Перфекционистка из Москвы, стр. 42

– Всегда пожалуйста, – я с силой вырываю руку и открываю дверь.

– Постой! – кричит он. – Что случилось?

– Ничего, просто нужно идти, – говорю я и ставлю ногу на землю. – У меня куча дел.

– Ты прочитала, – говорит он какой-то безысходностью в голосе.

– Те бумажки?

– Диплом…

– Да, ознакомилась, с твоего позволения. Очень познавательно получилось.

Я встаю, он хватает меня за запястье.

– Саша, Сашенька, постой. Я всё объясню.

Я освобождаю руку и выхожу из машины. Он преграждает мне путь.

– Какой смысл в твоих объяснениях, если и так всё ясно? – не выдерживаю я. – Почему ты проводил со мной столько времени, почему бился над моими проблемами, не требуя ничего взамен. Ты использовал меня для своей работы! Как подопытного кролика! – от мысли о том, что над маленьким, ни в чем не повинным кроликом злой лаборант проводит эксперименты, вызвало у меня такой прилив жалости, что у меня перехватило дыхание, и мне пришлось остановиться на пару секунд, чтобы глотнуть воздуха и не зарыдать. – Теперь исследование окончено. Результаты закреплены. Кролик сделал своё дело, кролик может уходить. Прощай!

Я решительными шагами направляюсь к двери дома. Где-то очень глубоко еще трепещет надежда, что он бросится на колени, будет просить прощения, попытается убедить меня в том, что диплом совсем не про меня или придумает что-нибудь еще более правдоподобное, но за спиной тихо. Я замедляю темп перед дверью, чтобы дать ему последний шанс. Лезу в сумку за ключами. Делаю вид, что не могу их найти. Он не уезжает. У тебя последний шанс! Я достаю ключи из кармана пальто. Ну же! Дверь некстати открывает какая-то бабуся. Из подъезда в лицо дует теплый ветер и треплет мне волосы. Как на море… Я вспоминаю про Мальдивы и улыбаюсь. В следующий отпуск обязательно поеду туда. Пусть и одна. Надо, наконец, выяснить, где они находятся.

Глава 22

Света спохватилась слишком поздно. Командировки, проекты, вечеринки. Только через три месяца она заподозрила, что у подруги есть серьезная проблема. Света пробовала расспрашивать, заходила с разных фронтов, но Александра ушла в глухую оборону и говорить о происшедшем не желала. Это был типичный для нее способ – закрыться и ждать, когда всё пройдет. Конечно, у нее были и другие лекарства. Легкие потери она предпочитала обсуждать за чашкой чая на кухне, но теперь сидела, как партизан на допросе, и говорила о чем угодно, только не о том, о чем хотела узнать Света.

Алексея Света тоже давно не видела. Его мать на её попытки сближения не ответила. На праздновании по поводу новой должности она на вопрос о домашних ответила, что всё по-старому. «По-старому» хорошо или «по-старому» плохо, уточнить Свете не удалось. Нескончаемой вереницей тянулись к новому главному бухгалтеру руководители отделов, спеша пожать влажную от волнения ладонь и заручиться поддержкой на будущее. От Светиного опытного взгляда, однако, не ускользнуло то, как дрогнул голос, когда Марина Степановна Вишневская услышала: «Что-то сын Ваш, Алексей, давно сюда не заходил».

– У него дел много. Ему некогда. Вы же знаете по себе, молодежь сейчас такая – очень занятая, – отшутилась она и отвернулась.

Именно тогда Света забеспокоилась не на шутку. Что же произошло?

– Нам нужно поговорить, – голос в телефоне был знакомый, но Алексей для верности посмотрел на дисплей. Звонила Света.

– Ты о чем? – ответил он сдержанно. – Я думал, мы уже давно всё выяснили.

– Я не про нас. Я про Александру.

– Что с ней? – нотки беспокойства появились в его голосе.

– Мне кажется, что-то пошло не так, и это неправильно.

– И ты готова это исправить? – в его голосе послышалась усмешка.

