Хроники Нарнии (сборник) (другой перевод), стр. 157

– Со всей моей охотой, – сказал Алмаз.

– Если он шевельнется, пронзи ему сердце. – И в несколько мгновений Тириан перерезал путы. Обрывками он связал часовому руки и ноги. Потом открыл ему рот, напихал туда травы, завязал веревкой от затылка до подбородка и посадил его у стены.

– Я неучтиво обошелся с тобой, солдат, – сказал Тириан. – Но это было необходимо. Если мы встретимся снова, я, быть может, смогу отблагодарить тебя. Теперь, Алмаз, идем скорее.

Левой рукой он обвил его шею и поцеловал в нос. Оба преисполнились великой радостью и, ступая как можно тише, вернулись туда, где ждали их дети.

– Все в порядке, – прошептал Тириан. – Славная ночная работа. Теперь – домой.

Они прошли несколько шагов, когда Юстэс сказал:

– Где ты, Поул? – Ответа не было. – Джил не с вами, государь? – спросил он.

– Что? – поразился Тириан. – Она не с тобой?

Им стало страшно. Кричать было нельзя, они шептали ее имя так громко, как только можно шептать. Ответа не было.

– Она отходила от тебя, пока меня не было? – спросил Тириан.

– Я не слышал и не видел, чтоб она уходила, – сказал Юстэс. – Она могла уйти незаметно. Она умеет быть тихой, как мышка, вы видели сами.

В этот момент вдалеке раздался барабанный бой. Алмаз насторожил уши.

– Гномы, – сказал он.

– И вполне возможно, вероломные гномы, враги, – пробормотал Тириан.

– А теперь звук копыт, гораздо ближе, – сказал Алмаз.

Двое людей и единорог замерли в полном молчании. На них столько всего сразу обрушилось, что они просто не знали, как поступить. Стук копыт приближался. И вдруг совсем рядом послышалось:

– Привет! Вы еще здесь?

Благодарение небесам, это была Джил.

– Куда тебя черти носили? – спросил Юстэс страшным шепотом. Он очень испугался.

– В хлев, – выговорила Джил. Заметно было, что она с трудом сдерживает смех.

– Ох, – проворчал Юстэс, – по-твоему, это смешно? Ну, тогда я скажу…

– Вы выручили Алмаза, государь? – спросила Джил.

– Да. Он здесь. Что это за зверь с тобой?

– Это он, – сказала Джил. – Скорей уйдем отсюда, пока никто не проснулся. – И она снова тихонечко прыснула.

Ее тут же послушались: они и так слишком задержались в этом опасном месте, да и барабаны гномов звучали все ближе. Лишь отойдя подальше к югу, Юстэс спросил:

– Кто он? О чем ты?

– Лже-Аслан, – ответила Джил.

– Что? – сказал Тириан. – Что ты говоришь? Где ты была?

– Ну, государь, – начала она, – когда вы сняли часового, я решила, что неплохо бы заглянуть в хлев и узнать, что же там на самом деле. Я поползла вперед. Войти было легче легкого – просто откинуть засов. Конечно, там было темно, хоть глаз выколи, а пахло… как во всяком хлеву. Я зажгла спичку, и – представьте себе! – там не было никого, кроме старого осла в львиной шкуре, привязанной веревочками по бокам. Я вынула нож и велела ему идти за мной. Собственно, угрожать ножом было ни к чему – он был по горло сыт хлевом и готов идти куда угодно, правда, Лопух?

– Вот это да! – сказал Юстэс. – Провалиться мне на этом месте! Я так рассердился на тебя, даже думал, что ты потихонечку от нас смылась. Должен признать, ты – молодчина. Если б она была мальчиком, ее следовало бы посвятить в рыцари, не правда ли, государь?

– Если б она была мальчиком, – сказал Тириан, – ее следовало бы высечь за неповиновение приказу. – Лица его в темноте никто не видел, и было непонятно, в шутку сказал он это или всерьез. В следующую минуту раздался скрежет металла.

– Что вы делаете, государь? – быстро спросил Алмаз.

– Достаю меч, чтобы отсечь голову проклятому ослу, – произнес Тириан страшным голосом. – Отойди, девочка.

– О нет, пожалуйста! – взмолилась Джил. – Правда, не надо. Он не виноват. Это все Обезьян, а он ничего не понимал. И очень жалеет. Он милейший ослик, его зовут Лопух.

– Джил, – сказал Тириан. – Ты храбрейшая и мудрейшая из моих подданных, но самая дерзкая и непокорная. Ладно, пусть живет. Но что скажешь ты сам, осел?

