Таймлесс. Изумрудная книга, стр. 76

Во время моего монолога глаза Джеймса раскрывались всё шире и шире. Гектор (он действительно был настоящим красавцем) неуверенно отступил назад.

— Неслыханно, — сказал Джеймс. — Вы вызвали меня в этот парк, чтобы заставить принять какое-то подозрительно лекарство и поверить в какую-то подозрительную историю? Вы напоминаете мне настоящих бандитов, разбойников с большой дороги, — он распахнул пальто, чтобы мы увидели шпагу, висевшую у него на боку. — Хочу вас предостеречь! Я вооружён и умею за себя постоять!

Гидеон вздохнул.

— Ах, Джеймс, ну послушай же! — я подошла поближе и взяла Гектора за уздечку. — Я хочу тебе помочь, но времени у нас, к сожалению, совсем мало. Так что, пожалуйста, слезай с лошади и снимай пальто.

— Уверяю вас, что я этого делать не буду, — возмущённо сказал Джеймс. — Наш разговор на этом окончен. С дороги, странная девица! Надеюсь, эта наша встреча будет последней! Прочь! — он действительно попытался ускакать, но тут Гидеон бросился на него и сорвал Джеймса с лошади.

— У нас нет времени на такие проделки, — пробурчал он и выкрутил Джеймсу обе руки.

— На помощь! — пищал Джеймс, извиваясь, словно угорь. — Бандиты! Нападение!

— Джеймс! Это для твоего же блага, — заверила его я, но он бросал на меня таки яростные взгляды, будто я была самим дьяволом. — Ты этого не знаешь, но… мы с тобой друзья, там, откуда я прилетела. Можно сказать, что мы очень хорошие друзья!

— На помощь! Умалишённые! Нападение! — орал Джеймс и растерянно взирал на Гектора. Но у того, кажется, не было ни малейшего желания становиться на дыбы. Вместо того, чтобы героически броситься прямо на нас, он опустил голову и начал мирно щипать траву.

— Никакая я не умалишённая, — попробовала, было, снова убедить его я. — Я…

— Просто помолчи и отбери у него шпагу, ты, бандитка Гвенни! — нетерпеливо перебил меня Гидеон. — И достань мне, пожалуйста, шприц и ампулу из рюкзака.

Вздохнув, я исполнила его приказ. В сущности, Гидеон был прав, взывать к разуму Джеймса было бесполезно.

— Так, — пробурчал Гидеон, открывая зубами ампулу. — Она перережет вам глотку, если в течение следующих двух минут вы хотя бы попробуете пошевелиться, это понятно? И даже не думайте о том, чтобы звать на помощь.

Я приложила кончик шпаги к шее Джеймса.

— Эм-м-м, Джеймс, честно говоря, мне казалось, что ты всё-таки мне поверишь! Если тебе так хочется, можешь и дальше продолжать блуждать одиноким привидением по моей школе, боже, как же мне будет тебя не хватать! Если я правильно понимаю, сегодня мы видимся с тобой в последний раз, — мне на глаза навернулись слёзы.

У Джеймса был такой вид, будто он вот-вот потеряет сознание.

— Если вам нужны мои деньги, возьмите, только сохраните мне жизнь! Прошу вас, — прошептал он.

— Да-да, ладно, — сказал Гидеон. Он расстегнул воротник пальто и воткнул иглу прямо в шею Джеймса. Почувствовав боль, Джеймс тихо застонал.

— Разве этот укол обычно делают не в руку? — спросила я.

— Обычно я не заламываю руки своим пациентам, когда собираюсь вколоть им препарат, — хмуро сказал Гидеон, а Джеймс снова застонал.

— Какое глупейшее прощание, — сказала я, вздохнув. — Мне бы гораздо больше хотелось сейчас обнять тебя, а не держать шпагу у твоей шеи! Вы с Лесли были моими лучшими школьными друзьями, — по моему лицу покатилась первая слеза. — И без тебя у меня никогда не получилось бы разобраться, чем отличается светлость от превосходительства и от высочества.

— Готово, — сказал Гидеон и отпустил Джеймса, который, шатаясь, сделал пару шагов назад и схватился за шею. — Вообще-то, хорошо бы закрыть укол пластырем, но и так сойдёт. Надо просто следить, чтобы не попала грязь, — Гидеон убрал шпагу от его горла. — А сейчас вы садитесь на коня и скачете домой, ясно?