– Я ценю твой юмор, но еще больше я ценю юмор моей подруги. Так вот, я уже несколько месяцев не видела, как она смеется. Чай пьёт и молчит. Я шучу, а она даже не улыбнется. Не думай, что я снова хочу заманить тебя. Просто я действительно беспокоюсь.

– Чай, говоришь, пьет? – многозначительно уточнил Алексей.

– Чай. А что?

– Не мохито?

– Нет, с мохито она совсем завязала.

– Тогда дела действительно плохи, – констатировал он. – Я подойду к шести к твоей работе. Успеешь?

– Да.

Света, несколько озадаченная логикой его обоснования, но обрадованная тем, что встреча всё-таки состоится, закончила презентацию, над которой работала всю вторую половину дня, выключила компьютер, сложила вещи, поправила макияж, прическу, оделась и спустилась вниз. Алексей стоял спиной к ней на лестнице и что-то читал.

– Сам сочинил? – спросила Света. Она положила ему подбородок на плечо.

– Не важно, – он повернулся, нахмурился, торопливо сложил листок и спрятал в карман куртки. – Тебя разве в детстве не учили, что читать письма через плечо другого нехорошо?

– Так это же не письмо, а стихотворение, – засмеялась она. – А если честно, учили, но как показывает жизнь, иногда очень даже полезно делать то, что запрещено. Где еще такие красивые стихи прочтешь, как не через чьё-нибудь плечо? Их ведь не печатают?

– Нет, не печатают. Они не для того предназначены.

– А для чего?

– Для души.

– Души прекрасные порывы?

– Скорее, тупик.

– Неужели всё так плохо?

– Да нет, диплом вот недавно защитил, на работу устроился к научному руководителю. Дела лучше некуда, – Алексей нерадостно сглотнул. – Куда пойдем?

– В то кафе.

Света кивнула в сторону переулка, за которым было спрятано новое кафе.

– О нём еще мало кто знает. Должны быть места, – обнадежила она.

Мест действительно оказалось предостаточно. Подбежал официант, проводил к столику с красными кожаными диванчиками у окна.

– Удобно здесь будет? – уточнил он.

Алексей со Светой кивнули. Официант, мгновенно оценив всю серьезность момента, тут же удалился, оставив на столе два меню в кожаном переплёте.

– Давай не будем ходить вокруг да около. Ты мне ничего не должен, и я тебе тоже. Но я кое-что с незапамятных времен должна Александре. Да и если безо всяких долгов – она моя подруга, и я хочу ей помочь. Она сама не решится попросить. Скромная и гордая – хуже сочетания придумать нельзя. Скажи мне, пожалуйста, что у вас произошло? Почему она о тебе и слышать не хочет? А говорить и подавно? Чем ты ей так насолил?

– Дипломом, – Алексей горько усмехнулся.

– Каким дипломом?

– По психологии, который я недавно защитил.

– И чем же он ей пришелся не по вкусу?

– Она думает, что я про нее написал, про её перфекционизм, и её, как она выразилась, в качестве подопытного кролика использовал.

– Это правда?

– Нет, но лучше, чтобы она думала, что это правда.

– Зачем?

– Чтобы у нее не было в отношении меня иллюзий. Пусть думает, что я гад и подлец. Так ей будет легче забыть меня.

– А тебе?

– А что мне? Я справлюсь. Глядишь, так на кандидатскую насобираю, – он опять улыбнулся, но почти сразу сник и погрустнел. – Она думает, что я про нее в дипломе писал. Даже не догадывается, что я тоже когда-то был таким же перфекционистом. Но так даже лучше. Пусть думает, что я гад. Быстрее забудет. Кстати, как у нее с работой?

– Говорит, никогда не думала, что за её педантизм и любовь к совершенству будут еще и приплачивать. В сфере банковского контроля её способности и умения как раз пригодились. Через нее ни одна подозрительная сделка не пройдет. Вот такая наша Александра – страж порядка, – Света просияла.

– Я рад за нее и за то, что у нее всё в порядке.

– В этом вся и проблема. Не всё у нее в порядке. В душу к ней, конечно, не залезешь, но я вижу – она тебя никак не может забыть. Изо всех сил старается, но не может.