Сказки, рассказанные детям. Новые сказки, стр. 64

— Ишь, как плывут! — говорила штопальная игла. — Они и понятия не имеют о том, что скрывается тут под ними. — Это я тут скрываюсь! Я тут сижу! Вон плывет щепка: у нее только и мыслей, что о щепке. Ну, щепкой она век и останется! Вот соломинка несется… Вертится-то, вертится-то как! Не задирай так носа! Смотри, как бы не наткнуться на камень! А вон газетный обрывок плывет. Давно уж забыть успели, что и напечатано на нем, а он, гляди, как развернулся!.. А я лежу тихо, смирно. Я знаю себе цену, и этого у меня не отнимут!

Раз возле нее что-то заблестело, и штопальная игла вообразила, что это бриллиант. Это был бутылочный осколок, но он блестел, и штопальная игла заговорила с ним. Она назвала себя брошкой и спросила его:

— Вы, должно быть, бриллиант?

— Да, нечто в этом роде.

И оба думали друг про друга и про самих себя, что они необыкновенно драгоценны, и говорили между собой о невежественности и надменности света.

— Да, я жила в коробке у одной девицы, — рассказывала штопальная игла. — Девица эта была кухаркой. У нее на каждой руке было по пяти пальцев, и вы представить себе не можете, до чего доходило их чванство! А ведь и все-то их дело было — вынимать меня и прятать обратно в коробку!

— А они блестели? — спросил бутылочный осколок.

— Блестели? — отвечала штопальная игла. — Нет, блеску в них не было, зато высокомерия!.. Их было пять братьев, все — урожденные «пальцы»; 150 они всегда стояли в ряд, хоть и были различной величины. Крайний — Толстопузый, — впрочем, стоял в стороне от других, и спина у него гнулась только в одном месте, так что он мог кланяться только раз; зато он говорил, что если его отрубят у человека, то весь человек не годится больше для военной службы. Второй — Тычок-Лакомка — тыкал свой нос всюду: и в сладкое и в кислое, тыкал и в солнце и в луну; он же нажимал перо при письме. Следующий — Долговязый — смотрел на всех свысока. Четвертый — Златоперст — носил вокруг пояса золотое кольцо и, наконец, самый маленький — Петрушка-Бездельник — ничего не делал и очень этим гордился. Чванились, чванились, да и проворонили меня!

— А теперь мы сидим и блестим! — сказал бутылочный осколок.

В это время воды в канаве прибыло, так что она хлынула через край и унесла с собой осколок.

— Он продвинулся! — вздохнула штопальная игла. — А я осталась сидеть! Я слишком тонка, слишком деликатна, но я горжусь этим, и это благородная гордость!

И она сидела, вытянувшись в струнку, и передумала много дум.

— Я просто готова думать, что родилась от солнечного луча, — так я тонка! Право, кажется, будто солнце ищет меня под водой! Ах, я так тонка, что даже отец мой солнце не может меня найти! Не лопни тогда мой глазок, 151 я бы кажется заплакала! Впрочем, нет, плакать неприлично!

Раз пришли уличные мальчишки и стали копаться в канавке, выискивая старые гвозди, монетки и прочие сокровища. Перепачкались они страшно, но это-то и доставляло им удовольствие!

— Ай! — закричал вдруг один из них; он укололся о штопальную иглу. — Ишь, какая штука!

— Я не штука, а барышня! — заявила штопальная игла, но ее никто не расслышал. Сургуч с нее сошел, и она вся почернела, но в черном платье кажешься стройнее, и игла воображала, что стала еще тоньше прежнего.

— Вон плывет яичная скорлупа! — закричали мальчишки, взяли штопальную иглу и воткнули в скорлупу.

— Черное на белом фоне очень красиво! — сказала штопальная игла. — Теперь меня хорошо видно! Только бы морская болезнь не одолела, этого я не выдержу: я такая хрупкая!

Но морская болезнь ее не одолела, она выдержала.

— Против морской болезни хорошо иметь стальной желудок, и всегда надо помнить, что ты не то что простые смертные! Теперь я совсем оправилась. Чем ты благороднее и тоньше, тем больше можешь перенести!

— Крак! — сказала яичная скорлупа: ее переехала ломовая телега.

— Ух, как давит! — завопила штопальная игла. — Сейчас меня морская болезнь одолеет! Не выдержу! Сломаюсь!

Но она выдержала, хотя ее и переехала ломовая телега; она лежала на мостовой врастяжку, ну и пусть себе лежит!

Сказки, рассказанные детям. Новые сказки - i_096.jpg

152

МАЛЕНЬКИЙ ТУК

Сказки, рассказанные детям. Новые сказки - i_097.jpg

Да, так вот, жил-был маленький Тук. Звали-то его, собственно, не Туком, но так он прозвал себя сам, когда еще не умел хорошенько говорить: «Тук» должно было обозначать на его языке «Карл», и хорошо, если кто знал это! Туку приходилось нянчить свою сестренку Густаву, которая была гораздо моложе его, и в то же время учить уроки, а эти два дела никак не ладились зараз. Бедный мальчик держал сестрицу на коленях и пел ей одну песенку за другою, заглядывая в то же время в лежавший перед ним учебник географии. К завтрашнему дню задано было выучить наизусть все города в Зеландии 153 и знать о них все, что только можно знать.

