Энциклопедия славянской культуры, письменности и мифологии, стр. 228

Во времена двоеверья к языческим предрассудкам, которые новая религия так и не смогла отстранить, прибавляются христианские. Черная кошка ассоциируется с ночью, темнотой, потому считается нечистой. Отсюда суеверие: перешла дорогу черная кошка – быть беде.

Записывать древние суеверия в славянских землях начали лишь в конце ХVІІІ в.

Танец

«Танец начался с началом мира» (Лукиан). «Началом всех искусств был танец. Ритм древнее не только слова, но и музыки, которая возникает из того же ритма» (Сергей Лифарь).

С. Лифарь называет танец оргиастичным (оргиазм – бурный катарсис, когда человек дает волю своим психофизическим силам, когда они вырываются наружу).

Первобытный человек, очевидно, знал танец как способ проявления эмоций еще до слова и музыки. Первобытное искусство – это эмоциональные выкрики и ритмичные движения, пратанец. Ритм – основа всего в природе: смена дней и ночей, времен года, приливы и отливы, биение сердца и т. п.

«Праискусство танца для первобытного человека было средством для выхода сил, расслаблением души и тела, в нем еще не было главного элемента искусства – эстетики. Первобытный танец возникал из практических потребностей жизни, а не из эстетических.

Ритм неразрывен с танцем, танец сообщил свой ритм музыке, а музыка сообщила ритм поэзии. И ныне некоторые народы, не достигшие более высоких форм развития, танцуют под ритмический рисунок, лежащий в основе музыки» (С. Лифарь).

С. Лифарь считает, что в основе танца лежит «…эротическое, религиозное и воинственное начало:

– всякий творческий акт эротичный, и эротичный до такой степени, до какой часто и не подозревает зритель. Это особенно верно по отношению к танцевальному искусству;

– находит себе проявление в танце и оргиазм религиозный. Каждый народ знает свои священные танцы, свои священные жесты и движения».

Все народы, которые создавали священные танцы, знали могучее воздействие физико-ритмичных движений на психическую природу человека. Воинственные танцы должны были обеспечивать победу над врагами, танцы охотников – успешную охоту.

«Вначале танцы были не чем иным, как магическими церемониями, при помощи которых люди пытались влиять на события и явления природы»

(В. Островский).

Титульный лист книги «Патерик Печерский». 1760 г. (Неизвестный художник)

Каждое движение в первобытном танце было сурово определено и имело глубокий колдовской смысл. Именно потому считалось, что наименьшее отступление от установленной формы может дать необычайно опасные последствия. Бывало даже, что танцовщика жестоко наказывали за ошибки.

В богослужении первых христиан большую роль играл священный танец, который дошел и до ХVII и даже до ХVIII в. С. Лифарь нашел свидетельства об этом в книгах Менетрие и Каюзака.

«Я видел еще в некоторых церквях, как в дни Пасхи настоятели церкви брали за руки детей из хора и с пением разных гимнов танцевали в церкви… военный танец… многие народы ударяли на врага с плясом, коим доводили себе до исступления» (Менетрие).

В то же время с появлением христианства на Руси церковники сурово осуждали тех, кто занимался танцами и музыкой. Вскоре после Крещения Руси началось преследование скоморохов. В ХІІ веке митрополит Иоанн запретил духовенству бывать на народных игрищах. Церковь, пытаясь покорить себе паству, выступала против всяких поганских развлечений, хоть танцы на то время из магических действий в большинстве случаев превратились в веселое развлечение.

«В древнем танце играет большую роль хоровое начало. Слово «хор» имеет много значений, но больше всего обозначает танцующую толпу… древний хор всегда был танцующим хором» (С. Лифарь).

Исследователи установили общность танцевального фольклора у индоевропейских народов.

«Существует в том, что касается народного танца, общий фонд… первобытного человека под всеми небесами. Одновременное распространение известных форм, их самовозникновение в разных средах объясняется некоторыми неизменными законами, которые руководят движениями, как только они стремятся перейти в танец.

При таком понимании не существует национальных танцев, а есть лишь единый народный танец, который не останавливается ни на одной границе, для него нет Пиренеев, как нет ни Альп, ни Карпат; принцип его везде один и тот же. Этнические разногласия накладываются на эту общую базу.

И в этой стадии дифференциации, в наиболее развитых жанрах народного танца, на огромных расстояниях и у наиболее отдаленных рас мы наблюдаем часто аналогии, которые нельзя назвать случайными. В таких случаях, скорее всего, может идти речь о медленном и тайном передвижении форм, которые, передвигаясь и воссоздаваясь, через все континенты и века совершают свое кругосветное путешествия и возвращаются в свою отправную точку» (А. Левинсон).

«Много схожестей, которые мы наблюдаем у всего без исключения человечества, объясняется не общностью происхождения и не заимствованием одними народами у других, а общностью человеческой природы, общностью человеческого организма, что вызывает при одинаковых условиях одинаковые и явления.

…танцевальный фольклор не столько национальное, сколько интернациональное явление (я б никогда не решился высказать еретическую мысль о том, что фольклор не национальное явление).

…происхождение и главные черты танцев у арийских народов объясняются их общим происхождением и общей, возможно, многовековой жизнью» (С. Лифарь).

Танцы у славянских народов являются соединением первобытных эротичных и религиозных мотивов, они были частью ритуальных богослужений, обрядов в честь солнца, возрождения природы, урожая и т. п.

Есть некоторые танцы (например, «Аркан» у западных славян, «Гопак», «Ползунец» у восточных), в которых сохранились воинственные мотивы.

В более поздние времена танцы уже имеют бытовые мотивы, они являются предметом развлечений и забав, а еще позже танец становится искусством, он уже не практическая необходимость жизни, а эстетическая, и фольклорный танец дает жизнь академическому танцу.

«Некоторые песни, особенно обрядовые, веснянки, купальские и свадебные, которые начало свое берут в седой древности, сохранились с играми, танцами и хороводами. Это подтверждает, что всякие игры и танцы наш народ водил еще до песен. Инструмент, как фактор, который поддерживает ритм танца, вошел в употребление позже.

…Народные сольные и фигурные танцы, хороводы имеют свою красоту и свой особенный язык, который всегда свеж, нов и мил, они наполняют душу эстетическим удовольствием так, как всякое народное творчество, и не утомляют как какое-нибудь невыразительное и мало кому понятное штучное танцевальное искусство.

…Опираясь на песенную этнографию, необходимо отметить, что есть две главные группы танцев: под песню (в большинстве хороводные танцы. – Авт.) и под музыку» (В. Верховинец).

Хожения

Хожения – произведения древнерусской литературы, в которых описывались путешествия на Восток, в Византию, в Палестину. Древнейшим памятником этого жанра есть «Хожения игумена Даниила». Даниил, игумен одного из монастырей на Черниговщине, в начале ХII в. совершил путешествие в 1106–1108 гг. в Палестину (в Иерусалимское королевство), посетил Кипр, Константинополь и др. города.

Точно описывая святые места, комментируя их легендами и сюжетами из Библии, Даниил как бы писал путеводитель для будущих паломников, он дал также описание природы далекого края. Уважительное отношение к Даниилу короля Палестины Балдуина, многочисленная свита игумена, его зажиточность дают основание считать, что Даниил был или дипломатическим, или церковным послом Руси в далеких землях. До нынешних дней дошло около сотни списков «Хожения Даниила», что свидетельствует о большой популярности этого произведения в древнерусской письменности.