Тайна реки Семужьей (др.изд.), стр. 1

Георгий Владимирович Кубанский

Тайна реки Семужьей

Глава первая

ПРОИСШЕСТВИЕ В ПОСЕЛКЕ

Исчезновение семиклассника Васьки Калабухова взбудоражило все Пушозеро. Куда мог уйти мальчуган из поселка, затерявшегося в глухой тундре? Об этом взволнованно толковали в домах и на улице, даже в управлении горнорудного комбината. Предположения высказывались самые различные. Одни полагали, что Васька заблудился в мелколесье, тянувшемся от озера до горной тундры. Другие опасались, как бы мальчуган не забрел в Лосиное болото, пользовавшееся недоброй славой. Нашлись и такие, что связывали исчезновение Васьки Калабухова с пропажей плотика, сколоченного ребятами из обрезков бревен. Но все сходились на одном: с мальчуганом стряслось неладное, надо его искать.

У обшитого тесом крыльца стандартного дома с маленькой фанерной вывеской «Общежитие N 7» это событие обсуждалось особенно горячо. Наташа, раскрасневшаяся, с выбившейся из-под красной вязаной шапочки темно-русой прядкой, возмущенно отчитывала Володю, добродушно посматривавшего на нее через сильные, выпуклые очки. Трудно было ей отчитывать рослого сухощавого парня. Желая казаться повыше, девушка выпрямилась, вскинула стриженую по-мальчишески голову, даже плечи приподняла. И все же Наташе приходилось смотреть на виновного снизу вверх. Строгий вид ее вызывал у Володи невольную улыбку. Отчитывая его, Наташа время от времени посматривала на стоявшего в стороне широкого в плечах, кряжистого Федю, ожидая поддержки. Но Федя невозмутимо молчал с видом человека, которому давно уже известно, чем закончится спор, а потому и не считающего нужным вмешиваться.

- У тебя, Володя, удивительные способности! - На чистом лбу Наташи надломилась уголком тонкая гневная морщинка. - Уди-витель-ные! Всего две недели, как мы приехали сюда, и ты уже успел трижды отличиться. С крыши свалился. Раз! Поссорился с комендантом общежития. Два! В милицию попал…

- Наташа! - Володя поправил очки и поднял палец. - Не забывай наше правило: «Вперед! Всегда вперед!»

- Даже в милицию?

- Комендант потребовал с меня магарыч. Как с новичка…

- А ты послал его к черту и назвал взяточником! - перебила его Наташа. - А потом, в милиции, не сумел ничего доказать и остался виноватым. Красиво! - И, не давая возразить себе, она быстро перевела разговор: - Ладно! Не стоит сейчас толковать о прошлом. Скажи лучше: ты подумал?..

Желая дать товарищу прочувствовать свою вину, Наташа значительно помолчала. Володя воспользовался паузой и заговорил громко, нарочито бесстрастным голосом:

- Разберемся в существе вопроса. Обстоятельства дела таковы. Вчера, в восемь ноль-ноль утра, ученик седьмого «Б» класса Василий Калабухов, более известный в поселке по прозвищу Чудак-Рыбак, ушел из дому и по настоящее время не вернулся. Принимая во внимание наклонности Чудака-Рыбака к бродяжничеству, а также и то, что живем мы не в Московской области, а в тундре, где нет ни регулировщиков движения по болотам, кочкам и горам, ни указателей, ни справочных киосков, остается предположить…

- Ты еще расскажи нам, что комитет комсомола обратился к молодежи поселка с призывом отправиться на поиски мальчика, - нетерпеливо перебила его Наташа.

- Точно! - подхватил Володя, словно не замечая насмешливого тона девушки. - А кто мы такие? Молодежь! Комсомольцы! Наше дело идти, искать…

- Куда идти? - вспыхнула Наташа. - Мы тут новые люди. Местных условий не знаем…

- Не знаем, так узнаем, - беспечно бросил Володя.

И украдкой поглядел в сторону молчавшего Феди. На этот раз Федя поддержал его.

- Узнаем, - согласился он и кивнул круглой стриженой головой с широким шишкастым лбом. Но лицо его с полными щеками, еще сохранившими застенчивые мальчишеские ямочки, оставалось невозмутимым.