Наконец вернулась его мать, которая уходила куда-то по делу, и взяла Густаву. Тук — живо к окну да за книгу, и читал, читал чуть не до слепоты: в комнате становилось темно, а матери не на что было купить свечку.

— Вон идет старая прачка 154 из переулка! — сказала мать, поглядев в окно. — Она и сама-то еле двигается, а тут еще приходится нести ведро с водой. Будь умником, милый Тук, выбеги да помоги старушке!

Тук сейчас же выбежал и помог, но, когда вернулся в комнату, было уже совсем темно; о свечке нечего было и толковать. Пришлось ему ложиться спать. Постелью Туку служила старая деревянная скамья со спинкой и с ящиком под сиденьем. Он лег, но все не переставал думать о своем уроке: о городах Зеландии и обо всем, что рассказывал о них учитель. Следовало бы ему прочесть урок, да было уже поздно, и мальчик сунул книгу себе под подушку: он слышал, что это отличное средство для того, чтобы запомнить урок, но особенно-то полагаться на него, конечно, нельзя.

И вот Тук лежал в постели и все думал, думал. Вдруг кто-то поцеловал его в глаза и в губы — он в это время и спал и как будто не спал — и он увидал перед собою старушку прачку. Она ласково поглядела на него и сказала:

— Грешно было бы, если бы ты не знал завтра своего урока. Ты помог мне, теперь и я помогу тебе. Господь же не оставит тебя своею помощью никогда!

В ту же минуту страницы книжки, что лежала под головой Тука, зашелестели и стали перевертываться. Затем раздалось:

— Кок-кок-кудак!

Это была курица, да еще из города Кёге! 155

— Я курица из Кёге! — И она сказала Туку, сколько в Кёге жителей, а потом рассказала про битву, которая тут происходила, — это было даже лишнее: Тук и без того знал об этом.

— Крибле, крабле, бумс! — что-то свалилось; это упал на постель деревянный попугай, служивший мишенью в обществе стрелков города Престё. 156 Птица сказала мальчику, что в этом городе столько же жителей, сколько у нее в животе гвоздей, и похвалилась, что Торвальдсен был одно время ее соседом. 157 — Бумс! Я славлюсь чудеснейшим местоположением!

Но маленький Тук уже не лежал в постели, а вдруг очутился верхом на лошади и поскакал в галоп. Он сидел позади разодетого рыцаря в блестящем шлеме с развевающимся султаном. Они проехали лес и очутились в старинном городе Вординборге. 158 Это был большой оживленный город; на холме гордо возвышался королевский замок; в окнах высоких башен ярко светились огни. В замке шло веселье, пение и танцы. Король Вальдемар 159 танцевал в кругу разодетых молодых фрейлин.

вернуться

150

Их было пять братьев, все — урожденные «пальцы»… — Рассказ штопальной иглы, по-видимому, набросок истории о пальцах, на которую есть намеки и в черновике сказки «Ель» и в сказке «Холм лесных духов» (см. примеч. 12).

вернуться

151

Не лопни тогда мой глазок… — Игольное ушко датчане называют «глазком».

вернуться

152

ШТОПАЛЬНАЯ ИГЛА
(STOPPENAALEN) (с. 218)

По свидетельству Андерсена, сказка была написана 30 августа 1846 г. Вместе с тем в календаре писателя отмечено, что он закончил ее 30 августа 1845 г. Эта дата, как установлено, является более достоверной. В 1846 г. «Штопальная игла» была опубликована в журнале «Гея». Идею сказки подал Андерсену Торвальдсен (см. примеч. к сказке «Нехороший мальчик» и примеч. 2–5 к сказке «Соседи»), который однажды попросил своего друга-сказочника сочинить новую забавную сказку. «Вы ведь можете написать даже о штопальной игле». (Andersen H. С. Eventyr og Historier, Bd II, s. 386). И, как вспоминал Андерсен, он создал сказку «Штопальная игла». Этот эпизод, конечно, относится к более раннему периоду, так как о штопальной игле упоминается уже в истории об Оле-Лукойе (1840) (см. примеч. 6 к сказке «Оле-Лукойе»). Торвальдсен же, как известно, умер 24 марта 1844 г.

вернуться

153

Зеландия — см. примеч. 8 к сказке «Холм лесных духов», 2, 3 к сказке «Хольгер Датчанин».

вернуться

154

Вон идет старая прачка… — Подразумевается, по всей вероятности, мать Андерсена прачка Анн Мари Андерсен (умерла в 1833 г.), жизнь которой сказочник с горечью описал в истории «Она никуда не годилась» (1852). — См. также примеч. к сказке «Девочка со спичками».

вернуться

155

Кёге — небольшой старинный городок, примерно в 34 км от Копенгагена, у бухты того же названия. Основан в начале XVI в. У датчан существует шутливое выражение «показать курицу из Кёге», т. е. приподнять любопытного, пожелавшего увидеть ее, от полу за уши (ср. русское выражение «показать Москву»).

вернуться

156

Престё — небольшой датский городок в юго-восточной части острова Зеландия (см. выше, примеч. 1).

вернуться

157

…Торвальдсен был одно время ее соседом. — Близ Престё находилось имение Нюсё, где после возвращения из Рима подолгу гостил у своих друзей и работал Торвальдсен.

вернуться

158

Вординборг — один из старейших городов на острове Зеландия, в 16 км от Престё.

вернуться

159

Вальдемар I Великий — см. примеч. 7 к сказке «Хольгер Датчанин».