Сказки народов Азии. Том 3, стр. 77
— Что же это попало слону в глаза? — громко спросила черепаха.
— Это мы, кунжутные зерна, — послышался ответ. — На наш куст свалилось что-то большое и тяжелое. Мы не удержались и рассыпались.
— Еще того не легче! — воскликнула черепаха. — Что же это свалилось на кунжутное поле?
— Это я, тыква, — молвила тыква и подкатилась к пруду. — Я мирно грелась на солнышке. Вдруг кто-то дернул за мой стебель. Я сорвалась и полетела под гору. Да как шлепнусь на кунжутный куст!
— Ну и дела! — задумалась черепаха. — И кто бы это мог порвать тыквенный стебель?
— Это я, олень. Но я нечаянно, — жалобно заговорил олень. — Мне было очень жарко. Вот я и прилег вздремнуть под смоковницей. Только задремал, как вдруг что-то ударило меня по носу. Да так больно! Я и побежал прочь. Да не заметил этой тыквы. Ноги запутались в стебле, я как дерну! Вот стебель и оборвался.
— Конца этому не будет! — проворчала черепаха. — Что же свалилось с дерева на оленя?
— Это я, плод смоковницы, — послышался голос. — Я почти созрел, и меня сорвала обезьяна. Только надкусила, да как вздрогнет! Вот меня и выронила! А я полетел вниз — и прямо на оленя!
— Обезьяна, иди-ка сюда! — позвала черепаха. — Ну-ка, расскажи, отчего ты вздрогнула?
— Сейчас все объясню, — хихикнула обезьяна. — Я была очень голодна. Сорвала один плод — съела, сорвала другой — съела, сорвала третий…
— Так ты и до завтра не кончишь! — прервала ее черепаха.
— Я сейчас. Так вот, стала я есть третий плод, а цикада как затрещит! Да еще так громко! Я и перепугалась. Думала, что-то стряслось. Вздрогнула, а плод-то и уронила!
— Кажется, дело идет к концу, — сказала себе черепаха. — Эй, цикада, где ты там?
— Я здесь, — просвиристела цикада. — Не суди меня строго, о премудрая черепаха! Я так утомилась от жары, не знала, где и спрятаться. И вдруг подул ветерок. Да такой свежий, прохладный. Обрадовалась я и запела. Уж не думала, что так громко. И чего это обезьяна напугалась — не пойму!
— Выходит, и виноватых нет, все будто правы! — решила старая черепаха. — А все же рога у жука сломаны. Все вы по-своему правы. Но все понемногу и виноваты. А уж цикада больше всех. Из-за нее все случилось. Цикада должна и поплатиться. Отдавай свои рожки жуку вместо сломанных.
Всем понравилось решение черепахи, ведь она рассудила по справедливости. А беспечной цикаде пришлось расстаться со своими рогами, да они ей и ни к чему!
Мудрый кролик и медведь
Бирманская сказка
Перевод О. Тимофеевой
Однажды кролик сидел под кустом и думал, над кем бы подшутить. А тут как раз на опушку леса вышел медведь. Кролик подбежал к медведю и завел с ним беседу:
— Откуда идешь, господин медведь? Какой ты большой! Я еще никогда не встречал такого большого и красивого медведя.
Медведю очень понравилась похвала кролика, он гордо огляделся вокруг. В это время вдруг подул ветерок, шевельнул сосновые иголки, и они зашуршали — точь-в-точь как шум далекого водопада. Кролик спросил:
— Что это шумит?
— Не знаю, — ответил глупый медведь, — никогда прежде не слыхал.
— Это шум водопада, который оставил мне в наследство дедушка, — сказал кролик.
— А большое наследство? — спросил медведь.
— Оно так велико, что и не рассказать, — ответил кролик, а сам прыг — и поскакал прочь.
Тут медведю очень уж захотелось узнать про наследство кролика, и он побрел за ним следом.
— Расскажи мне, братец, про наследство дедушки! — просил он.
— Я могу показать тебе только одну вещь из наследства моего дедушки, — согласился кролик, — это большой колокол, который спрятан в надежном месте. Если хочешь посмотреть, иди за мной.
