Перфекционистка из Москвы, стр. 38
– Александра, что с тобой? – Света пристально смотрит мне в глаза. – Ты так побледнела.
– Ничего, – отвечаю я дрожащим голосом, стараясь изо всех сил сдержать слезы, но у меня ничего не получается, и слезы градом катятся по моему лицу.
– Александра, что с тобой? Это из-за работы? – Света садится рядом, обнимает меня и гладит по волосам. – Из-за работы?
Я молча киваю.
– Ничего, ты его еще найдешь! Я же нашла! – Света продолжает держать меня в объятьях. Я вырываюсь.
– Кого – его?
– Ну, место своё… рабочее… Которое тебе подходит. По всем параметрам.
– Как пазлы? – спрашиваю я.
– Да, как пазлы, – Света улыбается подходящему сравнению, а я реву еще сильнее.
– Да что же это такое сегодня?
Света становится до невозможности серьезной, кладет рядом со мной пачку носовых платков и садится напротив.
– Выкладывай.
– Что выкладывать?
– Ты бы никогда не стала так реветь из-за работы.
– Почему же? Ведь это так важно!
Я почему-то тут же перестаю реветь.
– Вот видишь? – Света улыбается. – Расскажи мне. Мы ведь лучшие подруги. Всегда друг другу всё доверяли. Что сейчас изменилось? Это с ним связано?
Света быстро посмотрела на меня, потом на конфеты.
– Ты знаешь, что он не ест черный шоколад и любит белый? Извини, – Света быстро убирает коробку. – Извини, я не подумала. Прости меня.
Света закрывает голову руками. Я смотрю на нее и боюсь, что теперь она начнет так же рыдать, как я.
– Теперь и чаю не с чем попить, – говорю я, улыбаясь.
– Достать обратно? – Света улыбается и тянется к холодильнику. – Обещаешь больше не расстраиваться?
– Обещаю.
Конфеты торжественно занимают почетное место на столе.
– Александра, – начинает Света. – Мне нужно много тебе рассказать. Просто мы давно не виделись. Не было возможности. Алексей действительно был у меня недавно.
– И как он только всё успевает! – вырывается у меня. Я обхватываю голову руками.
– Подожди, я объясню. Всё не так просто.
– Да уж, я давно перестала что-то понимать.
– Между нами ничего не было и нет.
– Но как же быть с «новой пассией»? Я видела его выходящим из твоего офиса! Как же быть с этими конфетами?
– Да, сначала я думала, что у нас всё получится. Нас познакомила его мама. Она работает у нас в офисе. Он к ней часто заходит. Не ко мне. И здесь у меня один был всего лишь раз, но у нас ничего не получилось. Он ушел. Пазлы не сошлись…
– Пазлы не сошлись…
Я встаю, достаю телефон и выхожу из кухни.
– Ты куда? – встревоженно спрашивает Света.
– Мне нужно позвонить.
– Ему?
– Нет… То есть да. Нам нужно срочно встретиться.
– Уже ночь на дворе.
– Да, уже ночь на дворе. Я пойду.
Я накидываю пальто, беру сумку и, сбивчиво извиняясь, выбегаю из квартиры Светы. Его телефон не отвечает. Я бегу к остановке, чтобы, когда он перезвонит, сразу сесть на маршрутку и поехать к нему. После того, что открыла Света, мне хочется броситься к нему на шею, рассказать, что теперь нам никто не мешает, что нам не нужно прятаться по кафе, что мы можем выходить везде вместе, как настоящая пара. Я открыла шлюзы построенной мною же плотины, вода прорвалась и разлилась, заполняя собой всю долину. Внутри у меня бушует гроза, но не темная, не страшная, а веселая, резвая, задорная, как у Тютчева. Мне хочется сочинять стихи, петь песни, танцевать, бегать босиком по лужам. Мне хочется так много! Но на улице конец сентября, ветер сковывает лужи в тонкий панцирь. Хрусть, хрусть, хрусть – звучит под каблучками. Стоп! Я продолжаю бежать. «Стоп!» – приказываю я себе и останавливаюсь. Ему ведь прекрасно известно, что они не встречаются со Светланой! Для него это никакое не открытие! Что я выдумала?
Он перезванивает, когда я, ошарашенная собственным открытием, останавливаюсь у остановки. Водитель маршрутки напрасно ждет меня – я стою, будто закованная в лед.
