Том 2. Месть каторжника. Затерянные в океане (с илл.), стр. 95
Во время этого обмена мыслями представление королю закончилось. Тогда молодой король приказал принести кресло командиру и пригласил его сесть рядом с собой, после чего и началась настоящая аудиенция.
Браун начал с того, что объяснил королю в нескольких словах задачи ученой экспедиции, в распоряжение которой предоставлено судно, затем просил Его Величество соблаговолить указать им наиболее образованного и сведущего из своих приближенных, который помог бы выяснить и растолковать ученым некоторые интересующие их вопросы.
— Я сам буду отвечать на их расспросы, — сказал король, — потому что каждый из моих подданных знает только то, что необходимо для исполнения возложенных на него обязанностей, унаследованных им от его отца, а я один все знаю, потому что я король и должен все знать, чтобы все видеть, всеми управлять и стоять на страже наших исконных обычаев, чтобы они не изменялись, наших верований и преданий, чтобы они не забывались и не нарушались, и наших законов, чтобы они соблюдались.
— Превосходный и разумный ответ! — пробормотал восхищенный доктор.
— Сама мудрость и логика! — согласился с ним ученый Джереми Паддингтон. — Сколько европейских монархов могли бы показаться дикарями и невеждами в сравнении с этим дикарем!
— Теперь я полагаю, господа, — обратился Браун к своим ученым друзьям, — что не безынтересно было бы узнать мнение любезного монарха относительно происхождения мира, на что все единогласно согласились, и доктор, как этнограф, пожелал сам задать этот вопрос королю.
Собравшись с мыслями, почтенный доктор предложил свой вопрос через того же Гроляра, продолжавшего служить переводчиком, в такой форме:
— Будьте добры, попросите Его Величество ознакомить нас с преданиями и традициями мокиссов относительно происхождения всего, что мы видим и что существует в мире: земли, неба, солнца, звезд, животных и людей.
«Превосходно, — подумал Ланжале, — сейчас мы немножко позабавимся!» — И он начал следующий им самим измышленный рассказ, который Гроляр дословно переводил присутствующим.
— Вот что говорят наши старые предания о происхождении мира, — предания тем более достоверные, что они беспрерывно передавались из уст в уста, начиная от первого человека, жившего на земле, и до наших дней.
Вначале не было ровно ничего, кроме громадного, беспредельного пространства, среди которого носился Великий Дух Тэ-Атуа, имя которого означает «Тот, Кто Совершенно Один». Когда прошли тысячи и миллионы лет, Тэ-Атуа стал скучать в своем одиночестве и решил создать себе семью. Для этого он женился на своей «мысли», которой дал тело, созданное из его собственного, и которую назвал Че-На, то есть «Созданная Первой».
У них родился сын, который был назван Оро-Ату-Ина, то есть рожденный от Ату, Единого существовавшего, и Ины, верховной Божественной мысли.
Когда Оро-Ату-Ина был ребенком, отец дал ему два шара для игры, один золотой, другой серебряный. Но они скатились у ребенка в пространство и стали золотой шар — солнцем, а серебряный — луной. А Оро-Ату-Ина, когда вырос, создал землю, на которой живут люди, для того, чтобы у него было свое царство, и, создав ее, заставил солнце светить на землю днем, а луну — ночью.
— Удивительно! Невероятно! Поразительно! — шептали ученые.
— Ну а звезды? — спросил кто-то.
— Звезды произошли в момент раздражения маленького бога Оро-Ату-Ина, когда тот, будучи ребенком, играл с тачкой золотого песка и, чем-то рассерженный, опрокинул ногой эту тачку. Блестящий золотой песок рассыпался тогда по небу, и каждая песчинка заблестела на небе. Оро приказал им остаться на своих местах и украшать небо в ночную пору. И так как каждая эта песчинка во много раз больше нашей земли, то люди хорошие, справедливые, честные и добрые переселяются на звезды после своей смерти и обитают там в мире и блаженстве.
— Ну, а куда же идут люди злые и дурные? — спросил доктор, едва сдерживая свой восторг.