Через некоторое время медведь и кролик подошли к большому дереву. На одной из его веток висело большое пчелиное гнездо.
— Вот это и есть колокол, который оставил мне дедушка, — сказал кролик и указал на гнездо, — но это не простой колокол: если тихонько три раза ударить по нему, то получишь то, о чем мечтаешь.
Медведь посмотрел на пчелиное гнездо величиной с колесо от телеги и поверил, что это колокол. Очень ему захотелось ударить в этот колокол.
— Позволь мне ударить три раза, — попросил медведь.
— Нет, нельзя, — сказал кролик.
Но медведь его и слушать не стал. Он быстро полез на дерево. Кролик увидел это и обрадовался, но для виду закричал медведю:
— Если ты ударишь в колокол без моего разрешения, то никакой пользы для себя не получишь. Подожди, пока я разрешу! Тогда и твои и мои пожелания исполнятся. Не торопись!
С этими словами кролик отбежал подальше от дерева и спрятался в траве.
— Теперь, так и быть, разрешаю, бей в колокол! — крикнул кролик из укрытия.
Медведь поднял лапу и трижды ударил по пчелиному гнезду. Гнездо упало на землю, пчелы взвились вверх и яростно набросились на своего обидчика. Они окружили медведя плотным роем и больно жалили его со всех сторон. Некоторые даже забрались ему в нос. От боли и страха медведь позабыл обо всем на свете и бросился бежать. А кролик вылез из травы и съел весь мед.
О вороне и филине
Бирманская сказка
Перевод В. Касевича
Ворон, красивая птица, частенько подтрунивал над уродливым филином и смеялся над его вытаращенными глазами. Правда, он знал, что филин не только безобразен, но и вспыльчив, однако при каждой встрече начинал дразнить филина:
— Ох, друг филин, и говорить мне неловко, и промолчать не могу. Всякий раз, как ты меня встречаешь, уж больно глаза таращишь! Они у тебя и так-то выпучены, а когда ты начинаешь их пялить, то таким становишься безобразным, что просто сил нет глядеть! Я думаю, что во всем мире не сыщется другого такого урода!
Первое время филин сдерживался и все прощал своему другу. Но потом это стало повторяться слишком часто, и он уже не мог больше терпеть и однажды ответил:
— Вот ты, ворон, все дразнишь меня. А ты бы сперва на себя посмотрел: весь черный, а голос такой, что слушать тошно. Если тебя оглядеть всего как следует, то ничего-то достойного в тебе и нет. Уж я-то хорошо тебя знаю! Ссориться с тобой неохота, но и дружить нелегко! И вот мой совет: прежде чем насмехаться над другими, ты бы лучше на себя взглянул!
— Не обижайся, друг филин! — ответил ворон. — Я не по злобе тебя дразню. А что до моего черного оперения — об этом я и сам хорошо знаю. Ты хочешь сказать, что я тоже уродлив. А я хотя и черен, да не из простых! Я знатного рода. А ты — простого. Поэтому у тебя и глаза такие выпученные, что смотреть страшно.
Филина такая речь сильно задела.
— Друг ворон! — решил и он похвастать. — Опять ты попрекаешь меня моими глазами. Но ведь и тебе про меня не все известно — иначе ты не стал бы дразнить меня. Так слушай же. Те, у кого глаза навыкате, тоже не простого роду, а самого доблестного и храброго. Любые подвиги им по плечу. Запомни это хорошенько!
Ворон в ответ лишь рассмеялся:
— Что-то не больно это похоже на правду, друг филин! Уж лучше бы ты не хвастался своим доблестным родом! Мы ведь давно друг друга знаем! А я про тебя наверняка могу сказать только одно: у тебя глаза выпучены.
— Ну так и ты не рассказывай мне сказки про свой благородный род! — рассердился филин. — Я ведь тоже знаю, что твой род никакого отношения к знати не имеет.
— Откуда же ты можешь это знать? — возмутился ворон.
— Если бы твой род и вправду был благородным, у тебя бы не было таких низких привычек: я ведь каждый день вижу, как ты подбираешь и клюешь человеческие нечистоты.