Перфекционистка из Москвы, стр. 26

– Знаете, девушка, – продавец оказывается быстрее, – Вы мне очень понравились. Не шарахнулись от меня, как от сумасшедшего. Так многие делают, поверьте мне, и зря. Я сейчас позвоню своему начальнику и попрошу сделать для Вас персональную скидку.

Продавец, не дожидаясь моего ответа, набирает телефонный номер и несколько минут говорит со своим начальником. Разговор складывается непросто. Его шеф, очевидно, не такой покладистый, как мой. Мне даже жалко парня. Особых аргументов ведь для обоснования скидки у него нет, кроме той, что я ему понравилась. Однако через пару минут шеф сдается.

– Дело сделано! – объявляет продавец Алексей, победно улыбаясь. – Триста рублей скинул – только для Вас!

– Значительная скидка, но всё равно дорого.

– Если Вам не понравится, можете предъявив чек, в течение двух недель вернуть товар! Всё по закону!

– Ну хорошо… – мне неудобно от того, сколько времени молодой человек с исключительно приятным именем провел со мной и безо всякого результата.

Я достаю из потайного кармана сумки 1200 рублей, рассчитанные на шесть дней, начиная с послезавтра, и отдаю молодому человеку. «Придется сильно экономить, – думаю я. – Зато у меня будет всегда отличная прическа и новые часики. Есть, за что себя похвалить».

– Чек и гарантийный талон внутри, – продавец, улыбаясь, машет мне рукой. – Часики можете не снимать.

– Спасибо! – отвечаю я и выхожу из магазина.

Голос молчит, а я смакую первую победу над ним. До встречи с Алексеем остается час. Я иду по Тверской, мечтая о том, как поведаю ему о своих достижениях: о том, что дозвонилась шефу, что несколько раз за день похвалила себя, что пошла вопреки голосу. Как оказалось, игнорировать его не так и сложно. Здесь главное – проявлять твердость! Пришло время для самостоятельных решений и независимости. Я сбрасываю Алексею смс с названием кафе на Пушкинской, заказываю воду без газа и жду, смакуя предстоящую встречу. Слава Богу, мягких диванчиков тут нет, и мохито не делают. Будет не так сложно, как в прошлый раз. Смотрю в окно и вглядывалась в лица мужчин в несуразных зелёных куртках, проходящих по Тверской. Как минимум, две штуки в минуту, но того, кого я так сильно жду, нет.

Вместо него приходит смс: «Извини, аврал в университете. Скоро позвоню».

Я допиваю воду и уныло плетусь домой, утешаясь лишь удачным приобретением в картонной коробке. Дома я мою волосы, чтобы испробовать новое чудо, вскрываю упаковку, вытаскиваю поочередно упаковочную бумагу, какую-то бесформенную ржавую железку и… больше ничего! Поднимаю коробку, трясу ею в воздухе, разыскивая второе дно, но его нет. Как и фена.

Глава 14

Алексей выбрался из темного подъезда и, спотыкаясь о поребрики тротуаров, вышел на дорогу. В висках стучало от возбуждения, голова кружилась. Угораздило же его забраться в такую даль, на ночь глядя! Он достал из кармана портмоне и, остановившись под единственной работающей на расстоянии от него ста метров лампой, вынужден был констатировать, что наличных на такси у него не хватит. Вероятность поймать на пустынном проспекте доброго водителя, согласного в три часа ночи подвезти подвыпившего молодого человека из одного конца Москвы в другой бесплатно или ждать, пока он найдет банкомат и снимет деньги, очень мала.

Он всё еще ощущал её горячие поцелуи на губах, объятия, слышал сбившееся дыхание, стоны… Бархатная кожа, мягкое тело, шелковое белье. И почему он сбежал, как ошпаренный? Он усмехнулся и сплюнул на асфальт. Как в той притче. Император любил одного слугу и всё, что он делал, было хорошо. Как только появился другой любимый слуга, первого слугу быстро разжаловали – за те же проступки, за которые раньше хвалили. Светлана не была слугой, и он не был императором, но всё, что делала она, всё, чем восторгались другие мужчины, было ему не по душе.

Он пошел у нее на поводу. Хотел попытать счастья против воли. Не получилось. Алексей Светлану не выбирал. Она положила на него глаз, и с первой встречи его не спускала. Она всё решила за него.

