Война за трон, стр. 34

– Может, вы и возвращению царя и нас не рады?.. – разочарованно протянул Федор.

– Экая глупость! – снова изумился Евлампий. – Мы же берендеи, а Кощей – он вообще не пойми кто. Нам свой царь завсегда лучше чужого. Да и кто его знает, Кощея этого: может, он нас специально откармливает, чтобы съесть потом. Ну да скоро он и сам должен дать о себе знать.

Дмитрий чуть не подпрыгнул на месте:

– Откуда ему известно, что мы тут уже? Доложил, что ли, кто-то?

– Не кто-то, а лешие, – пояснил Евлампий, – как вы только в лес вошли, так Кощей уже все знал наверняка.

Дмитрий выскочил во двор, но все было в порядке: воины гуляли и разговаривали с селянами. Он поискал взглядом Егора – тот сидел на лавочке и блаженно смотрел на облака.

– Егор, как дозоры? – крикнул он на бегу.

– В порядке дозоры, муха не пролетит, – ответил тот удивленно. – Случилось что-то?

– Подготовиться к обороне, сейчас может враг нагрянуть!

Войско Кощеево ждали до вечера, но никто так и не появился.

– Я же говорю, войско нежити с Лихом ушло, – в который раз повторил Евлампий.

– Стало быть, Кощей сейчас в своем замке? – задал вопрос Дмитрий.

– Полагаю, что так.

– А войско его ушло?

– Да, с Лихом. Ну не все, конечно: кто-то на севере, с Идолищем Поганым, кто-то в замке остался.

– И много их там в замке осталось?

– Откуда же мне знать? Думаю, десятка два упырей; может, три…

Федор посмотрел на Егора, тот подумал и кивнул.

– А скажи-ка, нет ли кого в замке живого?

– Как не быть – работники там все живые, разве же заставишь варколака двор мести или трубы чистить? А упыри работать не любят.

– И что, в замке тоже свободные люди работают?

– Да нет, – Евлампий подумал немного, – в замке как раз пленники работают.

– А ворота, ворота они для войска смогут открыть? – напрямую спросил Дмитрий.

Войско собралось в лощине возле Черного замка. Укрепления производили сильное впечатление: мощные башни, толстые стены, глубокий ров с водой – видно было сразу, что замок строили на совесть.

– Упыри строили, – пояснил Евлампий, видя, как воины рассматривают укрепления.

– Ты же сам говорил, что упыри работать не любят, – удивился Егор.

– Не любят, – согласился староста, – а только вон какой замок отгрохали.

Дмитрий посмотрел на старосту: тот взял для вида стадо коз – договорились, что он первый войдет в замок и постарается открыть ворота войску.

– Тебе точно ничего не будет? – Дмитрий беспокойно посмотрел на старика.

– Так а что мне будет? – удивился тот. – Вот я с козами пришел: значит, по делу. В первый раз, что ли? Им пленников тоже кормить надо.

– Сам же говорил, что Кощею лешие наушничают, – все еще сомневался Егор.

– Ну тогда меня, конечно, убьют, и тут я вам стану не помощник, – согласился Евлампий, – но давайте все же сперва попробуем.

С тяжелым сердцем провожали взглядами воины-берендеи фигурку старосты, идущего с козами по мосту. Была уже глухая ночь, и все давно потеряли надежду, когда наконец ворота замка поднялись.

– Нет ли засады там? – Федор выглядел озабоченным.

– Рискнем, – решил Дмитрий, – я впереди.

Пришпорив коней, весь полк берендеев рванул к мосту. Цокот копыт был слышен далеко, но тут уж на внезапность не уповали. В воротах стоял Евлампий и двое каких-то мужчин.

– Десяток упырей во дворе и еще восемь – в замке, – крикнул старик пролетающим мимо воинам.

