О красивом белье и не только, стр. 58

Я взглянула на Ника – он выглядел бледным и каким-то растерянным. Даже если бы Кейти и Билли отпустили его, то вряд ли он смог бы сейчас сдвинуться с места.

Наконец я кивнула Джону, и он заиграл. Мой секрет состоял в том, что я целую ночь провела с Джоном, сначала выбирая песню, а потом разучивая ее. Мы остановились на песне «Бич-Бойз» «Только Бог знает». Конечно, Джон не являлся поклонником этой группы, но мы выбрали именно эту песню, потому что мои вокальные данные были довольно скромными и к тому же здесь присутствовали нужные мне слова.

Мой голос заметно дрожал, и один раз я дала петуха, мне не хватало воздуха и временами даже казалось, что я вот-вот задохнусь.

Ник смотрел на меня, но выражение его лица оставалось бесстрастным. Похоже, он просто дожидался, когда закончу свое «шоу», чтобы повернуться и уйти. Неудивительно, что боль внутри меня постепенно разрасталась, становясь жгучей, почти невыносимой.

Джон играл с чувством, в промежутках между куплетами он даже умудрялся вставлять небольшие импровизации, а я там, где мне не хватало умения, брала эмоциями и сердцем.

Кое-кто в толпе начал мне подпевать, многие смеялись, но я видела перед собой только Ника, который молча смотрел на меня.

Наконец Джон взял последний аккорд. Песня закончилась, и зрители стали громко аплодировать и свистеть: они поддерживали меня, были на моей стороне.

– Спасибо всем. – Я подняла руку. – Ник стоит здесь, перед сценой, и это здорово, потому что у меня есть для него кое-что еще.

Я опустила руку в карман и достала из него два билета на самолет. До Лас-Вегаса. Если раньше авиабилет представлял собой целую книжицу, состоящую из отрывных листков, был увесистым и выглядел как-то чересчур серьезно, то теперь, в век Интернета, размер билета сократился до одного листка. И тем не менее это был самый настоящий билет.

– Ник задал мне вопрос неделю назад, и вот мой ответ. – Помахав билетами над головой, я протянула один из них Нику, но он продолжал стоять неподвижно, с подозрением глядя на меня. Мне даже показалось, что он и дальше будет стоять и смотреть на меня, но билет не возьмет.

Наконец Ник протянул руку, негнущимися пальцам взял билет, развернул его и снова сложил, при этом выражение его лица ничуть не изменилось.

И все равно я вздохнула с облегчением: по крайней мере Ник не порвал билет и не выбросил его. Хороший знак.

– Значит, «да»? – В моем голосе явственно звучала надежда. Глубоко вздохнув, я посмотрела Нику в глаза. – Ты согласен взять меня в жены? – Мои слова эхом разлетелись по парку, и внезапно воцарившаяся затем тишина мгновенно вызвала у меня страх. Глаза Ника стали странно темными и какими-то неподвижными. Только сейчас я начала понимать, что наделала, как ужасно с ним поступила. Теперь я, по всей видимости, потеряла не только работу, но еще и Ника, и к тому же унизила себя перед столькими людьми. Теперь эта история будет кочевать из газеты в газету, об этом расскажут по местному телевидению… Тогда со мной будет все кончено: мне придется уехать на Таити, сменить имя и вступить в какую-нибудь религиозную секту.

И тут вдруг зрители начали аплодировать, свистеть, кричать: «Женись на ней! Давай, Ник, скажи «да»!» – а вскоре свист и крики слились в непрерывное гудение: «Да, да, да, да».

Молчание хранил только один Ник: он смотрел мне в лицо, и его глаза ничего не выражали. В них не было ничего, кроме пустоты.

Потом Ник сложил билет, засунул его в задний карман, и стоявшая за его спиной Кейти отчего-то перестала улыбаться.

Взяв у меня из рук микрофон, Ник обратился к гостям праздника:

– Прошу извинить нас, Сан-Диего, – мягко сказал он, – но нам с Брендой нужно поговорить наедине. – Положив микрофон на край сцены, он взял меня за руку и помог спуститься, а потом двинулся сквозь толпу, таща меня за собой, словно на буксире.

– Ник, – тихо позвала я.

– Не сейчас, давай сначала отсюда выйдем.

Наконец мы выбрались из толпы, которая продолжала кричать и свистеть нам вдогонку. Люди провожали нас улыбками, они были уверены, что наша свадьба – уже решенный вопрос.

