в этом мире в полном одиночестве, не так ли? Никто не может всегда оставаться один», – добавляла она беспокойно.

И вот теперь, сидя на улице, я вдруг осознала: Мен Сё и Миру сумели пробиться сквозь эту искусственную стену одиночества вокруг меня.

– Как все прошло на острове? – спросил он Миру.

– Там ничего не было, – ответила она.

– Тогда не надо больше туда ездить.

Внезапно повисла неловкая пауза. Пытаясь разрядить обстановку, я спросила, не хотят ли они перекусить. Он ответил, что голоден, но Миру промолчала.

– Может быть, пойдем ко мне?

Они оба разом взглянули на меня.

– У меня есть только кимчи из листьев периллы, – продолжала я, – но могу приготовить рис. У меня много риса. Пойдемте.

Я подхватила пакет с карликовой пальмой и встала. Они последовали за мной. Кошка от Мен Сё перепрыгнула на руки к Миру. Это была белоснежная кошка. Ее белый мех нежно переливался в темноте. Миру запустила свои обожженные руки в кошачий мех и принялась почесывать шею зверька. Кошка пристально смотрела на меня, сидя у Миру на руках. Ее глаза были нежно-голубыми, как небо на рассвете. Когда мы дошли до шоссе, Мен Сё предложил поймать такси, сказал, что слишком проголодался, чтобы идти в такую даль. Автобусы по-прежнему не ходили, но мы заметили случайное такси. Неужели демонстрация наконец закончилась? На пустынных улицах почти не попадались прохожие. Мен Сё уселся впереди, а мы с Миру устроились сзади. Заметив мой интерес к кошке, Миру предложила мне подержать ее. И я впервые с того момента, как она принесла теннисные туфли, увидела ее лицо, заглянула в пронзительные черные глаза. Я поставила пакет с пальмой на пол такси и взяла на руки кошку. Хвост зверька на мгновение напрягся, но затем постепенно расслабился. Нежный мех ласково коснулся моей щеки. Кошка сидела у меня на руках и лениво смотрела в окно в темноту, на трепещущие листья на ветках деревьев, растущих вдоль дороги. Мех на кошачьем хвосте казался таким невесомым и нежным, словно воздух, и если бы он не щекотал мою кожу, то я не поверила бы в происходящее.

– Ты ей нравишься.

– Что?

– Ты ей нравишься, судя по тому, что она сидит спокойно.

Я не любила кошек. Помню, как-то очень давно я отправилась повидаться с мамой. Я легла рядом с ней и задремала, тут пришла кошка и уселась рядом с нами. Я проснулась первой и спросонья испугалась. Я швырнула книгой в кошку и завопила, тогда та, не обратив на меня никакого внимания, с достоинством удалилась. На следующий день кошка появилась снова и помочилась на пол комнаты, в которой я в тот момент находилась. И я наступила в лужицу и поскользнулась. И тогда мама сказала: «Видишь, ты швырнула в нее книгой, и кошка тебе отомстила». С тех пор воспоминание об этом случае заставляло меня держаться подальше от кошек. В доме двоюродной сестры тоже была кошка, когда я первый раз приехала в город. Хозяин того дома сдал жилье, а сам переехал и бросил в доме серую кошку. Моя двоюродная сестра стала ее кормить. Как-то раз я спросила ее, почему хозяева оставили кошку, и сестра ответила: «Кошки привязываются не к людям, а к дому. Именно поэтому так много кошек в заброшенных домах».

История святого Кристофера, которую профессор рассказал нам в первый день, прочно засела в моей памяти. Захотелось узнать больше, и я принялся рыться в библиотеке в поисках книг о нем.

Я выяснил: благодаря тому, что он перенес на себе младенца Христа через реку, святого Кристофера принято считать покровителем водителей и моряков в христианском мире. У многих водителей такси и грузовиков в кабине можно в качестве талисмана увидеть образ святого Кристофера. Он был одновременно аскетом, претворял волю Господа в жизнь, усердно трудился посланником, доносящим до людей Божью волю.

Во-вторых, я узнал, что Иисус Христос тоже святой Кристофер. Имя Кристофер произошло от слова «Крист», что означает «мессия», а «фер» по-гречески – «носильщик». Мессия несет на себе грехи и страдания всего человечества, умирает на кресте за людей, является аскетом и посланцем, отправленным на землю, чтобы донести до людей волю Божью. В греческой мифологии Атлас и Гермес чем-то напоминают Кристофера.

В-третьих, Мессия нес на плечах крест, а святой Кристофер нес на плечах Мессию. Если мы перевернем это предложение, то окажется, что Иисус нес на себе крест и Иисус направил святого Кристофера на путь спасения. Они оба имели призвание, которому должны были следовать, потому и произошла их судьбоносная встреча.

У всех людей есть призвание. Возможно, у меня тоже есть призвание? Предназначение, которому я должен следовать всю свою жизнь? И выпадет ли мне когда-нибудь шанс выполнить это предназначение? И хотя мне уже больше двадцати лет, я чувствую себя так, словно бесцельно брожу, спотыкаюсь во мраке, пытаюсь найти выход.

Я украл книгу из книжной лавки. Мне не нужна была эта книга, и я не хотел ее читать. В тот момент, когда я достал ее с полки, меня словно что-то пронзило насквозь, от макушки до пяток. Я вышел из магазина с книгой в руке, но никто не остановил меня. Это было ужасно. На титульном листе я написал дату и приписал: «Мен Сё впервые в жизни украл книгу». Страница по-прежнему выглядела пустой, и я добавил еще одну строчку: «Вы не повзрослеете, пока не украдете книгу». Но после подумал и решил, что эти надписи выглядят отговоркой незрелого человека, и стер все, кроме даты.

Коричневая Книга – 3

Глава 4

Путь к соленому озеру

Прежде чем пригласить их в мою комнату, я попросила Мен Сё и Миру немного подождать снаружи. Я первой зашла внутрь и убрала со стола лист бумаги с обещаниями самой себе, вернувшись в город. По какой-то причине я чувствовала, что должна это сделать.

Белая кошка вошла в комнату и тут же принялась исследовать все вокруг, наверное, пыталась найти свое собственное место на незнакомой территории. Она запрыгнула на подоконник и свернулась калачиком. Мен Сё вытащил карликовую пальму из пластмассового ящика, пересадил в глиняный цветочный горшок и водрузил на мой письменный стол. А затем уселся на стул и принялся стучать по клавишам пишущей машинки. Миру устроилась рядом с кухней. И хотя я называла эту крохотную нишу кухней, на самом деле в ней помещались лишь раковина и плита, а напротив виднелся холодильник. Я вымыла и насыпала в кастрюлю рис, а затем раздвинула стол, часть которого была встроена в кухонную стойку, чтобы расставить на нем пластиковые коробочки с закусками. Раздвижной столик был коротким и узким. Когда я им не пользовалась, он обычно находился в собранном состоянии. Чтобы нам троим здесь уместиться, пришлось бы сидеть в тесноте. Я достала закуски из холодильника и принялась открывать крышки. Ранее сестра мне принесла пластиковые контейнеры с обжаренными в масле анчоусами, грудинкой, маринованной в соевом соусе, и щедро сдобренными специями листьями периллы. Каждый раз, как я доставала из холодильника коробочку, Миру бормотала названия блюд, словно названия книг: «Кимчи из редьки, тушеные корни лотоса, соте из корней лопуха». Она удивилась, зачем мне одной столько еды, и поинтересовалась, сама ли я все это приготовила.