Пустой Трон (ЛП), стр. 23
- А говорили, что ты умираешь.
- Так и есть.
- О, надеюсь, что нет.
Финан поравнялся с ней и протянул плащ. Наверное, мои воины этому не обрадовались, потому что на ней была лишь одна промокшая насквозь и прилипшая к телу льняная рубаха.
- Хорошо держишься в седле, - сказал я ей.
- И Стиорра тоже.
Я замедлил бег своего коня, чтобы поравняться с дочерью.
- Я беспокоился, - сказал я ей.
Она одарила меня улыбкой.
- Она даже не встала с постели к моему прибытию. Пришлось ждать.
- Обошлось без происшествий?
Она кивнула.
- Стража ни о чем не подозревала. Я сказала им, что привела лошадь в подарок, и они выпустили ее, чтобы посмотреть. Они решили, что она рехнулась, раз вышла в такой ливень, но привыкли к капризам.
Я развернулся в седле, немедленно об этом пожалев, но не заметил никаких признаков преследования. Город серел в собственном облаке дыма и под хлещущим дождем.
- Они бросятся за нами, - мрачно заявил я.
Эльфвинн придержала лошадь, чтобы поравняться с нами.
- Мама в Сирренсестре? - спросила она.
- В Честере.
- А Честер разве не там? - она указала на север.
- Я хотел, чтобы твой отец подумал, будто ты едешь в Сирренсестр, - объяснил я.
- О, он вообще ни о чем не подумает, - весело отозвалась она.
- Он будет в ярости! - предупредил я ее.
- Не будет.
- Он пошлет за нами погоню, чтобы тебя вернуть.
- Эрдвульф, может, и пошлет, - ответила она, - или дядя Эдуард мог бы послать, но только не отец.
- Почему же?
- Потому что вчера он скончался, - объяснила она. Мы со Стриоррой вытаращили на нее глаза.
- Он умер... - начал я.
- Предполагается, что никто не должен об этом знать, - беззаботно продолжила Эльфвинн, - это тайна, но во дворце невозможно хранить секреты. Мне рассказали слуги, они-то уж точно знают! Они знают всё.
- Сплетни прислуги? Может, это неправда, - засомневался я.
- О, дворец наводнили священники! - сказал Эльфвинн. - Всю ночь была какая-то суета, хлопали двери и доносилось бормотание молитв. Думаю, это правда.
Не похоже, чтобы она была расстроена.
- Мне жаль, - сказал я.
- Жаль?
- Что твой отец умер, - неловко произнес я.
- Думаю, это мне положено сожалеть, - отозвалась она, - но он меня не любил, а я не любила его, - она взглянула на Стиорру и усмехнулась, а мне пришло в голову, что у этих девиц есть кое-что общее: плохие отцы. - И у него был ужасный характер, - продолжала Эльфвинн, - даже хуже, чем у мамы! И я не хотела замуж за Эрдвульфа, так что знаю, что должна сожалеть, но мне ни капельки не жаль.
- Вот почему его смерть держали в секрете, - сказал я. - Чтобы выдать тебя замуж за Эрдвульфа до того, как о ней объявят.
- Но теперь-то это у них не получится, так ведь, дядя? - развеселилась она.
Но у них могло получиться, и они собирались этого добиться, потому что без нее Эрдвульф был никем, а с ней унаследует власть своего тестя и станет доверенным человеком Этельхельма в Мерсии.
И потому он должен был отыскать свою невесту. Я оглянулся и увидел пустынную дорогу, но это ничего не значило.
За нами наверняка будет погоня.
Часть вторая: Владычица Мерсии
Глава четвертая
Дождь перешёл в устойчивый ливень. Гром утих, а с ним и порывы ветра, но дождь остался. Казалось невозможным, что небо способно вмещать столько воды. Как будто на нас безжалостно и бесконечно опрокидывали океаны богов, проливным дождем, что вымочил нас, когда мы взбирались на крутые холмы, а достигнув вершины, повернули на север, следуя по покатым склонам овечьими тропками. Воины на стенах Глевекестра должны были видеть, как мы направляемся на восток, в сторону Сирренсестра, и я надеялся, что Эрдвульф посчитает, что это и есть наш пункт назначения, но теперь мы ушли с римской дороги, чтобы пересечь холмы и выйти на дорогу, ведущую к Аленсестру.
