Закрытие открытия (с иллюстрациями), стр. 3

- Варить удовольствие или удовольствие есть, что сварилось? - поддел Костик.

- Остряк-скороварка! - Это опять Ната Костику.

- А ты кто?

- Уж во всяком случае не круглая! - вздернулась Ната.

Слово «отличница» она не произнесла и имела в виду другое слово, которое иногда употребляется с прилагательным «круглый». Поэтому так остроумно у нее и получилось. Но насчет Костика Ната не права. Костик не дурак. Это во-первых. А во-вторых, нельзя унижать человека только за то, что он отличник. Ему и без того трудно. Я хотел высказать Нате свои соображения, но вмешался Вовка Трушин.

- Еще бронза, - сказал Вовка. - Из нее статуи делают.

- Ты о чем? - не поняла Томка Булкина.

- О металлоломе, - догадался я. - Наш Вова, когда в школу идет, вечно об эти статуи спотыкается. - Это я так иронизировал. - Валяются, понимаешь, во дворах и на улицах! Проходу от них нет!.. Ты много, - спросил я Вовку, - неприбранных статуй видел?..

- У нас в садике перед домом, - прервала меня Ната Жучкова, - скульптура футболиста. Голова и туловище отскочили, а живот и ноги стоят. И в ногах мяч большущий… Пойдемте посмотрим!..

- Статую без головы мы и так каждый день наблюдаем, - Костик Соболев отомстил Нате за ее нападки.

- Твой полуфутболист бронзовый? - быстро спросил я Нату, чтобы не дать разгореться ссоре. - Тогда сходим притащим!

- Бетоновый, - сокрушенно сказала Пата.

- Гипсовый, - не согласился с ней Вовка Трушин, хотя этого футболиста никогда не видел.

- Мы с сестрой ходили в Музей Пушкина, - ударилась в воспоминания Томка Булкина, - там мраморные скульптуры - закачаешься!

Томка Булкина самая длинная в классе. Неофициально ее называют Останкинской башней. А сестра еще длинней, хотя длинней, кажется, некуда. Я представил, как эти две Останкинские башни качаются - страшно стало!

Костик Соболев сказал, что больше всего скульптур в Ленинграде и что красивее этого города он в своей жизни ничего припомнить не может.

- Особенно хороши белые ночи в июле, - мечтательно сказал Костик. - Светло и прозрачно… И тихо-тихо… И Нева…

Мы довольно быстро установили, что Костик в Ленинграде ложился спать в десять вечера и никаких ночей видеть не мог. Костик возразил: мол, поскольку белые ночи светлые, как день, а днем он никогда не спит, то это одно и то же, и нам пришлось согласиться.

Тогда я рассказал про Углич. Есть такой город на Волге. Там убили царевича Дмитрия или он сам умер. А колокол - в него звонили, чтобы собрать народ на бунт, - избили плетьми по приказу царя. Кроме того, у колокола вырвали язык, оторвали ухо и сослали в Сибирь, как государственного преступника. На свое место колокол был возвращен только при Советской власти.

Все поудивлялись, какие в средние века жили наивные люди. Ведь если бы мы, например, били спой школьный звонок хоть каждый день, он всё равно не стал звонить так, чтобы уроки кончались раньше, а перемены были дольше. Звонок испортился бы, и все.

Рассказали и другие, кто что помнил, и только Мишка молчал и дулся. Он вмешался в разговор, когда Ната Жучкова информировала нас о последних модах сезона:

- Брючные костюмы, кажется, доживают свой век…

- Металлолом будем собирать? - спросил Мишка.

- А зачем мы здесь? - ответил вопросом на вопрос Костик. - Ты уже уточнил определение металлолома?

Мишка сказал, что над определением поработал, и, чтобы не перечислять в нем всего, что можно найти - железо, сталь, чугун, бронзу и так далее, - он заменил всё это одним словом «металл».

- «Металлоломом, - прочел Мишка, - называется металл, который валяется во дворах и на улицах, а как он туда попал - неизвестно».

- Только во дворах и на улицах? - встрепенулся Костик. - А в лесах, в полях, в горах, в долинах? Разве там не может оказаться металлолома?

Замечание Костика мы признали разумным. Люди по нашему стратегическому плану будут искать металлолом во дворах и на улицах, а он, возможно, лежит совсем в другом месте.

