1356 (ЛП) (др.перевод), стр. 4

- Посмотри на птицу, - потребовал священник.

Граф Мутуме взглянул на сокола. Он слышал о таких птицах, каладриях, которые пророчили человеку жизнь или смерть.

Если птица заглядывала больному в глаза, то он поправлялся, а если нет, то умирал.

- Птица, которая знает о вечности? - спросил граф.

- Посмотри на него, - сказал священник, - и скажи мне, ты знаешь, где спрятана Злоба?

- Нет, - прошептал старик.

Сокол, казалось, разглядывает стену. Он топтался по груди старика, схватившись когтями за изношенное одеяло. Все молчали.

Птица замерла, но потом внезапно резко наклонила голову, и граф закричал.

- Тихо! - прорычал священник.

Сокол воткнул свой крючковатый клюв в левый глаз умирающего, превратив его в кашу и оставив след окровавленной студенистой массы на небритой щеке.

Граф завывал. Сокол защелкал клювом, и священник отодвинул птицу от кровати.

- Он сказал мне, что ты лжешь, а теперь, если хочешь сохранить правый глаз, ты скажешь правду. Где Злоба?

- Я не знаю, - прорыдал старик.

Священник некоторое время помолчал. В камине потрескивал огонь, и ветер наполнил дымом комнату.

- Ты лжешь, - сказал он. - Птица сказала мне, что ты лжешь. Ты плюнул в лицо Господу и его ангелам.

- Нет, - запротестовал старик.

- Где Злоба?

- Я не знаю!

- Твоя фамилия Планшар, а Планшары всегда были еретиками, - сказал священник осуждающе.

- Нет, - снова запротестовал граф, и потом, более тихим голосом, добавил. - Кто ты?

- Можешь называть меня отец Каладрий, - сказал священник, - и я тот, кто решает, отправишься ли ты в ад или в рай.

- Тогда отпусти мне грехи, - попросил старик.

- Скорее я поцелую дьявола в задницу, - ответил отец Каладрий.

А часом позже, когда ослепленный граф рыдал, священник, наконец, убедился, что старик не знает, где спрятана Злоба.

Он посадил сокола на руку и снова одел ему на голосу клобук, потом кивнул одному из мужчин в кольчугах.

- Отправь этого старого дурака к его господину.

- К его господину? - спросил озадаченный воин.

- К сатане, - сказал священник.

- Бога ради, - взмолился граф Мутуме, потом беспомощно задергался, когда воин накрыл полотняной подушкой его лицо. Старику понадобилось удивительно много времени, чтобы умереть.

- Мы втроем возвращаемся в Авиньон, - сказал священник своим провожатым, - но остальные останутся здесь. Велите им обыскать всё вокруг. Переверните всё вверх дном! Камень за камнем.

Священник поскакал на восток, в сторону Авиньона. Позже пошел снег, мягкий и легкий, выбелив бледные оливы и долину у подножия башни мертвеца.

На следующее утро снег растаял, а неделей позже пришли англичане.

Часть первая: Авиньон

Глава первая

Послание прибыло в город после полуночи и было доставлено юным монахом, который прошел весь путь из Англии.

Он покинул Карлайл в августе с двумя другими братьями, всем троим было приказано отправиться в великую цистерианскую [8] обитель в Монпелье, где брат Майкл, самый молодой, должен был изучать медицину, а остальные учиться в знаменитой школе теологии.

Они втроем прошли всю Англию, проплыли из Саутгемптона до Бордо, а потом пошли пешком вглубь страны, и как всем путешественникам, предпринимающим такое длительное путешествие, им вручили послания.

Одно предназначалось для аббатства в Пюи, где брат Винсент умер от дизентерии, потом Майкл и его товарищ пошли в Тулузу, где брат Питер заболел и был отправлен в больницу, в которой, насколько было известно Майклу, он все еще пребывал.

Теперь молодой монах был один, и у него осталось только одно послание, потертый кусок пергамента, и ему сказали, что он может разминуться с человеком, которому оно предназначено, если не отправится в путь в эту же ночь.

