Господин Счастливчик, стр. 4

— Мы называем это «сыграть в веселого цыпленка», — пояснил Валентайн.

— У вас, американцев, лучшее в мире чувство юмора, — ответил Кроуфорд. — Спасибо, что поделились опытом.

Повесив трубку, Валентайн расписался на чеке Кроуфорда и положил его в стопку других, отложенных до визита в банк. Неделя выдалась удачная, но на его настроении это никак не сказалось. Деньги никогда не могли развеять его хандру.

Он оторвал себя от стула. Давно уже пора было лечь, но усталость прошла. Телефон зазвонил снова. Определитель сообщил, что это Мейбл Страк, соседка. Мейбл была самой важной женщиной в его жизни. Пенсионерка с юга, она вела дела в его консалтинговой фирме, при необходимости готовила еду и не давала ему придушить сыночка Джерри, который два месяца назад въехал в дом через дорогу с женой и новорожденной дочкой.

— Надеюсь, не разбудила, — сказала Мейбл.

— Я тут над одним делом работал, — ответил он. — Решил, пора уже разгребать накопившийся завал.

— Тебе лучше?

«Лучше» — понятие относительное, когда настроение ни к черту. Мейбл была в курсе ситуации с Люси Прайс и ежедневно перехватывала ее звонки.

— Немного.

— Рада это слышать. У тебя ящик работает? Из Лас-Вегаса передают специальный репортаж. Там ужас что творится.

— Дай угадаю. В каком-то казино за ночь мало выручили.

— Тони, не шути. В одной из гостиниц пожар.

Валентайн вышел из кабинета, прижав трубку телефона к плечу. Полы поскрипывали под босыми ногами. Он жил на безмятежном западном берегу Флориды в доме новоанглийского стиля. Дом был построен шестьдесят лет назад, пережил с десяток ураганов и цунами. Его главным качеством была прочность.

В гостиной Валентайн включил телевизор, всегда настроенный на канал «Си-эн-эн», — Тони не мог прожить без новостей. На экране появилось изображение горящей гостиницы. Огонь поднимался над зданием метров на десять. Внизу экрана было написано, что это «Речной кораблик». У Тони там работало немало знакомых. Из окон гостиницы вырывались клубы черного дыма.

Валентайн беспомощно плюхнулся в кресло.

— Ты где там? — спросила соседка.

Он и забыл, что прижимал трубку плечом к уху.

— Тут.

— Смотришь?

— Угу, — пробубнил Валентайн.

— Я подумала, что тебе надо это увидеть. Кажется, ты говорил, что у тебя там есть друзья.

На экране появилась стена гостиницы — вид с вертолета. Камера наехала на лысого тучного человека, стоявшего на балконе. Он перелезал через перила, а вокруг него бушевало пламя. Мужчина перекрестился и посмотрел прямо в объектив. Режиссер дал его лицо крупным планом.

— Да что же вы показываете?! — возмутился Валентайн.

Человек на балконе колебался. В его глазах мелькало бесстрашие, которое нечасто встретишь. Взгляд того, кто смирился с судьбой. Он открыл рот.

— Я жалею лишь о том, что не могу умереть за свою страну дважды, [10] — прокричал он в камеру.

И прыгнул.

3

Макс Дункан, двадцативосьмилетний дилер блэкджека, наблюдал, как подоспевшие пожарные машины тормозят у казино «Ручной кораблик» через дорогу. Их становилось все больше, потом появилось множество воющих полицейских машин. «Эта дыра, видать, загорелась», — заключил Дункан.

Максу хотелось подойти к окну и разглядеть происходящее получше, но по правилам казино ему запрещалось покидать стол. В казиношных кругах ходила байка о том, как один дилер бросился помочь человеку, которому стало плохо с сердцем, и его тут же уволили.

Питбосс [11] пронесся мимо Макса. Это был крепкий орешек по имени Гарри. Ежедневно перед сменой Гарри собирал дилеров в раздевалке и писал на доске крупными буквами одно-единственное слово: ВЫИГРАТЬ.

Через минуту Гарри вернулся с каменным лицом. Макс попытался привлечь его внимание.

— Гарри, что там?

— Игрой занимайся, — бросил ему Гарри.

