Энциклопедия славянской культуры, письменности и мифологии, стр. 94
В отличие от других болезней, которые старались прогнать, оспе угождали: не мыли пол в доме, не лили воду – оспа этого не любит. Смерть от оспы считалась благом; якобы на том свете каждая оспинка становится жемчужиной. Староверы считали, что дите, умершее от оспы, будет в жемчужинах, а прививку от оспы называли «печатью антихриста».
В некоторых местах, когда начиналась оспа, в семьях прекращались ссоры, муж и жена не ложились вместе спать до выздоровления больных, белье не стирали, в дом не заносили вещи, которые неприятны оспе, например деготь. Если оспа обходила какой-нибудь дом, считали, что она обиделась на ту семью, просили у нее прощения, приглашали в дом больных детей, или же мать шла со здоровым ребенком к больному покупать оспу за гостинцы. Здоровый ребенок целовался с больным, ел и пил с ним из одной посуды. Баня для больных была всегда так натоплена, что те часто теряли сознание. В тяжелых случаях лечили овсяными блинами, которые прямо со сковородки клали на едва прикрытое тело больного. Считали, что и в случае смерти, и в случае выздоровления Оспа Осповна переходит на другого человека. Чтобы этого не случилось, особым заклинанием выпроваживали болезнь в лес.
Называли оспу – поветрие, считали, что она приносится злым ветром. Где он не повеет, где не взмахнет красным платком – везде все живое умирает. Ездит поветрие в летучей повозке, в которую приглашает страшные привидения, мару, а то и саму смерть.
Переполох
Дух детского страха, переполоха. От переполоха на ребенка надевали сорочку задом наперед. Считали, что переполох от пса не такой опасный, пес сам тот переполох своим лаем выведет. Намного опаснее переполох от злого и молчаливого гуся, который погонится за ребенком; да и укус гуся заживает долго.
Если переполох (испуг) не проходил, сорочку ребенка мерили накрест ниткой, которую потом клали под порог, чтобы все ее топтали. Когда и это не помогало – шли к знахарю.
Порча
Порча, заочное наваждение, уроки, навроки, пристрит. Насылают уроки (порчу, злую силу, болезнь) на людей колдуны и ведьмы. Делают они это с помощью призора, наговора, напуска, относа, оговора.
Наговор (заговор) и напуск. Наговаривают на хлеб, соль, воду, напускают по ветру и по следу, подбрасывают наговоренные предметы и т. п. Например, верили в народе, что при попутном ветре колдун берет в руки снег или землю, бросает за ветром и говорит: «Кулла, кулла! Заслепи такому-то вороные (голубые, карие, черные, зеленые) глаза! Раздуй чрево, чтобы было толще, чем угольная яма, высуши тело, чтобы было тоньше травы луговой, сведи его со свету, как укус змеи-медяницы!»
Считали, что колдун-лиходей выходит на улицу, становится против ветра, произносит нужные злые слова, ветер подхватывает – кто первый вдохнет ветер, тот и будет испорчен. Бывает болезнь и от самого злого холодного ветра или вихря – подвей. А еще, по народным поверьям, насылает эту болезнь нечистая сила, живущая в холодном ветре – завейна (завийница).
Через наговоренную сильным колдуном вещь достаточно переступить, на заколдованное место достаточно сесть, чтобы заболеть. Другому же колдуну нужен заклятый порошок, чтобы бросить его по ветру на жертву; и если хоть одна порошинка попала на человека или на скотину – дело сделано. Бывает, что колдун лишь слегка толкнет в плечо – и человек испорчен.
Колдуны берут землю со свежей могилы, пепел из семи печей и подкладывают в обувь намеченного человека. Вынимают гвоздь из гроба, подбрасывают на конюшню, чтобы лошади болели.
Чтобы наслать порчу на жениха и невесту, зашивали им в подушки волосы немощной старухи, скалки, косточки с кладбища, волчьи ягоды. Знахарь снимал порчу тем, что вынимал подложенное, обжигал его на огне свечи и пускал на волну.
