Божественное правосудие, стр. 50
— Он что, наркоман? Пьяница?
— Не наркотики, не алкоголь, у Дэнни своей дури хватает. Его мать выиграла солидный иск к угольной компании после несчастного случая, унесшего жизнь ее мужа. Хотя теперь у них полно денег и они живут в огромном доме, Дэнни время от времени исчезает.
— Шериф говорит, он тоже пропал.
— Ваш отец произвел на меня впечатление хорошего человека. Я бы посоветовал ему не ожидать, что здесь кто-то еще станет исповедовать такие же принципы, в том числе и Дэнни, несмотря на то что ваш отец спас ему жизнь.
— Это предостережение распространяется и на вас? — спросила Аннабель.
— Я здесь недавно. До этого я сорок лет прожил в Вашингтоне. У меня там много друзей, мы по-прежнему поддерживаем отношения. И… — Тримбл внезапно запнулся, глядя, как будто сквозь Аннабель, на что-то вызвавшее неимоверный интерес.
— Мистер Тримбл? — Аннабель не понравился этот взгляд.
— Прошу прошения, мне необходимо кое-что немедленно проверить.
И он чуть не бегом бросился прочь.
Аннабель прошла по улице до фургона и передала друзьям содержание беседы с шерифом Тайри и о стычке с репортером.
— Считаешь, он заподозрил, кем на самом деле является Оливер? — спросил Калеб.
— Я бы не поручилась, что это не так. Думаю, на данный момент вероятность ошибки равна нулю.
— Черт, и угораздило же Оливера! — в сердцах воскликнул Рубен. — Город, который он выбрал, оказался сборищем убийц.
— Скорее в меблированные комнаты. Время поджимает.
Через пять минут Аннабель уже охмуряла старика Сандаласки.
— Здесь был Нокс, — сообщила она, вернувшись в машину. — Расспрашивал про Оливера. Берни сказал ему, что Оливер в больнице и что Нокс может еще попытаться навести справки в усадьбе Аби Райкер. Если Нокс явился в больницу и обнаружил, что Оливера там уже нет, он мог отправиться на ферму «Летняя ночь». Погнали.
ГЛАВА 61
Нокса и Стоуна втолкнули в серое бетонное помещение без окон и приковали к металлическим стульям, наглухо привинченным к полу. Они сидели здесь уже несколько часов и совершенно окоченели. Вдруг от удара с грохотом распахнулась дверь, и вошли пятеро мужчин, все в синей форме, с пистолетами и полицейскими дубинками на широком поясном ремне. Встали перед пленниками плотным полукольцом, скрестив на груди руки.
Скрипнула дверь, и Стоун вздрогнул, увидев вошедшего.
Это был Тайри и не Тайри. Во всяком случае, не Линкольн Тайри. Это была его уменьшенная тучная копия.
Стоун мгновенно догадался — Говард Тайри, старший брат шерифа, начальник тюрьмы. На нем была голубая форменная рубашка с коротким рукавом, отглаженные брюки цвета хаки и легкие мокасины с кисточками; очки в тонкой оправе на гладко выбритом лице. Он был похож не на свирепого начальника тюрьмы строгого режима, а на страхового агента, играющего в гольф в выходной день.
— Доброе утро, джентльмены, — произнес Тайри.
У Стоуна замерло сердце — именно этот голос он слышал, когда звонил с телефона Дэнни.
Охранники тотчас встали по стойке «смирно». Начальник тюрьмы сел за небольшой стол напротив Стоуна с Ноксом, открыл принесенную папку и погрузился в чтение.
Вскоре он снял очки и посмотрел на Стоуна.
— Энтони Батчер, тройной убийца, на свое счастье, ты совершил преступления в штате, не применяющем высшую меру. Поэтому ты приговорен к пожизненному заключению без права на условно-досрочное освобождение. Сменил четыре исправительных учреждения за последние двенадцать лет, включая тюрьму строгого режима в Арканзасе, потому что подвержен вспышкам беспричинной ярости. — Он заглянул в папку. — Проявляет неуважение к начальству.
Стоун бросил взгляд на Нокса и снова на Тайри.
— Сколько стоит такая писулька, Гови?