Джеймс кивнул. В его глазах всё ещё мерцал страх, он до сих пор не мог поверить, что всё позади.

— До свидания, — всхлипнула я. — До свидания, Джеймс Август Пелегрин Пимпелботтом! Ты был лучшим привидением из всех, которых я когда-либо знала!

На ватных ногах, со страшным хрипом Джеймс забрался на коня.

— Шпага лежит там, под каштаном, если она вам ещё нужна, — сказал Гидеон, но Джеймс уже пришпорил бедного Гектора и помчался прочь. Я проводила взглядом его мелькающий между деревьев силуэт.

— Довольна? — осведомился Гидеон, запаковывая вещи обратно в рюкзак.

Я оттёрла с лица слёзы и улыбнулась.

— Спасибо! Как же хорошо, когда у тебя есть друг, который готовится стать врачом.

Гидеон улыбнулся в ответ.

— Но, клянусь, это была моя последняя прививка от оспы. Эти пациенты такие неблагодарные.

Глава пятнадцатая

— Поддай газу, старина! — крикнул Химериус. Давно пора задать перцу этому негодяю!

Он примостился у меня на коленях, а я сидела рядом с Гидеоном в его минивене, который прорывался через послеобеденные пробки на Стрэнде.

— Заткнись, — заговорщицки шепнула я Химериусу. — Думаю, граф готов терпеть целую вечность.

— Что-что? — Гидеон вопросительно посмотрел на меня.

— Ах, ничего! — я выглянула в окно. — Скажи-ка, Гидеон, ты действительно думаешь: будет достаточно того, что мы придумали?

Моё радужное утреннее настроение улетучилось и уступило место своего рода «ногтегрызущему» беспокойству, от которого я тряслась всем телом. Гидеон пожал плечами.

— В любом случае наш план лучше, чем… как это ты там назвала?., «план действий в общих чертах».

— Это не я так назвала, а Лесли, — поправила я его.

На несколько мгновений мы оба погрузились в собственные мысли. Наша встреча с Люси и Полом сидела у нас буквально в печёнках. То, что прыжки во времени могут быть такими изматывающими, мне стало понятно, когда на обратном прыжке мы угодили прямо на репетицию церковного хора, шлёпнулись посередине и удирали от группы гнавшихся за нами семидесятилетних сопранисток. Однако сейчас мы были во всеоружии настроены на встречу с графом Сен-Жерменом. Это Люси пришла в голову решающая идея, и именно эта идея была причиной моего «ногтегрызущего» беспокойства.

— Парень! Соблюдай правила! — завизжал Химериус и закрыл лапками глаза. — Светофор уже переключается на красный!

Гидеон добавил газа, подрезал такси и повернул направо по направлению к штаб-квартире Хранителей. Немного погодя, резко затормозив, мы оказались на парковке. Гидеон повернулся ко мне и обнял меня за плечи.

— Гвендолин, — начал он серьёзно. — Что бы ни случилось…

Он не договорил. В это мгновение дверь машины с моей стороны резко распахнулась. Я уже хотела обернуться и свернуть в бараний рог этого невозможного мистера Марли, но это оказался мистер Джордж, который заботливо полировал ладонью свою блестящую лысину.

— Гидеон, Гвендолин, наконец-то! — с недовольным упрёком сказал он. — Вы приехали позже на час с лишним.

— Чем позже вечеринка — тем румяней гости! — крякнул Химериус и спрыгнул с моих колен.

Взглянув на Гидеона, я вздохнула и вышла из машины.

— Пойдёмте, дети, — торопил нас мистер Джордж, взяв меня за руку. — Всё уже готово.

Всё, что было готово — было воздушной грёзой из кружевной вышивки кремового цвета, украшенной бархатом и парчой холодноватого золотистого цвета для меня и пёстрого расшитого камзола для Гидеона.

— Это, вроде как, обезьянки? — Гидеон пялился на одежду так, как будто она была облита синильной кислотой.

— Если быть точными, обезьянки-капуцины, — мадам Россини лучезарно посмотрела на Гидеона и уверила его, что экзотические вышивки в виде животных в 1782 году были последним писком моды.

Она собиралась рассказать подробно, сколько времени ей пришлось потратить, чтобы создать на основе оригинальных образцов файл вышивки для своей швейной машинки, но её прервал мистер Джордж, который ждал нас в дверях, не спуская глаз со своих золотых часов. Я понятия не имела, отчего такая спешка. Для графа же вообще было безразлично, который сейчас у нас час.