Боевик-универсал, стр. 32

Забыл: а цепь стихий, а все остальное вроде моей дружбы с Кертом и Чейтой, спрятанного в пограничье профа и так далее? Мужик, выбирай себе место на кладбище, так оно лучше будет, или сделай так, чтобы кое-кто никогда не объединил трех, да хрен с ним, двух имен и одной должности в одну личность. Хорошо, что я уехал из дальнего пограничья. Пусть ищут Далва Шутника там. Хорошо, что я уехал из анклава анархистов, — пусть ищут барона эл Стоку там. А Владу Молнии угрожают в Белгоре только твари, да и то снаружи крепостных стен, а не внутри. То, что и нужно, это мне на руку, наука превыше всего. Проф, я это понял давно, да и технику боя духами стихий надо освоить, да и тактику разработать. Твари ведь как лабораторные мышки — даже лучше гоблов!

— Влад. — Вошедший сисадмин гильдии охотников Чейт Живчик плюхнулся в кресло и развернул карту. — Последний раз непонятные твари напали на возвращающихся охотников здесь и здесь.

— Значит, мне туда, — усмехнулся я.

— Может, выделить команду прикрытия? — спросил Кар.

— А поможет? — поинтересовался я. — Есть смысл?

Кар переглянулся с Живчиком и покачал головой. Вот и я о том же. Месяц, как устраивают лучшие бойцы и маги гильдии засады на тварей, а никаких результатов нет. Эти морды не нападают на готовых к атаке элитных бойцов-охотников. Нет, они предпочитают делать это по-своему. Твари нападают на тех, кто спускается в погань, кто возвращается из нее, кто работает в ней с большим шумом. Четверо моих братьев уже погибли, и до сих пор даже внешний вид созданий Проклятого неизвестен. Пока неизвестен. Пора за работу, пора становиться живцом. Я к этому почти привык.

— За работу, — улыбнулся я.

— Действуй, Молния, — фыркнул Вулкан.

Вот так лучше. Мы вышли на улицу из здания гильдии. Сестры вновь заливали своим светом город. У меня есть неделя охоты на тварей — потом я должен навестить замок и девчонок. Попробовать поговорить с друидами и вернуться в Белгор, но, может быть, и через Килену. Потом опять неделя охоты и визит в Диору. Потом опять нед… Да пошло оно все к черту. Орлы, приготовьтесь к работе. Теперь вы будете часто развлекаться. Пока мы не станем одной командой, я отсюда не уеду.

— Бой!

Глава 6

Все интереснее и интереснее…

Ну что, Пушок, ты готов к развлечению? Кстати, Воз, приготовься. На поверхности в этом деле ты будешь в самый раз. Кто эти твари, живые они или мертвые — я не знаю, никто пока не знает. Вод против мертвых действует не очень хорошо: мало в них воды, особенно в костяшках вроде скелетонов. [21] Зема — специалист по подземельям. Ог является оружием первого удара. Я не буду рисковать. Вдруг бахрома и сонар [22] тварь или тварей не обнаружат? Оно мне надо — оставаться наедине с опасностью со слабой защитой Ога против тварей, которые уже убили четверых моих братьев? Кстати, Пушок, держи дистанцию.

Драк, негодующе захрипев, все-таки отошел от меня на двадцать метров. Итак, что мы имеем? А мы имеем вход в юго-восточный периферийный комплекс метров через двести. А вот какой удобный кустик находится рядом со мной! Он прямо выращен специально для меня. Присядем под ним и подождем этих порождений Проклятого.

А кустик-то совсем нехороший. Зачем ему ко мне тянуть свои ветки? Поужинать, вернее, позавтракать хочешь? Вообще-то я против, да и моя броня тебе невкусной покажется. Зубки подбери, родимый.

Ната. Холод во мне и вокруг меня. Кустик стал немного ледяным, точнее, совсем ледяным. Бывает. А может, Льдом сегодня работать? Нет, как решил — так и будет. Холод, брысь отсюда. Сначала я отрабатываю технику и тактику боя с цепью стихий — и только потом начинаю работать с остальным. Мне еще соединять две из трех техник боя в одну! Три — это для меня слишком много. Тем более что школу Льда я знаю плохо. Всего два боевых плетения — это курам на смех, а не маг Льда. Пусть пока холод будет козырем моих универсальных плетений. Боже, как мне не хватает времени! Хотя теперь немного появилось. Зачем мне его сейчас терять зря? Начну анализировать самое простое, что произошло в последнее время. Я так думаю. Пока думаю. Блин! Эх, Танюха, как же ты так подставилась?