Начальник тюрьмы постучал по столу большим пальцем, и один из охранников подал ему полицейскую дубинку, полотенце и эластичный шнур. Тайри встал, не спеша обмотал конец дубинки полотенцем и обвязал сверху шнуром.
В следующее мгновение Стоун резко завалился на стуле набок, по разбитому лицу потекла кровь.
Тайри бросил на стол окровавленную дубинку и сел на место. Он не заглядывал в папку, пока тщательно не вытер носовым платком брызги крови со стекол очков.
— Через полотенце следов практически не остается, — проворчал он небрежным тоном. — Мы находим такой способ полезным для поддержания порядка. Заключенные отнимают слишком много времени, жалуясь на всякие пустяки.
Перевернув еще несколько страниц, Тайри указал на Нокса.
— Ричард Прескотт, известный также как Ричи Паттерсон из великого штата Миссисипи. Двадцать один год назад убил двоих человек во время вооруженного ограбления в Ньюарке и еще одного уже в исправительном учреждении. Штат Нью-Джерси больше не желает с тобой возиться, поэтому теперь ты наш гость до самой своей смерти.
Все это он говорил таким тоном, будто повторял под запись кусок нудной лекции скучающим первокурсникам.
— Я Джозеф Нокс из Центрального разведывательного управления. В ближайшие двадцать четыре часа сюда явится целая армия федералов, а потом вы, сволочи, сами будете гнить в тюрьме строгого режима!
Тайри ударил его дубинкой так, что стул сорвался с креплений и вместе с потерявшим сознание Ноксом упал на бетонный пол.
Тайри захлопнул папку.
— Поднимите их.
Охранники расстегнули наручники и поставили Стоуна с Ноксом на ноги.
Тайри внимательно посмотрел на находящегося без сознания Нокса. Скучным тоном приказал:
— Приведи его в чувство, Джордж. Он должен слышать.
В лицо Ноксу плеснули ведро воды. Захлебнувшись, он пришел в сознание, и его тут же стошнило водой и собственной кровью.
Тайри дождался, пока Нокс отдышится, и стал прохаживаться перед ними, заложив руки за спину.
— Вы находитесь в тюрьме строгого режима «Голубая ель». Она отличается от всех тех тюрем, с которыми вы, джентльмены, хорошо знакомы. Я — Говард В. Тайри, удостоенный чести быть начальником этого выдающегося учреждения. Сюда к нам направляют заключенных, у которых есть проблемы с адаптацией к жизни в заключении. Вас этапировали сюда, потому что в «Голубой ели» мы специализируемся на решении именно этих задач. У нас не бывает беспорядков, не говоря уже о побегах. Мы профессиональная организация. До тех пор пока вы соблюдаете установленные правила, у вас не будет никаких причин для беспокойства; можете не волноваться об угрозе вашей личной безопасности ни со стороны собратьев-заключенных, ни со стороны тех замечательных людей, что несут охрану этого учреждения.
Кровь из разбитых лиц Стоуна и Нокса капала на пол. Тайри раздраженно щелкнул пальцами, и один из охранников торопливо вытер пятна крови дубинкой, обмотанной полотенцем.
— Принуждение мы применяем лишь в случаях, когда иначе нельзя. Так как вы должны иметь ясное представление о степени воздействия, я это сейчас продемонстрирую.
Он помолчал и вгляделся в их лица.
— Если заключенный не выполняет команду охранника немедленно, может и должно быть применено принуждение.
Тайри взял у охранника дубинку и ткнул ею в живот Стоуну.
Стоун согнулся, выдал то немногое, что оставалось в желудке, и рухнул на пол.
Тайри невозмутимо продолжил:
— Будьте добры, зарубите себе на носу, что в «Голубой ели» в отличие от других исправительных учреждений любого рода предупреждения заключенному обязательными не являются. Несанкционированные действия со стороны заключенного немедленно влекут за собой соответствующие последствия.
Тайри дождался, пока задыхающийся Стоун встал.
— Если заключенный в словесной или иной форме нанесет оскорбление охраннику, может и должно быть применено принуждение.
Тайри резким ударом дубинки свалил на пол все еще полубессознательного Нокса. Затем воткнул дубинку ему в рот и держал ее там, пока Нокс не начал синеть и конвульсивно дергаться от удушья.
Тайри разогнулся и вручил дубинку охраннику; задыхающегося Нокса поставили на ноги.