Последыш Древних, стр. 68
Карета тронулась, и Кано стал рассказывать мне сказки о том, как замечательно мы с ним заживем, когда окажемся в Алькантаре. Ему чины и звания, а мне почет, уважение и все, что я только пожелаю. Разумеется, если я буду послушным мальчиком.
Но мне его слушать не хотелось, и я перебирал варианты побега. Один за другим отбрасывал их, как негодные, и так продолжалось до тех пор, пока возле городских ворот карета не замерла на месте.
– Что случилось?! – Кано выглянул наружу. – Кто посмел нас остановить?!
– Господин майор, – в ответ усталый голос, – дальше дороги нет!
– Почему?!
– Противник ударил по нашим тылам. Эльфы, гномы, много конных дружинников. Они всего в семи-восьми милях от города и продолжают наступление.
– Значит, тракт уже перерезан?!
– Так точно!
Майор помолчал и обдумал ситуацию, а потом обратился к вознице:
– Поворачивай! Возвращаемся!
Глава 24
Камера была тесная. Семь шагов в длину и четыре в ширину. Одиночка. Сумрачная, но сухая. Удобств никаких. В одном углу шконка, а в другом вонючая выгребная яма. Окна нет, зато под потолком узкая вентиляционная щель, пропускавшая свежий воздух и тусклый свет. По углам вмурованы мелкие негаторы, вместе образующие закрытый прямоугольник, а значит, камера предназначена для магов.
Вот в таком месте, после того как у меня отобрали оружие и взяли под арест, а затем доставили в штаб-квартиру «черных клинков», я провел весь день. Скучно. Печально. Тоскливо. И только шаги охранника за крепкой тяжелой дверью служили доказательством того, что я не один в этом мире.
Дьявол! Кто бы еще пару дней назад сказал, что я стану узником, – не поверил бы. Но человек предполагает, а судьба располагает, и все, что я мог, это спать и думать. Но отдыхать не хотелось, а от невеселых мыслей становилось совсем плохо. И в конце концов я не выдержал, подскочил к двери и стал колотить по ней ногами. Гулкие удары раскатились по тюремному коридору, шаги замерли, и я услышал голос охранника:
– А ну не шуми!
– Слышь, воин, – в моем голосе зазвучали командирские нотки, – вызови майора Кано.
– Будет нужно, он сам придет.
– Вызови, кому говорю, а то пожалеешь. Меня отсюда все равно выпустят, и я тебя лично отпинаю.
– У меня приказ. Не положено. Так что молчи и жди. А угроз я не боюсь.
– Скотина ты!
– Не положено.
Охранник замолчал, а я продолжал осыпать его оскорблениями. Однако вскоре утомился, упал на шконку, закинул за голову руки и вновь попробовал заснуть, может быть, на связь выйдет матушка и подскажет, что мне дальше делать. Но в этот момент стены вздрогнули, и с потолка посыпалась пыль. Сомнений не было, кто-то нанес по тюремному комплексу сильный магический удар.
– Эй, охрана! Что там?!
Тишина. Мне никто не ответил, и я прижался к двери:
– Воин, ты живой там? Отзовись?
Ничего. Я попытался поймать хоть какой-нибудь звук и кое-что уловил. Еле слышное позвякивание металла и шаги, очень мягкие и осторожные. А затем мне показалось, что я услышал вскрик, и на каменный пол упало нечто тяжелое.
«Что это?!» – пронеслась в голове мысль, а затем в коридоре раздался голос Рока Кайры:
– Руговир, ты где?!
– Здесь! – отозвался я. – Средняя камера!
– Понял! Подожди немного! Сейчас я тебя освобожу!
Заскрежетал плохо смазанный замок, дверь темницы открылась, и в наполненном пылью коридоре я разглядел Рока Кайру в полном боевом облачении: латы, шлем и оружие – все как положено. А рядом с ним стоял и скалился тот самый невзрачный тип, которого я видел рядом с ним возле госпиталя.
– Что происходит, Кайра? – покидая камеру, спросил я корнета.
– Война, Руговир. В полный рост. Эльфы и гномы уже в городе. Идут уличные бои.
– А ты тут как оказался?
– Да вот решил тебя вытащить. Остатки нашего штурмового батальона брошены на защиту тюрьмы, и, пока люди на стенах бьются, я спустился в темницу. Впрочем, об этом поговорим потом, а сейчас тебе надо бежать. Так что давай живее на выход. Переоденем тебя и в город выведем.
