Бессмертный (СИ), стр. 94

Но моя гневная тирада не произвела на Рикардо никакого впечатления. Он только развел руками:

— Александр же как-то вырос в приюте, и ничего.

Я еле сдержалась, чтобы не залепить ему пощечину, руки просто чесались от желания это сделать.

— Ты чудовище, — выпалила я.

— Да-а? — Рикардо тоже встал, оперся вытянутыми руками о стол, и впился в меня тяжелым взглядом. — И это говорит мне женщина, спалившая в Эйдоне тысячи невинных детей?

Да, этот человек мастерски умел бить по больному…

— Это говорит тебе женщина, — отчеканила я, — которая никогда бы не бросила свою семью и тем более тех, чья жизнь зависит от нее.

Рикардо выпрямился и дважды хлопнул в ладоши.

— Браво. Но Лаки мой племянник, и мне решать его судьбу.

— Он. Этого. Не. Заслуживает.

— Это решать мне, — отрезал Тайлер и снова сел, давая понять, что спор закончен, как и вся наша беседа.

Что я могла? Кто я Лаки? Просто женщина, безумно любившая его отца. Никто.

Я собрала всю последнюю волю в кулак, чтобы произнести более-менее спокойно:

— Я могу его навестить?

— Да бога ради, — кажется, Рикардо удивился, но быстро спрятал истинные эмоции под маской насмешки. — Дрю первое время в вашем распоряжении в качестве проводника и охраны.

— Благодарю, — выдавила я из себя, развернулась и направилась к двери.

— До скорой встречи, — застал меня насмешливый голос Рикардо уже в дверях.

Я не обернулась.

И откуда он, черт возьми, мог знать, что наша следующая встреча будет, действительно, скорой?

15

Дрю, как, оказалось, звали мужчину в черном, отвез меня в обещанную служебную квартиру сразу же после того, как я подписала договор о поступлении на службу. Какие горы пришлось свернуть Рикардо, чтобы добиться для меня такой должности и свободы, я не хотела думать. Как только я задумывалась о Тайлере, вместо благодарности я испытывала только злость и отчаяние за то, как он собирался поступить с племянником.

Дрю привез меня на квартиру, вручил коммуникатор, по которому я смогла бы вызвать его в любое время, и оставил одну. Со времени нашего знакомства охранник не стал разговорчивее, но я пребывала в таком настроении, что даже была ему благодарна за молчание.

Квартира оказалась однокомнатной, обставленной по минимуму, зато с наполненным доверху холодильником. Что ж, похоже, голодом меня морить не собирались.

Однако кусок в горло не лез. Я только попила воды и упала ничком на мягкую кровать.

Кто я теперь? И как мне смириться с тем, кто я и где?

За какие-то полгода Александр стал моей Вселенной, и теперь мне предстояло научиться жить без него. Вот только ради чего и ради кого? Я пока не знала ответов. Моя жизнь до знакомства с ним теперь казалась мне пустой и бессмысленной, и я не хотела возвращаться к такому существованию. Познавший истинную свободу не сумеет жить в рабстве.

Я так и уснула в одежде, провалилась в глубокий сон как-то незаметно для себя и проспала весь остаток дня и ночь. Проснулась только следующим утром.

Я надеялась, что когда усну, мне приснится Александр, но, наверное, я спала слишком крепко, потому что не видела снов. Или не помнила.

А утром я позвонила Дрю и попросила отвезти меня в дом Александра, чтобы я могла увидеть Лаки.

Странное и пока еще мне самой непонятное чувство, но я нуждалась в этой встрече. Нет, не только из-за просьбы отца передать сыну, что он его любил, а я сама, мне это было нужно.

Погода стояла морозная, но солнечная, и я снова любовалась городом, пока флайер летел до пункта назначения.

Даже не верилось, что когда-то я ненавидела Лондор и считала, что никогда не смогу его принять. Подумав об этом, я с ужасом поняла, что мне здесь нравится. С ужасом, потому что никак не ожидала от себя подобных чувств. Отныне Лондор — мой дом. Немыслимо, но возможно. Александр просил меня жить, и я буду жить. Здесь.