Наше поспешное бегство закончилось тем, что Ник привел меня в такое место в парке, где никого не оказалось. Было только слышно, как снова заиграл Джон и слушатели запели вместе с ним «Лето в городе».

Оглядевшись, я заметила, что мы находимся в почти пустой палатке. Вокруг лежали ящики, рулоны полиэтиленовой пленки, какие-то провода – все эти вещи, вероятно были сложены сюда техническим персоналом, обслуживающим праздник.

В палатке стоял густой запах свежесрезанной зелени, земли и краски, у одной стены аккуратной кучкой были сложены грабли и мешки с травой. Ник остановился так близко от меня, что я ощущала исходившее от его тела тепло. Мое сердце снова начало оглушительно стучать.

– Итак, – с наигранной бодростью проговорила я, – ты привел меня сюда, чтобы поговорить… Может, нам сразу запереть дверь?

Ник молча посмотрел на меня, его глаза по-прежнему излучали рождественский холод.

Проснувшаяся было во мне надежда мгновенно стала гаснуть, а когда Ник, достав из кармана билет, протянул его мне, она и вовсе превратилась в облако пыли.

Глава 28

ИСЦЕЛЯЮЩАЯ СИЛА ПЕКАНОВОГО ПИРОГА

Я отдернула руку.

– Тебе не понравилась песня, я знаю. Мне хотелось спеть что-нибудь из Фионы Эппл, но для этого нужны хорошие слух и голос.

Ник молчал.

– Понимаешь, «Бич-Бойз» тоже оказались слишком ложны для меня, – пролепетала я. – К тому же я совсем умею петь. Весь Сан-Диего надо мной смеялся, и каждый был готов взять с меня штраф за то, что я открыла рот в общественном месте…

В глазах Ника вдруг появился мягкий свет.

– Дело не в этом. Песня была отличной.

– Да, понимаю. Но если ты не хочешь ехать, зачем тогда взял билет?

– Не хотел ставить тебя в неловкое положение. Мне каким-то чудом удалось засмеяться.

– Я сама себя поставила в это положение, но все равно ничего другого не оставалось. Без тебя я буду ничем.

– Неправда, без меня ты снова будешь Брендой.

Я перестала смеяться.

– Значит, ты не любишь меня?

Ник засунул билет в вырез моей футболки.

– Просто я не могу…

Я прижала пальцы к его губам. Черт… Этого не нужно было делать. Теперь мне мучительно хотелось провести ладонью по щеке Ника, по его шее, по груди…

– Только не говори «нет». Возьми билет, подумай – может, ты все-таки согласишься…

– Бренда…

– Не торопись, пожалуйста. Позволь мне надеяться. Оставь мне хотя бы это.

Ник прищурился.

– Цветы и обед – это одно… Кстати, на Карлоса ты произвела неизгладимое впечатление, и он посоветовал мне не расставаться с тобой.

– Отлично. Мне нравится Карлос.

– Но…

– Пожалуйста, пожалуйста, не говори «нет». Если ты поедешь со мной в Лас-Вегас, я покажу тебе настоящую Бренду, обещаю. Ты ее никогда не видел, и я не знаю, понравится ли она тебе, но я рискну.

Я чувствовала его теплое дыхание на своих пальцах и мне это очень нравилось.

– Вряд ли нужно везти меня в Лас-Вегас только для того чтобы что-то мне доказать…

– Но я хочу. Став настоящей, я не буду бояться… Ты единственный человек, с которым я хочу находиться рядом и ты все поймешь, когда мы…

Ник отвел глаза и посмотрел куда-то в сторону.

– Нет. Думаю, ты была права тогда, в отеле: я слишком тороплюсь и поэтому подталкиваю тебя к тому, чего ты делать не хочешь. Ты не готова к замужеству.

– Нет, готова. Я готова ко всему и только что объявила на весь Сан-Диего, что люблю тебя и хочу выйти за тебя замуж. Послушай, под моими шортами и футболкой даже нет нижнего белья. – В доказательство я потянула ворот футболки вниз.

Брови Ника изумленно приподнялись.

– На тебе ничего нет?

– Ты же видишь.

– Ничего? – Ник подозрительно посмотрел на меня и нахмурился.

– Ничего, – улыбнулась я. – Теперь там все растерто этими шортами.