Танец Огня, стр. 10
– Возможно, ты и прав. Но до конца семестра мне здесь жить. А жить в грязи я не привыкла.
Призрак издевательски расхохотался и растаял, а передо мной возникло отражение всклокоченной девицы в короткой юбке, посеревшей от грязи майке и покрытых пылью балетках. Красота невообразимая, блин.
Но что делать? Разгребать хлам и не испачкаться – это из области фантастики.
Постаравшись хотя бы как-то отстраниться от мрачных мыслей, я вернулась к работе. А вскоре мне повезло: в чердачных завалах обнаружилось жестяное ведро и видавшая виды швабра. Эти находки воодушевили. Конечно, не пылесос с «Мистером Проппером», но на безрыбье, как говорится… в общем, если приспособить вместо половой тряпки кусок одной из гардин, то хоть полы помыть смогу. Все пыль прибьется.
В общем, когда пространство вокруг матраса было расчищено от хлама, я так и поступила. Набрала ведро воды и принялась драить пол. К этому моменту, надо сказать, с меня уже семь потов сошло, и, разумеется, заинтересовал один жизненно-важный вопрос…
– Эй, монстр, – позвала я.
В ответ – тишина.
– Слушай, ты, в зеркале…
– У меня вообще-то имя есть, – недовольно сообщил, появляясь, призрак.
Гм. А я об этом как-то не подумала. Неловко получилось.
– И как тебя зовут? – отставив швабру и стараясь казаться дружелюбной, спросила я.
– А не скажу, – заявил он и скорчил очередную страшную морду.
И почему я не удивлена?
– Ладно. – Я решила не обижаться на странную нежить. – Тогда скажи мне хотя бы, где здесь прачечная?
Призрачный монстр рассмеялся.
– Ты что, решила, что я буду тебе помогать?
Ну… а почему нет? Я же в параллельном мире, а в фэнтези попаданкам всегда кто-то помогает. Но сказать это «в открытую» я, разумеется, не могла. Вместо этого со вздохом уточнила:
– Ты всегда такой вредный?
Монстр поступил банально: опять захохотал и исчез. То есть, похоже, помогать действительно не будет.
– А если зеркало разобью? – с тихой злостью спросила я.
Ответа не последовало. То ли кто-то не боялся, то ли очень хорошо понимал, что я ужасно устала и бить зеркала сейчас не стану – ни запала, ни наглости не хватит.
Но, как оказалось, мое замечание все-таки услышали. В глубине зеркала что-то звякнуло, и ехидный голос возвестил:
– Если ты не собираешься снова объявлять голодовку, то советую поторопиться. Ужин уже начался.
Черт! Вот и еще одна проблема вылезла – надо срочно обзавестись часами! Пожалуй, о них и о прачечной можно будет у Глории спросить. Уж в такой мелочи она не откажет. А потом… может быть, все-таки удастся договориться с призраком.
Переодеться к ужину мне было не во что, и это удручало. Зато очень пригодилась форменная мантия. Конечно, если принюхаться, то сразу станет понятно, что со мной не все в порядке, ибо потом несет, как от яка. Но поскольку я во всеобщем игноре, приближаться, а уж тем более нюхать никто не будет.
Воодушевленная этими мыслями – а что? Когда все фигово, очень полезно радоваться хотя бы мелочам! – я вышла из комнаты. Однако едва миновав два лестничных пролета, изумленно остановилась.
На этаже студенческого общежития была вода! Много воды! А еще обнаружились трое подвывающих парней, явно первокурсников. Они болтались под потолком, как скотчем прилепленные к нему водными струями вопреки всякой физике и закону притяжения.
Офигеть. Вот это… это просто офигеть что такое!
Пока я соображала, пытаться ли позвать на помощь или потихонечку пройти мимо, одна из дверей, практически напротив лестницы, вдруг открылась, и в коридор вышел парень. Высокий, худощавый, с длинными рыжими волосами, заплетенными в косу, и красивым, но надменным лицом. Одет он был с иголочки, в идеально выглаженные брюки, начищенные до блеска ботинки и льняную алую рубашку с оригинальным, широким косым воротником. «Этакий местный пижон», – промелькнуло в голове.
Увидев на лестничной площадке меня, парень пренебрежительно усмехнулся и сделал шаг вперед.
