Само совершенство. Дилогия, стр. 157

Вынырнув из пучины собственных мыслей, Зак увидел довольную улыбку Мэтисона и тотчас же осознал, что его вынудили согласиться на некоторые совершенно невозможные условия.

– Не все, – сказал он. – Я готов остаться в городе на некоторое время, но нам с Джулией совершенно ни к чему «узнавать друг друга лучше» до того, как я сделаю ей предложение, и я не хочу тянуть со вступлением в брак. Я прямо сейчас сделаю ей предложение. Как только она согласится, считайте, что мы обручены.

– Вы станете ее женихом, когда наденете на ее палец кольцо. Традиция существует не просто так, на то есть резон, молодой человек. Как и традиция хранить целомудрие перед свадьбой. Все это придает браку особую значительность, делает его прочнее.

– Согласен, – сказал Зак несколько раздраженно.

Мэтисон улыбнулся:

– Когда вы хотите пожениться?

– Как можно скорее. Самое позднее, через две недели. Я поговорю с Джулией.

– Ты уверена, что тебе не нужна помощь? – спросила Джулия, глядя, как мать ставит на стол блюдо с печеньем.

– Нет, дорогая. Оставайтесь в гостиной и общайтесь. Так приятно видеть всех вас троих такими счастливыми.

По правде говоря, нервы у Джулии были на взводе, что мешало в полной мере наслаждаться личным счастьем. Посмотрев на закрытую дверь отцовского кабинета, она перевела взгляд на Теда и Кэтрин, сидящих рядышком на диване. Ей уже успели поднадоесть их дружеские подковырки и шуточки, касающиеся незабываемой речи Зака в актовом зале школы.

– Что у них там происходит?

Тед усмехнулся и посмотрел на часы.

– Ты сама знаешь. Папа читает одну из своих знаменитых проповедей. Наставляет будущего жениха перед вступлением в брак.

– Зак не делал мне предложения. В том смысле, что он не предлагал мне выйти за него замуж второй раз.

Кэтрин в недоумении уставилась на Джулию:

– После той пылкой речи на глазах у всего города ты еще продолжаешь сомневаться в его намерениях?

– Вообще-то нет. Но папа уж слишком затянул свою проповедь.

– Эта проповедь затягивается, – с удовольствием пояснил Тед, – потому что перед тем как дать будущему жениху наставления, он считает своим долгом его освежевать за то, что он тебя похитил и все такое.

– Зак уже свое отстрадал, и ему пришлось выстрадать куда больше, чем мне, – с чувством сказала Джулия.

Кэтрин подавилась смешком.

– Ему предстоит выстрадать куда больше, если он заглотит наживку и согласится на то, что предложит ему Мэтисон.

– О чем ты? – с тревогой спросила Джулия.

– Ну, ты знаешь, «традиции – это все, никакого секса до свадьбы, помолвка перед свадьбой». Все, чего папа пытается добиться от всех вступающих в брак.

Джулия засмеялась:

– О, ты об этом! Зак никогда на это не пойдет. Он старше, мудрее и изощреннее большинства тех мужчин, с кем папе обычно приходится иметь дело.

– Он согласится, – со смехом сказал Тед. – Разве у него есть иной выбор? Ведь в данном случае перед ним не просто священник, который будет проводить обряд венчания, а еще и твой отец. Зак знает, что он очень им недоволен, и на все пойдет ради тебя и ради семейной гармонии.

– Хочешь сказать, что надеешься на то, что он на все пойдет? – поддразнила Теда Кэтрин. – Сам-то ты согласился на его условия в свое время.

Тед наклонился и шутливо прикусил мочку ее уха.

– Перестань, ты смущаешь Джулию.

– Джулия смеется. Это ты краснеешь.

– Я краснею, моя разговорчивая женушка, от воспоминаний о том, что стало самым длинным, самым мучительным месяцем в моей жизни. И я не могу не краснеть, вспоминая нашу первую брачную ночь и то, как бурно она прошла в результате воздержания, длившегося целый месяц.

Кэтрин посмотрела на мужа и тут же забыла о Джулии.

– Она была красивой, а не бурной, – возразила Кэтрин. – И особенной. Словно та ночь была первой для нас обоих. Я думаю, что ради этого твой отец и просит жениха и невесту воздерживаться от близости до свадьбы, даже если они уже успели познать друг друга.