- Бастард, - сказал ему аббат в Павиле, - передвигается быстро. Он был здесь два дня назад, а теперь он в Вийоне, но где он будет завтра?

- Бастард?

- Так его здесь называют, - сказал аббат, перекрестившись, что некоторым образом предполагало, что молодому английскому монаху повезет, если он выживет при встрече с человеком по прозвищу Бастард.

Теперь, после целого дня ходьбы, брат Майкл смотрел на долину, в которой находился город Вийон. Его было легко найти, потому что с наступлением ночи горевшие в нем пожары послужили маяком.

Беженцы, проходившие мимо него по дороге, сказали, что Вийон горит, так что брат Майкл просто брел в сторону ярких огней, чтобы найти Бастарда и доставить ему послание.

Он нервничал, когда пересекал равнину, наблюдая, как языки пламени над стенами города наполняли ночь клубами дыма, который отсвечивал красным, отражая огонь.

Молодой монах подумал, что так, должно быть, выглядит дьявольское небо. Беженцы все еще покидали город, они советовали брату Майклу развернуться и бежать, потому что даже демоны ада заблудились бы в Вийоне, и у него возникло такое искушение, ох, какое искушение, но другой частью его юной души овладело любопытство. Он никогда не видел битву.

Он никогда не видел, что делают люди, когда дают волю жестокости, так что побрел дальше, вверив судьбу свою Господу и крепкому посоху пилигрима, который был с ним на всем пути из Карлайла.

Пожары были сконцентрированы у западных ворот, и пламя осветило громаду замка, который возвышался на холме к востоку. Это был замок лорда Вийона, как сказал ему аббат Павиль, а лорда Вийона осадила армия под предводительством епископа Лаванса и графа Лабруйяда, которые наняли отряд наемников Бастарда.

- Почему они враждуют? - спросил брат Майкл аббата.

- По двум причинам, - ответил тот, сделав паузу, чтобы слуга налил вина. - Лорд Вийон конфисковал повозку со шкурами, принадлежащую епископу. Или так говорит епископ, - он скривился, потому что вино было незрелым.

- Правда в том, что Вийон - безбожный мерзавец, и епископ хочет получить нового соседа, - он пожал плечами, как будто признавая банальность причины этого сражения.

- А вторая причина?

Аббат помедлил.

- Вийон забрал жену графа Лабруйяда, - наконец признался он.

- А, - брат Майкл не знал, что еще сказать.

- Мужчины постоянно ссорятся, - сказал аббат, - но женщины делают их еще хуже. Взгляни на Трою! Все эти люди были убиты из-за красивого личика!

Он строго поглядел на молодого английского монаха.

- Женщины принесли в наш мир грех, брат, и никогда не прекратят приносить его. Будь благодарен, что ты монах и принес обет целомудрия.

- Благодарю Господа, - сказал брат Майкл, хотя и не очень убежденно.

Теперь Вийон был полон горящих домов и мертвых людей, и все из-за женщины, ее любовника и повозки со шкурами.

Брат Майкл приблизился к городу по дороге, ведущей из долины, пересек каменный мост и подошел к западному входу в Вийон, где помедлил, потому что ворота были вырваны из арочного проема с такой силой, что он не мог даже представить, что могло к этому привести.

Петли были выкованы из железа, и каждая прикреплялась к воротам скобами длиннее посоха епископа, шире ладони и толщиной в большой палец, однако две оставшиеся в воротах висели криво, выжженная древесина ворот рассыпалась, а массивные петли закрутились в причудливые узлы.

Как будто сам дьявол ударил своим чудовищным кулаком по арке ворот, чтобы проделать вход в город. Брат Майкл перекрестился.

Он пробрался мимо почерневших от огня ворот и снова остановился, потому что сразу за ними горел дом, а в двери напротив лицом вниз лежало нагое тело молодой женщины, по ее бледной коже стекали струйки крови, казавшейся черной в свете пламени.

Монах взглянул на ее, слегка нахмурившись, пытаясь понять, почему его так возбудил зад женщины, а потом устыдился таких мыслей. Он снова перекрестился.