И прозвучало это как угроза. У него любое слово так звучало. Макс посмотрел на старушку за своим столом. Хелен, бухгалтер на пенсии. Она выиграла первую ставку несколько часов назад и никак не могла это забыть.

— Делайте ваши ставки, — объявил Макс. — Вы же знаете пословицу. Не заплатишь — не выиграешь.

— И не проиграешь, — разозлилась Хелен. После одного удачного кона карты не шли, но она держалась и даже сравняла счет.

Хелен положила зеленую фишку на двадцать пять долларов в круг для ставок.

— Будь зайкой, — сказала она, пока Макс раздавал.

Две ее карты в сумме дали шестнадцать очков. Хелен досталась «пьяница», худшая комбинация. Она шлепнула ладонью по столу.

— Ну-ну, — остановил ее Макс. — Пощадите мебель.

Мимо казино промелькнуло еще несколько пожарных машин. Кто-то открыл входную дверь. Вой сирен заполнил зал, точно хор вопящих котов. Девушка-кассирша прошла мимо стола, Макс поймал ее взгляд.

— Что там творится? — вполголоса спросил он.

— В «Кораблике» пожар.

— Сильный?

— Люди с балконов прыгают.

— Господи! — пробормотал Макс едва слышно.

— Раздавай, — велела Хелен.

Макс посмотрел на нее. Она слышала все, что сказала кассирша.

— Ну что вы, — возмутился он. — Проявите хоть каплю сочувствия. Через дорогу от вас люди гибнут.

— И неудивительно, — громко произнесла Хелен. — Владельцы очень спешили с шиком открыть казино. Сколько пальм загубили, чтобы эту махину построить. Раздавай уже.

Макс положил перед ней четвертку, доведя сумму до двадцати.

— Ну что, так трудно было? — хихикнула она, моментально выходя из подавленного состояния.

Хелен начала вечер с пятьюстами долларами, потом у нее осталось двадцать, и теперь она немного выиграла. Макс хотел посоветовать ей вернуться домой, но правила это запрещали. Он молча смотрел, как старушка подвигает все свои фишки в круг ставок.

— Ну, поехали.

На этом столе предел ставки был пятьсот долларов. Макс позвал питбосса.

— Дама желает сделать императорскую ставку, — пояснил он подошедшему Гарри.

— Она счетчик?

— Нет.

— Так не мешай.

Остальные столы блэкджека пустели. Игроки прилипали к окнам или выходили на улицу поглазеть на пожар. Хелен не обращала на них внимания. Ее взгляд был прикован к пластиковому шузу, словно бы следующая карта, готовая выпасть из него, таила в себе тайну мироздания.

Макс разыграл кон. Обоим вышло по двадцать очков. Ничья. Ему казалось грехом играть, когда люди гибнут. Но у Хелен был свой взгляд на вещи. Второй час подряд она жевала жвачку, как корова на пастбище.

Макс разыграл еще один кон. На этот раз у Хелен получилось двадцать очков, а у него шестнадцать. Он вытащил карту и резко перевернул ее. Пятерка. Старушка заскрежетала зубами и выругалась.

— Вечно так, — пробубнила она, пока Макс сгребал ее фишки.

Проиграв все, Хелен поднялась, чтобы уйти. В казино вошел тучный мужчина, встал за ней и галантно выдвинул ее стул. Хелен поблагодарила, а потом присвистнула. Макс проследил ее взгляд. Вошедший был до нитки вымокшим, на плечах и лысеющей макушке посверкивали осколки стекла.

— А где ваши ботинки? — спросила Хелен.

— Потерял.

Он сел на ее стул и придвинулся вплотную к столу. Хелен встала рядом, чтобы посмотреть, что он будет делать дальше. Порывшись в карманах, мокрый выругался. Бумажника не было. Сняв с запястья часы, он бросил их на сукно стола и подвинул к Максу.

— Сколько за них дадите?

— Прошу прощения, сэр, но правила нашего казино запрещают мне выдавать фишки под залог.

— Тебе не говорили, что ты лопочешь, как робот? — бросил мокрый и повернулся к старушке. — Ну а вы как? Я за них восемь сотен отвалил.

Хелен осмотрела часы и вернула их на стол.

— Не ходят. Вы, что ли, напротив были?

Мокрый уставился на разбитый циферблат своего «Мовадо».

— Ну да.

— Вы в бассейн прыгнули?