– Эй, я все еще здесь. Вас это не смущает? – спросила Джулия. Голос ее при этом слегка дрожал.

Дверь в кабинет Мэтисона открылась, и все трое повернулись на звук. У преподобного Мэтисона вид был довольный, чего не скажешь о Заке. Он выглядел растерянным и раздосадованным, и плечи у Теда затряслись от смеха.

– Он купился! – давясь от хохота, сказал Тед. – У него такой же вид, как у всех. Вот так киногерой! – добавил Тед, покачав головой. – Я, болван, развесил его плакаты по всей комнате и чуть ли не молился на него! А он оказался простым смертным, еще одним шариком теста в умелых руках нашего отца. Тюрьма его не сломила, а папа смог.

Зак бросил подозрительный взгляд на веселящуюся группу в гостиной, но подойти к ним не успел, поскольку миссис Мэтисон задержала его, пригласив пройти в столовую и выпить чаю с печеньем.

– Спасибо, миссис Мэтисон, – сказал Зак, – но я не могу принять ваше приглашение. – Он посмотрел на часы. – Уже поздно. Я должен найти отель.

Миссис Мэтисон бросила вопросительный взгляд на мужа, который улыбнулся и медленно кивнул, после чего она сказала:

– Нам бы очень хотелось, чтобы вы остановились у нас.

Зак подумал о том, сколько телефонных звонков ему предстоит принять и сделать, пока он задержится в Китоне, представил, какую сумятицу внесет в устоявшийся быт этой семьи, и покачал головой.

– Спасибо, но думаю, что мне лучше остановиться в номере-люкс в отеле. Мне предстоит много работы и, возможно, кое-какие деловые встречи. Очень бы не хотелось вас стеснять, – поспешил пояснить Зак, заметив ее непритворное разочарование.

Он, однако, не заметил странный, тревожный взгляд, который послала ему Джулия при упоминании о номере-люкс, но его оправдывало желание поскорее уехать отсюда туда, где им с Джулией никто не помешает, заказать шампанское в номер, а затем заключить ее в объятия и попросить ее руки в приличествующей случаю обстановке.

– Ты можешь подбросить меня в отель? – спросил он у Джулии.

Глава 81

– Вот мы и приехали. – Джулия остановила машину у единственного мотеля, находившегося в окрестностях Китона. – Лучший китонский мотель. Боюсь, что он же и единственный.

Зак в изумлении смотрел на длинное обшарпанное здание, напоминающее казармы, с покрашенными черной краской дверьми, расположенными на расстоянии двенадцати футов друг от друга, отчего-то напоминавшими ему гнилые зубы, на пустой бассейн, расположенный чуть ли не на съезде с шоссе, затем поднял взгляд на неоновую вывеску и прочел вслух:

– Мотель «Приляг и отдохни». Не может быть, чтобы поблизости не было ничего другого.

– Увы, он – единственный, – со сдавленным смешком сказала Джулия.

Перед стойкой регистратора на металлическом стуле сидел человек в ковбойской шляпе и жевал табак. Ему было достаточно одного-единственного взгляда, чтобы определить, кто пожаловал в его мотель.

– Привет, Джулия! – поздоровался он, при этом продолжая бесцеремонно разглядывать Зака.

Как только Зак понял, что надеждам на спокойный, тихий вечер наедине с Джулией сбыться не суждено, его настроение начало катастрофически портиться.

– Не станете возражать, если я сохраню это как сувенир? – спросил администратор, разглядывая роспись Зака на карточке регистрации.

– Нет.

– Зак Бенедикт, – почтительно проговорил администратор, разглядывая подпись Зака. – Зак Бенедикт, собственной персоной, остановился в моем мотеле! Кто бы мог подумать, что такое случится?

– Такого даже я не мог представить, – теряя терпение, сказал Зак. – Номеров-люкс у вас, конечно, нет?

– У нас есть люкс для новобрачных.

– Шутите, – сказал Зак и, оглянувшись через плечо, посмотрел на неприветливое здание. Но вот он увидел Джулию, в глазах которой плясали озорные искорки, и настроение его отчего-то резко улучшилось.

– В люксе для новобрачных есть кухонька, – добавил администратор.