Хлюп!
И ботинок рыжего, наверняка дорогой и брендовый, погрузился в грязную воду.
Взгляд пижона медленно опустился вниз, потом с недоверием окинул коридор и, под конец, остановился на висящих под потолком студентах.
– Что за?.. – выдохнул рыжий, зверея на глазах. – Кто, возлюби вас гхарн, пустил в башню синих?!!
Упс. Если «синие» – это маги воды, то…
Я хотела уйти, но не смогла. Застыв, зачарованно смотрела на то, как в руках парня вспыхивает и расцветает огненный цветок. А потом, распадаясь на лепестки, стремительно взмывает к потолку и подобно острому ножу срезает водные спирали.
Сразу же вслед за этим освобожденные студиозусы рухнули на пол. Смягчать падение, правда, было некому, так что спектр издаваемых ими после приземления звуков оказался большим и очень эмоциональным.
Рыжий пижон тем временем что-то негромко рыкнул, резко взмахнул рукой, и этаж окутало горячим паром. Я закашлялась и инстинктивно прикрыла рукой глаза. А когда пар немного развеялся, увидела, что коридор стал абсолютно сухим.
– Кто это сделал? – со злостью уставился на парней рыжий.
– Мы не видели, – медленно поднимаясь и кривясь, в один голос отозвались те.
И тут я поняла, как же мне повезло. И как замечательно, что в момент моего первого появления в студенческой столовой никто не обратил на это внимания. А так же не заметил моего сопровождающего. И что по пути из библиотеки нас с Дорсом никто не застукал!
Светить знакомство с Дорсом нельзя, однозначно. А то ведь сразу поймут, кто пустил в башню Огня мага Воды. И еще темную, чего доброго, устроят.
– Гхарн, как же больно! – простонал кто-то из подвергшихся нападению «синего» парней.
А я вдруг поняла, что ни капли им не сочувствую. Поделом!
Стоять тут дальше было бессмысленно и опасно. Так что я подобрала полы балахона и поспешила вниз по лестнице, а вскоре уже выходила из башни в общий коридор.
На сей раз за углом никто не караулил, но это и не требовалось. Я прекрасно запомнила дорогу до столовой, так что заблудиться не грозило.
Настроение улучшалось с каждой минутой. Причем радовалась я несмотря на то, что отлично поняла: Дорс мною воспользовался. Конечно, я ведь иномирянка, да к тому же новенькая. А, значит, понятия не имела, что «синие» и «красные» враждуют. Хотя… могла бы догадаться, ведь за завтраком видела – огневики и водники сидят отдельно. Впрочем, плевать. Никакой солидарности и сочувствия во мне коллеги по факультету не вызывали, даже наоборот. Так что в столовую я вошла на позитиве.
Вот только едва переступила порог, от этого позитива и следа не осталось. Просто еще один момент выяснился: тут не принято надевать форму на ужин! Я – единственная, кто пришел в балахоне! Остальные студенты оказались в самой обычной одежде. Вернее, не то чтоб совсем обычной, но очень даже близко похожей на нашу, земную.
Девушки, по большей части, красовались в длинных вечерних платьях. Парни – в брюках, рубашках с манжетами и пиджаках оригинального кроя. Черт, да у них тут прямо светский раут какой-то! И вдруг появляюсь я – вся такая… заметная.
А ведь те трое огневиков, что висели под потолком, и рыжеволосый пижон, который их спасал, тоже без мантий были. Блин… опять подстава. Да сколько ж можно!
На меня в очередной раз за день смотрели как на дуру, и это было неприятно. Еще неприятнее было осознавать, что эти взгляды будут сопровождать каждый мой ужин. И завтра, и послезавтра… просто потому, что у меня нет подходящей одежды, и, значит, придется ходить в балахоне и впредь.
Блин, блин, блин! Что делать?! Пойти к Глуну? Или опять к ректору? Или перед Глорией на колени упасть?
Почему-то ни один из этих вариантов энтузиазма не вызвал.
Глун меня терпеть не может. Соваться к ректору, да сразу после скандала – совсем глупо. А Глория… ну она тоже не филиал «красного креста». Да и где ее сейчас искать? Сомневаюсь, что деканат работает круглосуточно.