«Странно. С чего бы Року меня выручать? Он офицер и выполняет приказы, а тут раз, и резкая смена приоритетов, прямое нарушение приказа и оставление позиций. Да и охранника нигде не видно. Неужели он его убил?»
Мысли пронеслись в голове, и, решив, что доверять Кайре нельзя, очень уж он подозрительно себя ведет, я направился за ним. При любом раскладе это было лучше, чем оставаться в камере.
Мы свернули за угол и вышли к лестнице, под которой я разглядел ноги человека. Наверняка это был охранник, но я промолчал, будто ничего не заметил, и вслед за корнетом поднялся на следующий этаж. Здесь свернули в глухой тупичок, и на полу обнаружился плотный сверток.
– Переодевайся, Оттар.
В свертке была кожаная броня, как у вспомогательной морейской пехоты, глухой шлем с личиной, плащ и короткий клинок. Откуда это у Кайры, спрашивать не стал, а переоделся и обратился к корнету:
– Куда теперь?
– Тихо! – Он прижал к губам указательный палец. – Кто-то идет.
Затаились. Встали у стены, и мимо нас, грохоча сапогами, прошли солдаты, пять или шесть человек, а затем я услышал голос Тейваза Кано:
– Пленников убить! Всех! Нельзя, чтобы они достались противнику! Поручик Бастон, за мной! Слышишь?!
– Так точно, господин майор! – отозвался адъютант майора, с которым я пересекался пару-тройку недель назад.
«Вовремя меня Кайра вытащил. Очень вовремя. Но доверия к нему все равно нет».
– Пошли. – Корнет толкнул меня в бок, и мы побежали.
Коридоры. Лесенки. Переходы. Везде было темно, а в воздухе висела пыль. Но вскоре мы оказались во внутреннем дворе, и по глазам ударил яркий свет.
Половина тюремного комплекса была объята огнем. В темном небе, рассеивая темноту, висели осветительные шары. Куда-то бежали солдаты и обозники. Горели факелы, кричали люди, и ржали лошади, а на повозке невдалеке от нас стоял пожилой «черный клинок» в звании полковника, указывавший на главные ворота тюрьмы и отдававший приказы:
– Всем, кто может держать оружие и готов биться, сосредоточиться у парадного выхода! Сейчас пойдем на прорыв! Живее! Все сюда!
Толпа воинов: пехотинцев, «черных клинков», штурмовиков, возниц и кавалеристов, – словно водный поток прихлынула к воротам и сгрудилась, а мы последовали за ними и затерялись в толпе. После чего полковник вызвал офицеров, и к нему подскочило несколько человек, среди которых был Ари Виниор. Но Кайра не вышел, и я конечно же тоже. А потом офицеры вернулись к воинам, стали раздавать вводные, и основная была простой – идем на прорыв, выходим в город и двигаемся к восточным воротам. Решение, наверное, правильное. Если противник смог ворваться в Сайгару и почти выкурил «черных клинков» из хорошо укрепленной тюрьмы, значит, силенки у нелюдей имеются. А поскольку погибать никто из морейцев не хотел, следовало вырваться на оперативный простор и соединиться с легионами. Либо с теми, кто двигался на восток, но теперь наверняка повернул обратно, либо идти на запад, откуда по разбитому тракту на помощь Второй армии двигался 14-й легион.
В общем, надо было пробиваться к своим, и ворота тюрьмы распахнулись. После чего полковник вскинул меч и отдал команду:
– Вперед! Марш!
Воины на ходу перестроились в колонну и, оставив позади горящую тюрьму, выдвинулись на городскую улицу. Только вышли, и сразу бой. Дорогу морейцам преградили гномы, тяжелая пехота, не меньше полусотни крепышей с узорчатыми квадратными щитами и прямыми мечами, имевшими сходство с моей скьявоной, только по длине меньше. Это была элита подземных коротышек, меченосцы из состава регулярных войск. Секироносцы так, горское ополчение, а мечники бойцы знатные. Однако нам отступать было некуда, назад дороги нет. И когда мы с ними схлестнулись, над улицей разнеслись боевые выкрики. Причем кричали все: и люди, и гномы, и эльфийские стрелки, расположившиеся на крышах домов вдоль всей улицы и отстреливавшие нас.