Мишка согласился с доводами, поскольку определение в таком виде сужало границы поиска. По его предложению слова «во дворах и на улицах» заменили словом «везде». Теперь определение звучало так:

- «Металлоломом называется металл, который валяется везде, а как он туда попал - неизвестно».

- Куда туда? - заинтересовался я. - Туда «везде»?

- Так не говорят, - кивнула Ната. - И почему «везде»? Если лом валяется везде, его и искать не надо. Бери и неси!

После долгих споров «везде» и «туда» вычеркнули. Мишка прочел, что осталось:

- «Металлоломом называется металл, который валяется, а как он попал - неизвестно».

Получилась бессмыслица. Как быть дальше никто не знал. Нашелся Мишка.

- Выкинем «а как попал - неизвестно», поскольку известно, как попал: его выкинули.

- Кого выкинули?

- Металл, конечно!

- Металл не выкидывают, - задумчиво сказала Томка, - а теряют. Кольца, например, цепочки, брошки…

- Ты того? - спросил ее Мишка и покрутил пальцем возле виска.

- Ничего «не того». - Костик встал на защиту Томки, - Она верно говорит! Выбрасывают не металлы, а л-о-м металлов. Надо ввести слово л-о-м, и всё будет в порядке.

- И отказаться от «валяется», - сказала Ната. - Металл не пьяный, чтобы валяться!

Мишка учел замечания и громко прочитал окончательно отработанное, сокращенное и дополненное определение:

- «Металлоломом называется лом металлов».

- Не придерешься! - восхитился Вовка Трушин. - Читай дальше!

Но дальше читать стратегический план Мишке не пришлось. В класс вошла старшая пионервожатая Тоня. Мы посмотрели на часы: стрелки показывали семнадцать ноль-ноль…

Если вы уже знакомы с бессмертной комедией Н. В. Гоголя «Ревизор», то, наверное, помните, чем она кончается. Там написано: «Немая сцена». У нас тоже была бы немая сцена, но старшая пионервожатая, как вошла, так сразу заговорила. Она говорила с семнадцати ноль-ноль до семнадцати тридцати двух и всё о нашем уровне сознания.

…А вообще-то лом собирать - штука несложная. Увидел во дворе трубу или еще какую-нибудь железку и тащи к школе!

Несовременная бабушка

Однажды Ната Жучкова пришла в школу мрачная и подавленная. Ната - староста класса, человек заметный, с которого мы невольно берем пример, поэтому ее настроение могло, по словам Мишки Сазонова, легко передаться нам, а через нас - нашим родителям, затем ближайшим и дальним родственникам и, в конце концов, охватить всю Москву. Это в лучшем случае. В худшем - распространиться на другие города.

Мишка сказал, что он предвидит именно такую цепную реакцию, и, чтобы ее предотвратить, спросил у Наты, что случилось.

Оказалось, Натины папа и мама уехали отдыхать в Сочи, в санаторий, а присматривать за Натой вызвали из деревни бабушку. Это была добрая, веселая бабушка, но ужасно: несовременная, что Нату огорчало, расстраивало и вызывало подавленное настроение.

- Представляете, - жаловалась нам Ната, - бабушка не знает, что значит коктейль! Молочный! Не слышала такого слова!

- Да ну? - изумился Вовка Трушин. - Как же там, в деревне, школьники без него живут?

- А фламастер называет, думаете, как? Карандашик!

- Не может быть! - не поверила Томка Булкина. - Ведь фламастер - он фламастер и есть!

- Видно, не перевелись еще медвежьи углы, - вздохнул наш отличник Костик Соболев, - куда даже коктейль не заглядывал.

- Этого так оставить нельзя, - сказал Мишка Сазонов после некоторого раздумья. - Предлагаю создать оперативную группу по подтягиванию бабушки до уровня современности. Имеются другие мнения?

Других мнений не имелось.

В оперативную группу вошли Мишка Сазонов, Костик Соболев, я, Вовка Трушин. Это из ребят. Из девчонок - Томка Булкина и Ната Жучкова.

Мы толком не знали, с какими понятиями современного мира Натина бабушка знакома, а с какими нет. Поэтому решено было начать с объяснения самых что ни на есть общих вопросов, с того, например, как устроена Вселенная. Затем оперативная группа думала постепенно перейти к более частным явлениям и вещам, и даже к таким мелким, как коктейль и фламастер.