— Она умудрилась выпить яд, — скрипнул зубами граф. — Сколько раз я говорил ей об осторожности. Брошенные Таней поклонники, зависть придворных леди, ее положение при княгине, в конце концов! А она все отмахивалась и посмеивалась при этом. Я — магиня, я сумею себя защитить от яда, — так говорила моя дочь, — тем более что амулет, нейтрализующий яд, я всегда ношу на груди. Вот Таня и дозащищалась от отравления. Вернее, это был не совсем яд. Она выпила вино с водой, а ее некоторые на юге Сатума называют живой. Вот что это такое. Вода живет в теле жертвы. Она перемещается по телу, и если ее пытаются вывести, оставляет после себя жуткие шрамы. Разумный не умирает, он даже не чувствует боли, но жгуты от места нахождения в теле этой воды и рубцы, которые она оставляет после неудачных попыток ее выведения, остаются с ним до конца его жизни. Единственное избавление от этой мерзости — это в течение получаса после появления жгутов от живой воды рассечь тело в нескольких местах и извлечь ее из организма. Мы не успели. Я не успел, придворные маги княгини не успели. Как потом мы выяснили, Таня выпила яд час назад и не сразу обратила внимание на легкие припухлости, которые появились на ее теле. Бал, танцы и поклонники помешали ей вовремя это сделать. Когда она заметила неладное, было уже поздно.

— Понятно, — процедил я.

— Ничего вам не понятно! — вскипел граф. — Мы сами сначала ничего не поняли. Два мага жизни, прикрепленные к свите княгини Лаэры, ничего не поняли и принялись спасать мою дочь от обычного яда! Когда все стало ясно, Таня была уже изуродована.

— Эта вода — такая редкость? — спросил я.

— Не то слово, — вздохнул граф. — Говорят, что ее выносит на поверхность Арланда только один родник в султанате Айра. Эта вода великая редкость и ценится на вес золота. Она ничуть не уступает иноину, который используют для лечения ран. Другое дело, что ее нельзя пить. Она отлично лечит раны, когда ее льют на тело, но, попадая в желудок, вода меняет свои свойства. Она не убивает, нет, она просто уродует тело жертвы и живет в нем.

— А что это был за бал? — поинтересовался я.

— Исполнилось шесть месяцев княжне Валии. Ребенка причастили к таинствам, и князь устроил праздник. Вполне его понимаю. Чудо вообще, что княгиня смогла понести ребенка. Князь Кенор молится на свою жену и души не чает в девочке. Когда княгиня понесла, он почти забросил все свои дела и не отходил от нее ни на шаг. Произошло чудо, и князь много средств пожертвовал церкви во славу Создателя, благодаря Его за это.

Хм, а почему я такой нищий? Я обеспечил чудо и до сих пор такой бедный. Ладно, хватит ерничать.

— Гостей много было? — поинтересовался я.

— Да, — скрипнул зубами граф. — Сначала мы проверяли поваров и слуг. Всех их прогнали через разумников. Они оказались чисты. Только на следующий день мы узнали, что достаточно капли этой живой воды. Достаточно массивного перстня с тайником внутри драгоценного камня, чтобы это сделать! Нам это сказал посол султаната, который срочно с утра прибыл во дворец. Он сам был на торжестве, заметил суматоху, несколько неясных слухов о состоянии Тани — короче, он сам был в бешенстве. Эта вода является символом султаната! За ее расходом следят очень строго. Тем более что у княжества в последнее время были не совсем хорошие отношения с султанатом Айра. Посол потребовал принести обруч истины и, надев его на свое чело, поклялся, что ничего не знает об этом. Мало того, он поклялся именем своего сюзерена, что тот ничего не знает об этом.

А вот это серьезно. Сколько бы ни прошло времени, но если однажды выяснится, что султан знал об этой шалости, то мало не покажется никому. Посол, когда поклялся за своего сюзерена, взял на себя функции Руки государства. Если он обманул, даже не зная об этом, то это приравнивается к обману султана. Вернее, к тому, что сам султан обманул князя Кенора. Закон имеет обратную силу, уж это я знаю хорошо. Для султана, если он знал об этом хулиганстве и не хочет, чтобы с течением времени все выплыло наружу, а в жизни случается всякое, есть только один способ избежать проблем.