— Злые и дурные люди, то есть их духи, носятся в пространстве без приюта и успокоения и выжидают, когда должен родиться в мире ребенок, чтобы вселиться в него и, воплотившись в нем, пережить жизнь сначала, очиститься от своих злых дел, загладить и искупить их лучшей жизнью и заслужить право переселиться в блаженные жилища золотых песков.
— Вот это философия! Право, она не хуже всякой другой! — воскликнул восхищенный доктор. — Я не ожидал услышать здесь ничего подобного.
— С того времени, — продолжал король, — добро и зло властвуют на земле; дурные помыслы и дурные поступки внушают нам бесприютные духи, тогда как благие мысли и хорошие поступки нам внушают добрые духи, переселившиеся в обители золотых песчинок!
— После этого, господа, нам остается спросить себя, дикари ли эти люди? — воскликнул Патерсон и развел руками от удивления.
XXV
ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, ВСЕ СЛУШАЛИ С УДИВЛЕНИЕМ эту красивую легенду, представляющую собой как бы смесь различных мифов человечества.
— Ведь это произведет настоящую революцию в нашем Этнографическом Обществе, — сказал Патерсон, дословно записавший в свою записную книжку каждое слово Ланжале.
Затем пришла очередь членов Исторического Общества и Лондонской Академии Наук, которые обратились к королю с просьбой сообщить им кое-что из истории народа мокиссов.
— Собственно говоря, история моих предшественников является повторением одного и того же, как и жизнь одного человека повторяет собой жизнь другого, — начал находчивый Ланжале. — По крайней мере, это так по отношению к мокиссам.
— Это король-философ! — заметил своему соседу член философско-нравственного отдела академии.
— Это невероятно! Поразительно! — бормотал Иеремия Паддингтон. — Ах, если бы я мог представить подобного субъекта в Королевское Общество, какой бы это был грандиозный эффект!
Между тем Ланжале самым невозмутимым тоном продолжал:
— Происхождение народа мокиссов теряется в тумане времени, и имена царей первой династии канули в реку забвения. Что касается земных насаждений, то все предания согласуются в одном. Они гласят, что посланец Оро — Ро-Ко-Ко, упавший вместе с дождем на землю в одну темную ночь, научил мокиссов сажать бананы и изготовлять апельсинное вино. В тот день, когда первое вино было готово, он выпил его так много, что опьянел и стал говорить глупости мокисским женщинам. Такова была, конечно, Божественная воля, которая таким образом показала людям, что не следует злоупотреблять этим вкусным вином. Тогда часть населения этого острова стала смеяться над пресветлым Ро-Ко-Ко, но другие увели его в уединенную хижину и уложили в постель, напоив чаем и настойкой из апельсинового цвета, от чего этот полубог вскоре отрезвел и, вспомнив насмешки, пришел в бешенство. Разгневанный бог призвал на наш остров море, волны которого, покрыв землю, уничтожили почти всех злых людей, издевавшихся над ним; те же, кто не были сами по себе злыми и дурными, а только последовали примеру дурных людей, понесли наказание, но не столь жестокое: Ро-Ко-Ко протянул над ними руку, и они тотчас же изменили цвет кожи: одни стали белыми, другие желтыми, третьи — черными, четвертые — красными, а могучий порыв ветра подхватил их и разнес по разным концам земли. Те же из людей, которые выказали свою доброту и сострадание к полубогу, сохранили этот свой естественный цвет кожи, золотистый и приятный, каким обладал и первый человек, живший на земле, то есть первый мокисс, прародитель всего человеческого племени!
Можно себе представить, каково было восхищение и недоумение всех присутствующих, когда они слушали этот удивительный рассказ короля.
— Господа, — сказал наконец его преподобие Джосайя Ховард, священник, состоявший при экипаже «Виктории», — это доказывает вам с полной очевидностью, насколько точны наши библейские предания. Очевидно, этот остров служил местопребыванием кого-нибудь из ближайших потомков Ноя, который и передал это предание своим сынам и внукам.