Тех, кто был во дворе, положили с налету: как бы ни были сильны вурдалаки, а против удара конного, с разбегу, не удержались. Только один пережил первый удар, да и его зарубили почти сразу. Те, что были в замке, попытались оказать сопротивление, дверь они закрыли, но Дмитрий с помощью своего чудесного копья быстро высадил ее. Двух упырей, что кинулись на него, пронзил двумя быстрыми ударами – подарок Шамаханской царицы бил надежно. Еще два упыря кинулись на богатыря в переходе – они прятались на лестнице и надеялись на неожиданность. Это могло бы помочь против обычных воинов, но против богатыря не сработало, Дмитрий легко пронзил обоих.

Оставшиеся четверо ждали его возле тронного зала. Один из вурдалаков был особенно здоровенный, в руках он держал огромный боевой молот, а на голове у него красовались раскидистые оленьи рога. Грозно зарычав, вурдалаки кинулись в атаку. Двоих Дмитрий пронзил копьем, третьему Федор подрубил ноги, и упырь рухнул на землю. Но самый здоровущий проскочил мимо и ударил боевым молотом, раздробив голову одному из воинов. Дмитрий перехватил рукой следующий замах молота и ударил копьем вурдалака в голову, остальные добили того, которому Федор отрубил ноги.

Дмитрий грустно посмотрел на павшего товарища, что лежал на земле с разбитой головой: вот и первая цена их возвращения домой…

Берендеи высадили двери в тронный зал, и первым туда ворвался Дмитрий. Сощурившись, он пытался найти в полумраке зала свою цель, копье в его руках рыскало по сторонам, выбирая направление атаки. Наконец тьма немного рассеялась, и стало ясно, что тронный зал абсолютно пуст.

Глава 20

Маленькая княгиня

За большим столом было тихо. Аленушка в уголке тихо всхлипывала, Колыван стоял мрачнее тучи, единственная оставшаяся у него рука покоилась на эфесе меча, боярин Полкан угрюмо смотрел в пол, шут Растеряха сжимал руками свою балалайку.

– Беда одна не приходит, – наконец вздохнул шут тяжело.

Беда и правда пришла не одна. Не успели похоронить князя Владимира, как пришли новые дурные вести: примчался запыхавшийся гонец из войска, сообщивший, что Кощей войско разбил и вместо Ивана-царевича свою куклу нечистую поставил – Ивана-подменыша. Мол, заворожил все войско, и теперь Иван-подменыш этот войско ведет на Киев обратно.

Среди бояр и князей царило смятение. Никто не знал, что делать, даже кто теперь главный, было непонятно. Был бы Владимир жив, он-то бы разобрался, а как теперь без него?

Больше всех горевал Колыван – никак не мог себе простить, что не уберег государя. Хотя как он мог защититься от меча-кладенца? Закрыл щитом – да без руки и остался. Грудью бы закрыл – пробил бы меч и грудь: кольчугой кладенец не удержишь.

Надо было решать, что делать дальше, и понять, что за враг такой объявился. Кроме вышеназванных в палатах находились еще Изяслав Туровский да Ярослав из Переяславля, остальные князья либо в поход ушли вместе с войском, либо, как Даниил Галицкий, находились у себя в княжествах.

– Давайте вначале попробуем разобраться, кто стоит за смертью великого князя, – предложил боярин Полкан, – это дело попроще, хотя и в нем странностей хватает.

Растеряха по привычке тренькнул на балалайке, но быстро смешался. Некому теперь ловить его намеки, некому понимать его с полуслова, не вернется Владимир. Да как умер-то – не в бою, а в палатах своих. Да не ядом сражен или кинжалом – мечом-кладенцом пронзен. Слыханное ли дело, чтобы столь русское оружие – да русского же князя и разило?

– Опознать убийцу пока не удалось – никто его до того не видел, откуда взялся – неизвестно. Одежда самая простая, без приметных вышивок или знаков, вещей никаких вовсе нет, внешность самая обычная.

Полкан посмотрел на собравшихся:

– Одна зацепка – меч-кладенец.

– Кладенцов всего два осталось, – медленно, с расстановкой, произнес князь Ярослав, – один мы в луки и стрелы переплавили…

– А второй – у Святогора, – закончил за него боярин Полкан.

Растеряха посмотрел на собравшихся, но никто к его треньканьям особо не прислушивался. Эх, где ты, князюшка, что все понимал с полуслова…