Флайер остановился у подъездной дорожки, и я с любопытством уставилась в окно. Дом оказался довольно большим, двухэтажным, с мансардой и высоким крыльцом. Светлая облицовка стен, на крыше синяя черепица — любимый цвет Александра.

Я вышла из флайера и двинулась к дому, стараясь не думать, сколько раз Александр проходил по этой дорожке и входил в дверь, в которую теперь предстоит войти мне.

Мне открыла женщина среднего возраста, в темном платье с белым передником и светлыми волосами, уложенными в аккуратную высокую прическу.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась она. — Вы кого-то ищите?

— Здравствуйте, — эхом отозвалась я, чувствуя себя до смешного неловко. — Я бы хотела увидеть Лаки.

Глаза женщины широко распахнулись, и она уставилась на меня взглядом, полным подозрения и… да, враждебности.

— Вы его мать? — сухо.

— О, господи, нет, — я даже замахала руками, чтобы поскорее развеять это недоразумение. Вот это предположение! — Я хорошо знала его отца.

Женщина вздохнула с видимым облегчением.

— Меня зовут Клара, я няня Лаки, — представилась она, — да вы проходите, не стойте на пороге.

— Спасибо, — давно я не чувствовала себя так неуверенно. — Меня зовут Миранда, — фамилию озвучивать не стала, боясь, что сочетание «Миранда Морган» уже у многих на слуху. Пугать няню малыша не хотелось.

— Проходите, Миранда, — повторно пригласила Клара, отходя с прохода. — Мы всегда рады друзьям Александра, — она всхлипнула: — Такое горе…

Я только сдержанно кивнула. Обсуждать свое личное горе я хотела и не могла.

Я оказалась в просторном холле, выполненном в темно-синих тонах. Пол выложен крупной квадратной плиткой, окно во всю стену, тяжелые шторы до самого пола раздвинуты, открывая широкий обзор на заснеженный сад. Наверняка, моя мама бы осудила простоту интерьера, но мне здесь было невероятно уютно, будто бы я наконец-то вернулась домой после долгого путешествия.

— Сейчас позову Лаки, — вырвала Клара меня из моих мыслей.

Я встряхнулась.

— Как он?

Клара погрустнела.

— Спокоен. Пугающе спокоен для такого возраста. Когда я сказала ему, что папа больше не вернется, я ожидала слез, истерики, но он только помрачнел и сказал, что так и знал.

— И все? — поразилась я.

— И все, — Клара замялась, — ну почти. Потом, когда я отвернулась, он стащил из кухни тостер, закоротил контакты…. — она не стала договаривать, только махнула рукой, слава богу, не пострадал, да и пожарные приехали быстро.

— Он часто это делает? — поинтересовалась я. — Взрывает что-то? Александр рассказывал, что уже были случаи.

— Часто, — призналась няня. — Слежу, как могу, но у него столько энергии, столько фантазии. Я уже избавилась от всех роботов-уборщиков в доме, а он сообразил стащить тостер.

— Он, наверное, очень одинок, — сказала я.

Клара не стала спорить.

— Раньше он хотя бы ждал возвращения отца… — она прервала себя на середине фразы. — Да что это я? Расстроила вас совсем. Сейчас позову Лаки, проходите пока в гостиную, — она указала мне на дверной проем в конце холла, а сама направилась вверх по лестнице.

Я осталась одна, чувствуя себя глупо. Зачем я пришла сюда? Я ведь не умею общаться с детьми. Как мне вести себя? Что ему сказать?

Гостиная оказалась просторной и светлой. Такое же огромное окно, как и в холле. Бежевая обивка мебели и стен. На стеклянном столике свежие цветы в вазе.

Я прошла в центр комнаты и присела на мягкий диван. Сжала ладони между колен, потом сложила руки на груди, затем спрятала в карманы брюк. Господи, как перед экзаменом в КЛА.

Лаки ворвался в комнату маленьким ураганом, а потом замер, впившись глазами в незнакомое лицо. Никакого страха, только интерес. Я тоже, в свою очередь, рассматривала его, хотя и видела раньше на фото. Вживую впечатление было абсолютно другим, кроме того, мальчик успел заметно подрасти, если я не ошибалась, в этом месяце ему должно было исполниться шесть.