– Я, государь? – послышался голос осла. – Я, право же, очень жалею, что вел себя неправильно. Обезьян сказал, Аслан хочет, чтобы я так нарядился. Я думал, он знает. Я гораздо глупее его. Я только делал, что мне скажут. Мне не было никакой радости жить в этом хлеву. Меня выводили только на минутку-другую, и то ночью. Иногда мне даже забывали принести воды.

– Государь, – сказал Алмаз, – эти гномы все ближе. Хотим ли мы с ними встретиться?

Тириан на мгновение задумался и вдруг громко расхохотался. Он заговорил, уже не шепотом.

– Клянусь Львом, – сказал он, – я стал тугодумом! Встретиться с ними? Конечно, мы с ними встретимся. Мы встретимся со всеми. Мы покажем всем этого осла. Пусть увидят, чего они боялись и чему поклонялись. Мы расскажем им правду о подлом заговоре. Тайна раскрыта. Завтра мы повесим Обезьяна на самом высоком дереве Нарнии. Довольно шептать, прятаться, переодеваться! Где эти достойные гномы? Мы принесем им добрую весть.

Если вы часами шептались, звук обычного голоса производит удивительное действие. Все сразу заговорили и засмеялись, даже Лопух поднял голову и издал громкое «иа-иа-иа» – Обезьян не позволял ему этого много дней подряд. Затем они пошли на барабанный бой. Он становился все громче, громче. На проселочной дороге (хотя в Англии ее едва вообще назвали бы дорогой), идущей через Фонарную Пустошь, они увидели свет факелов. Около тридцати гномов бодро шагали вперед, и каждый нес на плече крохотную лопату или кирку. Двое вооруженных тархистанцев возглавляли колонну и двое замыкали ее.

– Стойте! – загремел Тириан, преграждая им путь. – Стойте, солдаты. Кто отдал вам приказ и куда ведете вы этих нарнийских гномов?

Глава седьмая

В основном о гномах

Солдаты, возглавлявшие колонну, решили, что перед ними знатный вельможа или тархан с двумя вооруженными пажами. Они вытянулись и отсалютовали копьями.

– О господин наш, – сказал один, – мы ведем этих карликов в Тархистан, в рудники Тисрока, да живет он вечно.

– Клянусь великой Таш, они весьма послушны, – сказал Тириан. Он обернулся к гномам. Каждый шестой нес фонарь, и в мерцающем свете король увидел бородатые лица, смотревшие на него исподлобья. – Быть может, Тисрок выиграл великую битву, гномы, и завоевал вашу страну, что вы так покорно идете умирать в соляные копи Паграхана?

Солдаты уставились на него свирепо и удивленно, однако гномы ответили хором:

– Приказ Аслана, приказ Аслана. Он продал нас. Что можем мы против него?

– Тисрок! Еще чего! – прибавил один и сплюнул. – Посмотрел бы я, как ему это удалось!

– Молчать, собака! – прикрикнул старший солдат.

– Глядите, – сказал Тириан, выталкивая на свет Лопуха. – Аслан не возвращался в Нарнию. Всех вас обманул Обезьян. Вот кого выводил он из хлева и показывал вам. Смотрите же!

Конечно, увидев Лопуха вблизи, гномы поразились, как вообще можно было ошибиться. За последние недели в хлеву шкура приобрела довольно неопрятный вид и сильно сбилась набок. К тому же голова сползла далеко назад и немного на ухо, и теперь каждый мог видеть глупую, кроткую ослиную морду. Изо рта свисали стебельки, потому что он тихонько пощипывал траву по дороге. Осел пробормотал: «Я не виноват. Я не умен. И никогда не был».

На мгновение все гномы уставились на Лопуха, широко раскрыв рты. Потом один из солдат резко спросил: «Не сошли ли вы с ума, о господин мой? Что вы делаете с рабами?», а другой сказал: «Кто вы такой?» И копья, поднятые в приветственном жесте, опустились, готовые к бою.

– Назовите пароль, – сказал старший.

– Вот мой пароль, – ответил король, вынимая меч: – Воссияла заря, повержена ложь. А теперь защищайся, неверный, ибо я – Тириан Нарнийский.

И он молнией бросился на старшего солдата. Юстэс вытащил меч следом за королем и кинулся на другого. Лицо его залила смертельная бледность, но я не стал бы его упрекать. И ему повезло, как иногда случается с новичками. Все, чему Тириан пытался научить его накануне, вылетело у него из головы. Он бешено размахивал саблей (я даже не уверен, не зажмурил ли он глаза) и вдруг обнаружил, к своему величайшему удивлению, что тархистанец лежит мертвый у его ног. Опасность миновала, но в первый момент это было скорее страшно. Поединок короля закончился минутой позже, он тоже убил своего противника и крикнул Юстэсу: «Берегись двух других!»