Я и мой король, стр. 90

Глава 5

Долгие разговоры на ночь

В машине Дэн отгородил нас от водителя и, сводя с ума своими улыбками, принялся нежно поглаживать мех моей шубы. Под его пальцами пощелкивали разряды статического электричества, и в полумраке салона сверкали искры. Он поднял ладонь, и оказалось, что она вся покрыта такими искрами. Я протянула свою руку навстречу, желая прикоснуться и ожидая, что сейчас щелкнет электричеством. Вопреки ожиданиям, током меня не ударило, а искры заплясали меж наших ладоней, щекоча теплом и мягко отталкивая, не давая сомкнуть пальцы. Ласково и озорно глядя на меня, Дэн сдул их, и они разлетелись по салону, прикасаясь временами к коже и щекоча, как пушинки одуванчика. Завладев моей ладонью, он принялся за свое излюбленное занятие – перебирание моих пальцев. Одновременно начал медленно, как будто вспоминая, декламировать стихи:

– Чьи это стихи? – восхитилась я. – Твои?

– Что ты, я не поэт.

– Дэн, сознавайся, ты их так читал, будто сочинял на ходу, – не отставала я. Ну так хочется, чтобы это были стихи специально для меня и про меня.

– Я их… переводил. На русский, – загадочно улыбнулся он.

– Тогда прочти еще что-нибудь.

– Всенепременно, – пообещал он, но вместо стихов притянул меня к себе и поцеловал. Ох! На такое поэтическое продолжение я согласна. И чтобы побольше и подольше. Чуть отстранившись, еще легко касаясь моих губ, шепотом спросил:

– На чем мы там остановились?

– На стихах. Кажется.

– Ах да! – На его губах появилась лукавая улыбка.

А стрижку он мне так и не простил.

– Ох, Дэн. Это правда?

– Разве я могу обманывать девушку с таким взглядом? Твои глаза, Маша, – целый мир. Иногда в них бушуют бури гнева или плещет океан боли. Тогда мне становится плохо от одного твоего мимолетного взгляда. Когда в них лучится радость – будто солнце выглядывает, согревая и даря тепло. А сейчас в твоих глазах волны нежности и любви. Я в них тону…

Мы смотрели друг другу прямо в глаза, и наш мысленный диалог, честное слово, не был плодом моего воображения:

– Любишь?

– Люблю.

– И я люблю, очень-очень.

– Знаю это и без слов. Ты счастлива?

– Да. Ведь мое сегодняшнее желание исполнилось.

– Значит, я правильно догадался. – Улыбка в глазах. – И счастлив, что смог его исполнить.

– А мы правда разговариваем? Мысленно?

– Конечно.

– Но ты говорил, что это очень сложно.

– Сложно, да. Но когда между двумя людьми появляется сильная эмоциональная связь, это получается само собой. Волшебство любви – самое прекрасное и удивительное чудо в Большом мире.

Так мы и доехали, не отрываясь друг от друга. Я выслушала комплиментов больше, чем за всю предыдущую жизнь. Вот это и называется – на седьмом небе от счастья!

– Не хочу подниматься на лифте. Пойдем по лестнице? – предложил Дэн в подъезде. При мысли о перспективе тащиться пешком на девятый этаж у меня вырвался невольный стон:

– Дэ-эн! Я не дойду!

– Устала?

– Устала – не то слово! На ногах еле держусь.

Подозреваю, что выпитое вино еще действовало как анестезия, а вот завтра кроме похмелья мне будут обеспечены боли в мышцах ног. Все-таки высокие каблуки – издевательство над живыми существами (читай, женщинами). Это еще, спасибо Дэну, я почти не танцевала, а девчонки под конец веселья поснимали туфли и, поставив их внутрь круга, так и отплясывали босиком.

– Лучше на лифте. Ну что такого? Полминуты – и мы дома.

– Тогда я тебя понесу.

