Боевик-универсал, стр. 13

Блин! Картина маслом: «Встать, суд идет». В одном из казематов замка, он же почти бывшее средоточие силы цитадели, он же комната с практически пустым алтарем, который является сердцем магической школы Джокер, было тихо. Пока тихо. Председателем судебной тройки, его помощниками и всем этим в одном лице являлся проф. Свидетелями практически внесудебной расправы над беззащитным мной были все ученики школы Джокер. Вон они, кучкуются за моей спиной и с сочувствием поглядывают на обвиняемого.

Проф медленно вышагивает от стены к стене. Руки за спиной, бороденка поднята вверх, а его глаза время от времени пытаются прожечь во мне дыру. А в чем, собственно говоря, дело? Ну увлекся малость — так все для пользы науки! Да и не я потратил две трети энергии алтаря, а духи стихий. Я вообще всего третий раз в жизни пользовался этой цепью с элементалями! Какие ко мне претензии? Кто ж знал, что они такие прожорливые!

— Что ты можешь сказать? — наконец остановился и спросил меня проф.

Хм. Он еще забыл добавить «в свое оправдание». И чего он так переживает?

— В алтаре осталось семь процентов силы, — прикинулся я валенком, — от того количества, которое было с утра.

Лицо профа перекосила гримаса ярости, и он начал раздуваться, как воздушный шар. Может, зря я это сказал?

— Колар, дорогой, — пришла мне на помощь Ерана. — Влад еще неопытный маг. Чего ты от него хотел? А с цепью стихий вообще ни у кого из нас нет опыта работы. Я про такой артефакт даже и не слышала. Ты тоже. Зато какое Влад придумал плетение для самопроизвольного поддержания потока силы! У тебя подобная вязь рун, когда ты хотел ее сделать, не получалась.

Спасительница! Проф осекся на вдохе и начал сдуваться. Вот и ладушки. А то какой вопль стоял над полем боя, когда я решил все-таки отложить визит в пограничье! Хорошо, что от ярости проф мог только нечленораздельно мычать. Коты и дружинники приняли это за выражение полного восторга от такой блестящей победы. Что правда, то правда. Погибло двадцать семь воинов пограничья, из них два моих кота, но около двадцати тысяч тел гоблов осталось перед замком. И не надо было на меня так смотреть. Я не маньяк. Шедар, чувствовавший всплески силы смерти, кроме уничтожения уродов вел еще и статистику, которую через некоторое время после того, как уцелевшие гоблы стали недосягаемы для нашей магии и стали — слишком быстро бежали, суки, — огласил под радостные вопли защитников замка.

— Влад, — сказал проф, — как ты мог не контролировать поток силы, который забирал?

— Занят был, — буркнул я.

Проф опять попытался просверлить во мне дыру. Не получилось, и он вновь стал расхаживать по каземату, сложив руки теперь на груди. Обнадеживающий признак! Так вот, всего гоблов погибло около замка примерно двадцать тысяч. Десять тысяч на совести котов и дружинников. Все правильно. Когда пять сотен опытнейших воинов обороняют такую крепость, когда они используют хитрые болты практически в упор, когда тяжелые стрелы и дротики, заряженные магией, выжигают полосы в море гоблов, когда ядра, выпущенные из требюшетов, устраивают ад на земле, то мало не покажется никому. Забыл: эта цифра включает в себя и пару тысяч раненых уродов, которые не смогли убежать. Их воины пограничья добили с шутками и прибаутками. А что творили мои ученики?!