- Мы запутаемся в здешних лесах и болотах, - не отступала Наташа, - если с нами не пойдет никто из местных жителей. Запутаемся! Придется искать не только мальчишку, но и нас, спасителей. Вот прославимся! Пошли искать - и потерялись!

Наташа говорила откровенно, зная, что друзья не заподозрят ее в трусости. Девушка все время повторяла слово «мы», хотя никто ее не звал на поиски. Но Наташа и мысли не допускала, что товарищи пойдут в тундру без нее. Девушку возмущало самоуправство Володи. Как мог он, не советуясь с друзьями, сказать в комитете комсомола, что они пойдут втроем искать пропавшего мальчишку?

- Все, что ты говоришь, верно, - примирительно начал Володя. - Но подумай…

- Опять но! - вспыхнула Наташа. - А без но нельзя?

- Никак, - по-прежнему спокойно ответил Володя. - Еще раз напоминаю. Живем мы не в славном древнем граде Серпухове, а в Заполярье. Молодежи в Пушозере немного. Большинство комсомольцев такие же новоселы, как и ты, я, Федя. И если мы обшарим хоть кусочек леса - уже поможем розыскам мальчишки.

- Поможем, - снова согласился с ним Федя.

- Друзья! - Воодушевленный поддержкой Феди Володя заговорил в приподнятом тоне. - Вспомните, почему мы оказались здесь, за Северным Полярным кругом? Наш девиз - «Вперед! Один за всех, и все за одного!» Смеем ли мы сидеть в поселке и ждать, пока кто-то отыщет пропавшего мальчонку? Да и какие мы новички! Мало мы бродили по подмосковным лесам и болотам? По кавказским горам лазили? Не пропадем и тут. В конце концов, Наташа, ты… - Володя хотел сказать «ты можешь остаться», но понял, что этим серьезно обидит девушку, и незаметно поправился: - …ты забыла, что мы собираемся не в дальние странствия. Сегодня суббота. До понедельника мы свободны. Кстати, управление комбината разрешило, в случае надобности, задержаться на сутки-другие.

- Сегодня и завтра… - Наташа задумалась, медленно заправляя под шапочку распушившиеся темно-русые волосы. - Пожалуй, можно. - Она опустила руку и спросила уже спокойно: - Когда и где встретимся?

- Через час, - ответил Володя. - Возле почтового ящика.

Почтовый ящик был своеобразной достопримечательностью молодого тундрового поселка. Обычный синий ящик ничем не отличался от тысяч и тысяч таких же ящиков, разбросанных от Тихого океана до Балтики, от знойной Кушки до студеного Баренцева моря. И все-таки в жизни молодежи поселка он занимал значительное место. К нему приходили на свидание так же, как в Москве к станциям метро, а в Ленинграде - к памятнику Петру. Здесь начинались дружба и любовь, радости и огорчения… Встречаться у одинокого почтового ящика было, пожалуй, даже удобнее, чем у станции метро или возле памятника Петру. Тут не потеряешься сам и не пропустишь с толпой прохожих нужного человека…

Ровно час спустя друзья собрались у синего ящика, приколоченного рядом с деревянным крыльцом почты. У каждого из них за плечами был хорошо пригнанный рюкзак, в руках бамбуковый посох - память о Кавказе. Кроме этого, у Феди на поясе висел остро отточенный топорик в брезентовом чехле, а на узком ремешке, переброшенном через плечо, - туго скатанная плащ-палатка. На Крайнем Севере нельзя доверять неверной июньской погоде: ясный солнечный день может внезапно смениться дождем, а то и мокрым, липким снегом.

Федя, Володя и Наташа, одетые в плотные лыжные костюмы и одинаковые вязаные шапочки, походили на двух братьев и сестру. Походили они не только костюмами. Стоило присмотреться к ним - и нетрудно было заметить, что они понимают друг друга с полуслова, а порой даже угадывают мысль товарища, прежде чем тот успеет ее высказать.

- Маршрут нам дали такой… - Володя строго посмотрел через очки на товарищей. - Выйти за поселком к ручью Безымянному. Подняться по ручью до скалы с елью. Если мы не найдем ничего интересного, то на обратном пути надо прочесать мелкий лесок по обеим сторонам ручья. Всего нашим ногам предстоит сделать в оба конца около сорока километров.