Мне нечего ему сказать. Он помогает мне освободиться от проблемы, только и всего. Я изначально выбрала профессионала, ведь он сам просил меня определиться. Но как же все эти сигналы, прикосновения, искрение? Видимо, искрит только у меня. А с его стороны – только помощь. Ничего личного!
Мне вдруг становится страшно от того, что я осталась в бушующем потоке одна. Натолкнувшись на неожиданное препятствие и не находя выхода, вода прибывает, бьется о твердыню, превращаясь в глубокие водовороты, пену, тысячи брызг и грозит поглотить на пути всё живое. У меня всего один выход для спасения – строить новую плотину – собственную, которая станет моим пристанищем, моим оплотом, моим домом.
Глава 20
Я плохо спала. Снилась мама… Она вязала, а потом исчезла… Страшная мысль заставляет меня вскочить и броситься к телефону. Долго никто не отвечает. Я уже хочу нестись к родителям, как слышу мамино заспанное «алло» в трубке.
– Ну слава Богу! – с облегчением выдыхаю я. – Где вас носит? Я так переволновалась.
– Мы дома, спим. Шесть утра. Случилось что? – волнуется мама.
– Сон страшный приснился. Ты вязала.
– Что же в этом страшного?
– Просто много вязала. Много вязать вредно.
– Дорогая, у тебя всё нормально? Голова не болит? Питаешься хорошо? Может быть нам приехать, помочь? Урожай с дачи привезем. Своё всегда вкуснее.
– Не нужно, мама. То, что ты вяжешь в моём сне, – еще не повод думать, что я сошла с ума.
– Я так не думаю. А про вязание – это у нас телепатия. Я вчера как раз за вечер носочки связала. Почему-то захотелось их твоему новому молодому человеку подарить. Он нам очень понравился! Размерчик на глаз определила. Думаю, подойдут. Как раз к зиме. Как у него дела? Всё хорошо?
– Всё хорошо, – я стараюсь не менять интонации.
– Знаешь, мы тут с папой потом шептались после того, как вы уехали. Ты держись за него. Вежливый такой, обходительный. Сразу видно, что из приличной семьи. Ты у него уже была в гостях? С родителями познакомилась?
– Нет, в гостях не была. И, наверное, не побываю. Он вчера из дома ушел. Точнее его папа выгнал. Он мне вечером звонил спокойной ночи пожелать.
– Да? – мама останавливается и после некоторой паузы добавляет: Ну, ты с ним поаккуратнее, если ночевать будет проситься. Проходимцев сейчас знаешь сколько! Мне соседка про одного мошенника рассказывала: он именно такую схему использовал, чтобы девушек грабить. Обчистит, обесчестит и исчезнет.
– Не волнуйся, мама, я ему уже предлагала… Он отказался. Мы с ним только в кафе встречаемся.
– А-а-а… – неопределенно протягивает мама. – Встречаетесь всё-таки?
– Сегодня, думаю, последний раз.
– Ну тогда ладно, – неуверенно заключает мама. – Надеюсь, всё прояснится. Мы тебе скоро свежих овощей с дачи привезем.
– Своё всегда вкуснее, – называю я наш семейный пароль и кладу трубку.
По его голосу, интонации и словам вчера я поняла, что до расставания осталось недолго. Его терапия дала ожидаемые результаты. До окончательной победы оставался один шаг – найти работу. Он рассказал мне о ярмарке вакансий в Гостином дворе и намекнул, что я могла бы осмотреться для начала.
В десять утра я в числе других молодых людей стою в очереди у невысокого, по современным меркам, величественного здания в центре Москвы и жду, когда откроются двери. Чтобы не вызывать неприятных воспоминаний и не видеть ни Красную площадь, ни ГУМ, я еду до Китай-города и иду по Ильинке. Двери Гостиного двора открываются строго по расписанию – ровно в десять. Толпа страждущих заполняет Атриум – основной зал мероприятий.
Я не спешу. Моему взору открывается огромный, мощеный гранитом внутренний двор в окружении лепных колонн и крышей из прозрачного материала. Выставка располагается в центре зала и по размеру кажется муравейником посреди большой поляны.
– Ого-го! – вырывается у меня. – Вот куда нужно на экскурсии ходить! А то я кроме Красной площади и Мавзолея никаких других достопримечательностей в Москве не знаю.