И всё-таки он поступил нехорошо. Поехал к ней, пил с ней, ел блины и икру, шутил, смеялся, заморочил голову, а потом на попятную! Теперь она думает, что сделала что-то не так, напугала бедного парня своим напором. Конечно, не каждая женщина заберется к спящему мужчине (ну или притворяющемуся спящим) в постель. Наверное, она долго прислушивалась к его дыханию, ловила каждое движение, ждала, что он сам придет, но тщетно. Ей бы еще чуть-чуть потерпеть. Возможно, он бы созрел, и масло её речей бы дошло до заржавевших петель его железной двери, но она, видимо, не привыкла ждать. С утра на работу, днем – совещания, вечером – собирать чемодан в командировку, послезавтра – лететь. А потом, через неделю, может быть уже поздно, слишком поздно. На её месте он, наверное, тоже бы пошел на абордаж, но он не хотел быть на её месте. Поэтому и оказался в три часа ночи на окраине Москвы.

Слегка покачиваясь, Алексей стоял на краю дороги и голосовал. Машины со свистом проносились мимо. Некоторые нагло подмигивали фарами и насмешливо гудели. Алексей громко выругался. До дому километров пятьдесят. Можно дойти до МКАДа и там кого-нибудь поймать – авось сжалятся над бедным студентом. Если не сжалятся, придется звонить отцу и просить, чтобы его забрали телохранители. Нет, в таком случае лучше пешком. Хотя бы до ближайшего банкомата. Он зашагал вдоль бульвара, голосуя, изредка поворачиваясь к приближающимся машинам.

В животе мутило. Вино, конечно, было отменным, но третья бутылка была явно лишней. После второй еще можно было успеть на метро, но ему захотелось пощекотать себе нервы. Вот и пощекотал. Он сплюнул горечь на тротуар.

А ведь где-то здесь и Александра живет. Наверное, сидит дома и гадает, почему он ей сегодня отказал во встрече. Вот будет весело, если Света ей про их ночное приключение расскажет. Тогда никакие объяснения не помогут. А жаль. Александра ему нравилась. Чем, он толком и объяснить не мог. Он перебирал в голове диалоги встреч, вспоминал, как она мило краснеет и смущается от его комплиментов, как надувает губки, если ей что-то не нравится, как прячется за стаканом коктейля от его взглядов. В ней ему нравилось всё. И всё же никакой внешний женский атрибут не мог подкупить его, как одно внутреннее качество, которого недоставало ему самому. Он восхищался её смелостью, с которой она пошла на борьбу с перфекционизмом и страхами. Ни секунды не медля, ни дня не размышляя. За несколько часов она сделала то, для чего ему понадобились годы.

Внутри у него неприятно заныло. Он представил себе, что Света, вся в слезах, набирает номер телефона подруги и выкладывает всё, как на духу, о его трусливом поведении. Та её утешает и клянется из солидарности с ней никогда его больше не видеть. Подумает, что с лжецами лучше вообще не общаться. А ведь ей он ни слова не соврал. Он действительно улаживал дела на факультете. Нужно ей обязательно самому всё объяснить, пока не поздно. Алексей принялся вглядываться в окна домов, расположенных вдоль дороги, надеясь увидеть какой-нибудь знак, получить сигнал, а может быть даже увидеть её очертания в окне. Он несколько раз громко крикнул: «Александра». С балкона на него гаркнул какой-то мужик сигаретой в зубах и пригрозил милицией. Алексей притих и, нахохлившись как воробей, уселся на скамейку на автобусной остановке, намереваясь дожидаться первой маршрутки до метро.

Из пьяной дремы его вырвал звонок. На дисплее высветилось редкое слово: «отец».

– Доброй ночи, папа, – слегка дрожа от холода, ответил Алексей.

– Где тебя носит? – услышал он ледяной голос отца. Сомнений быть не могло – он уже всё знал.

– Я на другом конце Москвы застрял. Транспорт не ходит.

– Набери моего телохранителя, тебя встретят. Я жду.

Он положил трубку. Черный BMW отца примчался через полчаса. У отца была особая любовь к этой марке машин. Раз в год он покупал себе новую машину, а старую отдавал на нужды клиники.