Оборотни Его Величества, стр. 112
Прикрыв глаза, Шантэль поднес рог к губам, надеясь заново пережить тот же восторг азарта, мощи, вседозволенности… и опустил руку. Сударыня Трисса, наивное и честное дитя, права. То, что было, осталось в прошлом. Под старым кленом истлели кости верного жеребца, выцветший плащ источила моль, доспех ржавеет, и юный практик, полный сил и любви к жизни, ушел. Его сменил теоретик с опытом величиной в тысячелетия.
Шантэль снял мундштук и без каких-либо эмоций провел кончиками пальцев по гравировке – имени охотника на листе его Ветви.
В точности такой же рог л’лэрд отдал в Имперскую сыскную службу – пусть изучают на здоровье.
Почти настоящий, но только без клейма.
Эпилог
Кэссарь Киртиллиан искренне гордился своей самокаткой. Со временем она составит конкуренцию лошадям и волам, нуждающимся, в отличие от машины, в воде, еде и крыше над головой. Усовершенствованная в очередной раз, самокатка удлинилась, и теперь три человека в седлах могли крутить педали одновременно, за счет чего скорость увеличивалась, а нагрузка на ноги и спину, напротив, падала. И все-таки конструкция была слишком тяжелой и громоздкой. Надо что-то придумать… Например, вместо дерева использовать металл, легкий, но прочный.
– Каркас должен состоять из трубок, полых внутри, – отрешенно пробормотал кэссарь, еще не веря в гениальное открытие.
Погруженный в думы, он не сразу услышал, что его зовут, а в визитере с трудом признал Геллеру Таннаис. Женщина, всегда изысканно одетая и ухоженная, пришла без пояса, украшений и с распущенными волосами. Глаза блестели и бегали, как у безумной.
– Повелитель… корабль, на котором ваша дочь возвращалась домой… уни… – она рухнула на колени, – уничтожен. Его взорвали еще до границы… У-у-у, будьте вы прокляты, северяне!!!
Побелевший правитель Скадара прижал руку к груди. Откуда ж ему было знать, что днем ранее Геллера сделала то же самое по той же причине, а потом металась по дому, пугая слуг летящими во все стороны молниями и звериным воем, пока не упала без сил.
Морозным ясным утром Арвиэль Винтерфелл спешился у трехэтажного палевого здания на Седьмом Лепестке и решительной рукой толкнул дверь, латунная табличка на коей гласила: «СОК Равеннской губернии». В такую волшебную погодку да при таком настроении весь мир представлялся полным чудес, и даже вестибюль Следственного отдела Ковена, внешне уютный, но далеко не безобидный, навевал воспоминания не о допросах и несправедливости, а о записке, полученной в тот момент, когда арестованный «свидетель» почти упал духом. «Держитесь» – одно-единственное слово от милого человечка, действительно поддержавшее угасающий оптимизм. Этот же милый человечек, рискуя карьерой и даже жизнью, на протяжении нескольких месяцев собирал информацию о сотрудниках СОК. После того как схваченные Виллем маги заговорили, эти сведения ох как пригодились! Головы полетели не только в Следственном отделе, начался разбор полетов в самом Ковене. Конечно, Вилля с Алессой и на порог этой «кухни» не пустили, зато порадовали известием, что СОК вернется к делам гражданским, коими долгое время занимался, а уголовные вновь перейдут к ИСС. Учреждения перестанут стопорить работу друг друга, и путаница, нарочно устроенная заговорщиками и их агентами, вскоре устранится.
Как и в первую их встречу, телепат Миранда разгадывала крестослов, время от времени покусывая перо. Гвардеец положил на стол пышный букет темно-бордовых роз, купленный в цветочной лавке Мины Шурской, невесты погибшего в Скадаре мага Лина Санти и хорошей приятельницы Алессы.
– Спасибо.
– За что? – Миранда подняла на визитера лукавый взгляд поверх очков.
– За все.
– За все господин Стайн обещал мне премию и повышение по службе. – Вдохнув аромат королевы цветов, девушка зажмурилась. – Но ответить «пожалуйста» Белому Волку мне стократ приятнее. И эти волшебные розы никогда не завянут для меня.