Относ. Наносят порчу относом не специально и не со злости, а случайно: делано было на одного, а подвернулся посторонний, невинный человек, который подобрал заговоренную, «порченую» вещь. Лечат в таких случаях знахари, но они должны быть сильнее того, кто наслал порчу. Способ лечения прост: знахарь идет на раздорожье и бросает там узелок, куда зашит пепел, уголек и кусочек глины от печи. Таким относом отводится порча от того больного, к которому зовут знахаря.
Но относ имеет свои опасности, так как тот, кто первым поднимет отнесенный узелок, обязательно заболеет. А это, в свою очередь, будет иметь плохие последствия для первого больного, уже вылеченного от порчи при помощи узелка. Когда его душа в свой смертный час выйдет из тела, сатана скажет ангелу Божьему, что, мол, эта душа – моя, она зналась со мной, приносила мне на раздорожье хлеб-соль. Потому порча, даже снятая, вредна и для жертв, и для тех, кто ее напустил.
Призор (озык, сглаз). Бывают глаза у людей добрые и, наоборот – злые, дурные. Дурной глаз, злой взгляд – наводит порчу на людей. При встрече с человеком, взгляд которого считается недобрым, нужно мысленно проговаривать: «Недобрый глаз не смотри на нас» и накрыть хозяина злого взгляда какой-то посудой.
Чтобы предупредить сглаз, прикусывают язык, держат кукиш в кармане, трижды плюют через левое плечо, трижды стучат по дереву, нашептывают на воду, которой умываются или которую пьют, надевают белье наизнанку, называют ребенка вымышленным именем, подкуривают в доме волосы, умываются с серебряной ложки, читают заговоры. Наузы (колдовские узлы) на Пасху оберегают от призора.
Лечили призор так: брали воду нетронутую, из печи три уголька, четверговую соль. Все это клали в стакан, дули трижды над ним, потом трижды плевали в сторону. После этого неожиданно брызгали на больного трижды, давали трижды хлебнуть, вытирали грудь против сердца.
Чтобы предотвратить призор, согласно поверьям, девушка должна была погладить себя рукой ниже спины, потом провести той рукой по лицу, приговаривая: «Как ты у меня неглазливая, так и я чтоб неглазливою была!» Призор снимали росой, которую собирали на Прокла (25 июля).
От призора особенно оберегали детей. Голого младенца голая старуха обносила вокруг бани, приговаривая: «Зоря-зоряница, возьми с раба Божьего такого-то, призоры денные и ночные».
Кума после крещения брала из печи уголек, шла на перекресток и бросала за спину. Потом возвращалась, не оборачиваясь.
Если кто говорил матери, что дитя милое и красивое, нахваливал уж очень, мать должна была облизать ребенку лицо трижды и трижды сплюнуть. То же она делала и перед купанием.
Старались, чтобы не было лишних глаз, когда корову доят; когда семена готовят к севу; когда приплод появляется – боялись призора.
Оговор. Порча может быть от оговора, когда «…не вовремя сказано». Оговор делают специально колдуны, а иногда случайно, без умысла. Бывает так, что соседка скажет соседке, вышедшей на улице после болезни: «Сидела бы лучше дома». Та испугается и заболеет еще сильнее.
Прытка. Порча бывает от прытки, которая считается более сильной, чем призор; ее тяжело распознать, ибо она отличается сложными и запутанными признаками. Непросто разобраться: то ли схватило внезапно, безо всякой причины; то ли припадок спровоцировало давнишнее внутреннее повреждение, которое неожиданно обо стрилось; то ли болезнь прицепилась в бане; то ли кто наслал порчу.
Узлы. Чтобы наслать порчу на человека, колдун брал шерстяную нитку и навязывал на ней узлы. Эту нитку бросал в таком месте, где на нее мог бы наступить тот, на кого хочет наслать порчу. Вязал восемь двойных узлов, и приговаривал: «1. Выйду на улицу. 2. Кину в чистое поле. 3. На расстояние. 4. Межи дворы. 5. В луга. 6. В моря. 7. В леса. 8. В зыбучие болота». А потом: «Хоть и тут брошу, куда пойдет, тут и будет». Делал это вечером без креста. Если тот, на кого порча намечена, наступит на заговоренную нитку, споткнется и выругается – только скажет ругательство, порча начнет действовать.