– Наверх?! С ума сошел! Мы упадем на лестнице.

– С тобой я не упаду. – Дэн подступил ко мне, намереваясь подхватить. Я со смехом отбивалась:

– Нет-нет. Тяжело же. Не надо.

– Это ты-то тяжелая? Да в тебе живого весу половина моего, не больше. Легкая как перышко.

Дэн сломил мое шутливое сопротивление и уже наклонился, чтобы ухватить поудобнее, как мы услышали наверху голоса и смех.

– Там кто-то есть. Нас увидят.

Он заколебался:

– Хорошо, твоя взяла. Поехали на лифте.

– Ты его так боишься?

– Не доверяю. Разумная предосторожность. Но с тебя компенсация.

– Какая?

– Вот такая. – Дэн поднял руку, нажимая кнопку этажа и одновременно склоняясь ко мне для поцелуя. – Для успокоения моей души.

Как жалко, что ехать нам всего ничего, до девятого этажа. И почему мы не во Всемирном торговом центре? Поцелуй длиной в сто этажей. Вот это я понимаю!

С сожалением оторвавшись друг от друга, мы чинно-благородно прошли до дверей, вошли в квартиру…

Ход дальнейших событий я запомнила лишь урывками. Целоваться мы начали прямо в прихожей, даже не сняв верхнюю одежду. Потом я почувствовала, что шуба соскальзывает с меня, поднялась на цыпочки, перешагивая через нее и одновременно избавляясь от пыточного сооружения под названием «шпильки». Блаженный стон каторжника, наконец избавившегося от своих кандалов, невольно вырвался из груди. Пальто Дэна удобно пристроилось по соседству с моей шубой. Обхватив меня сильной рукой за талию, вторую он запустил мне в волосы, крепче прижимаясь в поцелуе. В голове мелькнула мысль, что подобных чувств я еще никогда не испытывала. Ни с кем. Обычно попытка любого парня прижать меня к себе вызывала отторжение, а если переходила в более активную фазу – панический страх. Сейчас даже намека на такие ощущения не было. Наоборот. Я подалась ему навстречу, потянулась и душой и телом, чувствуя, что внутри разгорается пожар, имя которому – страсть!

Пуговицы на пиджаке Дэна были гладкие, удобно ложились в ладонь и легко проскакивали в петли. Всего четыре штуки – долой пиджак. Мы стали ближе на одну ступень. Теперь жилетка. Хочу чувствовать его тело под моими руками без всяких преград. Парень тряхнул плечами – жилетка полетела на пол. Оторвавшись от губ, он приник к ложбинке на моей шее, потом к плечу. Лихорадочное желание как можно скорее избавиться от одежды охватило нас обоих. Мелкие крючки на спине моего платья легко расстегивались под пальцами Дэна, давая мне возможность вдохнуть поглубже. Тихим, хриплым голосом он что-то говорил на своем языке. Может быть, это были стихи? Мне они слышались волшебным заклинанием – заклинанием любви и счастья. А может, это оно и было – наше любовное заклинание? Последнее, что я помню, как на пороге комнаты от легкого синхронного движения его пальцев с моих плеч слетели бретельки платья. Гладкий шелк скользнул по телу, к ногам.

– Божественно прекрасна, – услышала я, и мир перевернулся в горизонталь. Дальше я улавливала только сильный стук сердца, свои глубокие вздохи, его шумное дыхание, его губы и руки. Такие нежные, такие настойчивые. Прохладный шелк под спиной, горячее тело, прижавшееся сверху. Вот тут-то и пригодился кружевной голубенький комплект, тот самый, что покупала я еще в первый наш совместный выход в город. Точнее, не пригодился, но снимал он его с такой предвкушающей улыбкой! Последняя деталь одежды покинула меня. Теперь меж нами нет преград. Он на миг отстранился, окинул меня сияющими глазами, выдохнул:

– Как я тебя люблю! – обхватил руками и…