Сам Шедар имеет на своем счету примерно четыре сотни гоблов. Мастер смерти, однако, а сегодня эта сила собрала обильный урожай. Проф имеет пять сотен звездочек гоблов на своем фюзеляже опытнейшего магистра трех сил. Тины и то записали себе в актив по паре-тройке сотен трупов каждый. Венир ограничился двумя сотнями, но он в основном уничтожал лестницы и тараны, которые гоблы столь любезно приволокли к замку. Будет чем печи зимой топить. Наверное. Даже отец Карит записал на свой счет пять десятков гоблов. Неопытный он еще в деле убийства разумных. Первый раз, так сказать. Девственность потерял, ха-ха. Итого эти маньяки отправили на тот свет около двух тысяч гоблов! А я, беззащитный, всего семьсот! И то больше половины, а точнее, две трети умерли во время эксперимента с кольями льда и вьюгой. Наука требует жертв. Проф, ты сам мне это твердил постоянно! Где справедливость? А что касаемо семи с лишним тысяч мертвых гоблов, которые стали статуями… Которых смерч любовно поднимал на полкилометра в воздух, а потом отправлял в свободный полет на землю… Которых разорвало собственной кровью на куски… От которых остался только пепел… так это не я. Это все орлы! Скучали они, понимаешь, очень сильно и долго, а тут такое. Призрак был прав тысячу раз. Его убили из-за цепи стихий. Кому нужна эта занюханная корона короля, когда есть такая игрушка?! А если учитывать восемь или десять тысяч гоблов, убитых при преследовании разгромленной орды, пока кони воинов не выдохлись, то это племя зеленушек получило хороший урок и жаловаться на избыточное количество ртов еще долго не будет.

— Влад, — устало произнес проф, — что ты можешь мне сказать? Прошу, без своих обычных шуток.

Наконец-то проф пришел в себя!

— Лед, — произнес я, — усиливает в полтора-два раза эффект заклинаний, которые состоят из основ этой стихии. Которые состоят из воздуха и воды. Если первооснова в плетении одна, то никакого усиления нет. Также нет усиления, если кроме двух первооснов школы Льда присутствует третья стихия, например земля. Плетения из школы Льда, которые я выучил год назад по твоей настойчивой рекомендации, стали эффективней в разы, когда я впустил в себя холод. По моим оценкам, в пять раз. Проф, это прорыв.

— Знаю, — проворчал Колар, — ты все-таки не полный бездарь. Я тоже пришел к таким же выводам, когда наблюдал за тобой. Я не сильно разбираюсь в школе Льда, но теперь придется мне этим заняться вплотную. А чему ты радуешься? — подозрительно уставился на меня проф.

— Как чему? — удивился я. — Ведь теперь мне можно и нужно сосредоточиться только на изучении школы Льда, если при равных расходах внутренней силы ее плетения производят такой эффект.

— Полный бездарь, — вздохнул проф. — То, что мы выяснили сегодня, доказывает только одно.

— Что? — спросил я, терзаемый плохими предчувствиями.

— То, — злорадно ухмыльнулся проф, — что теперь к школам огня, земли, воды и воздуха, которые ты изучаешь, добавляется еще и школа Льда!

Господи, да за что мне это? У меня и так голова раскалывается от тех знаний, которые впихивает в нее Колар!

— Я не могу допустить, — продолжил проф, — чтобы мой ученик в один прекрасный день не смог понять атаки противника и позволил себя убить. Четыре школы и еще одна. Всего пять. Это не обсуждается. Кстати, пока ты не научишься сливаться сознанием с духами стихий, пока ты не научишься работать с ними на приемлемом уровне, ты из замка не уедешь.

— Проф! — возмутился я.

— Твои дела подождут, — отрезал Колар. — Тем более ты сам говорил, что духи, заточенные в цепи стихий, являются интеллектуалами. Я думаю, мы управимся быстро. Пары месяцев хватит. Это тоже не обсуждается.

Я попал под науку, как лягушка под каток. Приплыли.

— Кстати, — заметил проф, — ты поможешь мне еще разобраться с плетением этого Дикса, ученик.

И что мне сказать этому фанатику науки?

— Проф, — произнес я, — ты очень сильно ошибаешься и в корне не прав.

— В чем? — взревел раненым вепрем Колар.

— Я не твой ученик, — улыбнулся я, — я — твой учитель. Хочешь со мной поспорить?

За моей спиной грохнуло, а проф начал покрываться пятнами. Знай, что я очень мстительный и злобный.

Отступление первое

Город Вайла, королевский дворец, кабинет короля.

— Отец, я считаю, что ты слишком строго поступил с Алианой, — сказал молодой мужчина.

— Ингар, — грустно усмехнулся Торин Второй. — Наоборот, я поступил очень мягко, посадив Алиану под домашний арест. Ты не знаешь того, что знаю я. Твоя сестра потеряла над собой контроль, и это могло очень плохо для нее закончиться.