Пришлось постараться, чтобы ответная улыбка не походила на волчий оскал. Вот шушеля мать! Похоже, Миранда искренне верила в легенду о возвращении Хранителей Равенны, которая усилиями архимага Стайна и его активистов скоро станет притчей во языцех. Володя назвал это пропагандой, что само по себе звучало погано, к тому же в его мире появление лжепророков и лжемонархов ничем хорошим не заканчивалось. По крайней мере, для самих самозванцев.
Подсказав Миранде по крестослову, Вилль вернулся во дворец.
Пару часов спустя на юг, в сторону одного из загородных дворцов, отбыла карета без опознавательных знаков, в которой сидели высокий блондин, миниатюрная брюнетка и черный кот. Отбыла в высшей степени инкогнито, и, естественно, свидетелями стала не одна пара глаз…
…Почти одновременно на противоположной границе империи открылся портал, откуда вышла весьма занятная компания: аватар, науми, домовой и человеческий маг. Девушка обвела изумленным взглядом укрытые снегом окрестности и тихо, словно не веря собственным глазам, прошептала:
– Мы дома…
Куда ни глянь, повсюду зеркально блестел снег, вынуждая щуриться и смахивать слезы. На горизонте он уходил в лазурь так плавно, что казалось, будто между землей и небом вовсе нет границы. Скалы по правую руку напоминали гигантские леденцы из невероятно белого, чуть подкрашенного синевой сахара, присыпанного пудрой. Вокруг – ни человека, ни зверя, ни птицы, ни даже старой стежки. Ирэн казалось, что она уже повидала в зимней Неверре все самое интересное, но такой пейзаж встретился впервые. Настолько он был… абсолютным.
– Ну, ребята, мы и попали. – Наследница восхищенно дохнула паром, столь же легким и прозрачным, как все здесь. Хотелось задержаться в этой сказке хоть ненадолго… Да, впрочем, от кого теперь бежать?
Расстелив аватарье крыло вместо простыни, Ирэн привалилась к теплому боку и закрыла глаза. Рядышком устроился мантикэр. Кажется, кэссиди задремала, а очнулась от того, что спальный комплект куда-то ползет вместе с ней самой. По снегу тянулась довольно длинная борозда: видимо, волк пытался потихонечку стряхнуть соню, не разбудив. Бантик озадаченно наблюдал миграцию со стороны.
– Данька! – Ирэн порывисто обняла волка.
«Вы белены объелись, дамочка?» – читалось на осовелой морде.
– Как ты посмел меня бросить, негодный? – поправилась кэссиди, вставая на ноги. – Обещал до коронации охранять, а сам…
Зверь тряхнул головой, как ей почудилось, с усмешкой, развернулся…
– Ты куда?!
Волк уходил к ледяным горам. Напротив Бантика он задержался, но мантикэр нюхаться не захотел, а с шипением выгнул спину, хоть и не удрал.
– Дан, вернись!
Аватар безразлично шел себе дальше, не убегая, но и не останавливаясь.
– Дан! – Матерясь на невообразимой смеси скадарского, межрасового и иномирного языков, кэссиди догнала волка и подстроилась в шаг, краем глаза отметив, что кис идет следом, сохраняя почтительную дистанцию. – Ну ладно-ладно, прости, что ударила. Доволен?.. Дан, прекрати, я же извинилась! Чего еще тебе надо?!
Волк посмотрел на подругу, как на чужого человека, говорящего на чужом языке.
Ирэн осторожно протянула руку – погладить.
Волк показал зубы.
– Ах ты… – Девушка отшатнулась, затем попятилась от греха подальше. Горечь от такого «теплого» приветствия уже попахивала жутью. Было непонятно, узнал аватар хозяйку или нет и почему так себя ведет.
Зверь вдруг вздыбил загривок, расправил шипастые крылья и открыл пасть шире, обнажив клыки длиной в палец, засим, сочтя демонстрацию силы достаточной, потрусил дальше.
– Ну и бес с тобой! – в сердцах рявкнула Ирэн. – Из-за тебя, дурака, меня могли убить, а хуже того – замуж выдать! Я его спасаю-спасаю, а он мне в благодарность хвост показывает!
В полном ступоре кэссиди стояла и наблюдала, как уходит ееаватар. Волк перешел на бег и вскоре скрылся в ледяных стенах.
– Мяу? – В руку ткнулось прохладное и влажное. Прикосновение отрезвило.