Тропинки были скользкими, но грязи было мало, пока мы не спустились вниз, в широкую долину Ивсхомм, и там дороги стали глубокими и труднопроходимыми. Я когда-то слышал, как христианский священник заявил, что Адам и Ева жили в этой широкой, плодородной долине, и что именно в этом Эдеме пришел в мир грех. Он проповедовал как безумец, размахивая руками, выплевывая слова и глядя на церковь.
"Женщина! - рычал он, - женщина принесла грех в этот мир! Женщина отравила рай Божий! Женщина принесла зло!"
Я был тогда молод, слишком молод, чтобы понять, что за ерунду он нёс. Кроме того, отец Беокка сказал мне, что настоящий Эдем находится далеко - за восходящим солнцем, в земле, сокрытой золотыми туманами, которую охраняют ангелы, в то время как Ивсхомм, как он утверждал, был назван в честь свинопаса, что болтал с Девой Марией, пока его свиньи рылись в буковых лесах.
- О чём они говорили? - спросил я его.
- О Божьей благодати, уверен.
- Звучит волнующе.
- Так и есть, Утред, так и есть, - настаивал он. - Мужчины и женщины идут в Ивсхомм в надежде встретить Богоматерь.
- И они встретят её?
- Молюсь, чтобы так и было, - неуверенно произнес он.
- Ты был там? - спросил я, и он довольно неохотно кивнул. - И видел её?
- Увы, нет.
- Может, тебе повезло бы больше, если бы ты взял с собой свиней?
- Свиней? - он был озадачен.
- Может, она любит бекон?
- Не смешно, - ответил он. Бедный отец Беокка, теперь он уже умер.
Никаких признаков погони не было, но я знал, что она последует. Эрдвульфу нужно было быстро найти Эльфвинн, затащить ее в церковь и жениться на ней, только тогда он сможет претендовать на определенную законность в качестве наследника власти её отца. Таны Мерсии, размышлял я, не примут с готовностью эту власть. Они считают его выскочкой, но с дочерью Этельреда в его постели и мощью Уэссекса за спиной, им придется угрюмо принять эту новую власть. Но без Эльфвинн? Без Эльфвинн он будет лишь самозванцем. Девственность Эльфвинн, если она еще существовала, должна была связать его с семьей и статусом Этельреда. Я подумывал найти священника где-нибудь в этой насквозь вымоченной дождём долине и заставить его женить моего сына на Эльфвинн, а затем подождать, пока Утред утащит её в лачугу и сделает, что необходимо. Я крепко подумывал так и поступить, но отсутствие какого-либо преследования убедило меня не останавливаться.
Ручьи, что мы пересекали, вспухли от дождя, их воды вышли из берегов и глубоко накрыли броды. Фермы попадались часто, поскольку это были плодородные, богатые земли. Деревни выглядели зажиточными и разросшимися. Наша победа над датчанами при Теотанхиле дала этим людям чувство безопасности: теперь они строили без частоколов и строили с размахом. Новые амбары были столь же большими, как и церкви, а церкви имели высокие крыши с яркой соломой. Богатые сады и пышные луга, тучная земля, но лежащая так низко, что наводнение уже достигало пастбищ, а дождь упорно лупил по прибывающим водам. Мы продрогли, устали и промокли. Возникло искушение остановиться в любой из больших усадеб, мимо которых мы проезжали, и позволить огню в очаге высушить и обогреть нас, но я не смел останавливаться, пока мы не достигнем Аленсестра.
Мы прибыли в сумерках, вскоре после того, как Осферт со всеми семьями достиг деревни, хотя назвать Аленсестр деревней было для него слишком лестно. Он был построен там, где пересекались две реки и две дороги, и римляне построили два форта. Старый форт, чьи земляные валы теперь поросли ежевикой, лежал на холме к югу от рек, а новый построили в месте слияния рек, и именно там нас ждал Осферт. Вне дряхлых стен форта стояло несколько лачуг, а большой дом, сарай, и полдюжины коровников находились внутри. Дом принадлежал датчанину, погибшему при Теотанхиле, и отобранные у него земли Этельред отдал церкви.