Каньон Тираннозавра, стр. 18
Уайман склонил голову и забыл обо всем, кроме молитвы.
18
Том смотрел, как детектив Уиллер меряет шагами гостиницу его жилища. Медленная тяжелая поступь лейтенанта непостижимым образом свидетельствовала о бесцеремонном отношении полиции к хозяевам. На детективе была клетчатая спортивная куртка, серые брюки и голубая рубашка. Галстука он не носил. Уиллер размахивал в такт ходьбе короткими руками, на костлявых кистях которых выступили вены. Малорослый детектив выглядел лет на сорок пять; узколицый, плосконосый, с запавшими черными глазами и покрасневшими веками, он имел вид человека, всерьез страдающего бессонницей.
На некотором расстоянии за детективом трусил его товарищ с открытой записной книжкой в руке, пухлый, вежливый и обходительный Эрнандес. Они прибыли в сопровождении толковой седоволосой женщины, представившейся доктором Фейнинджер, судебно-медицинским экспертом.
Салли сидела на диване рядом с Томом.
– На месте преступления обнаружен человеческий волос, – сказал Уиллер, медленно повернувшись на каблуках. – Доктор Фейнинджер хочет выяснить, не принадлежит ли он убийце. Для этого требуется исключить возможность того, что волос обронен кем-то, также побывавшим на том участке.
– Понятно.
Том почувствовал: черные глаза детектива буквально просверливают его насквозь.
– В таком случае, если у вас нет никаких возражений, подпишите вот здесь.
Том поставил свою подпись на нужном бланке.
Подошла доктор Фейнинджер с небольшим черным пакетом в руках.
– Присядьте, пожалуйста.
– Со мной будут делать что-то опасное? А я и не знал. – Том попытался улыбнуться.
Последовал резкий ответ:
– Я возьму несколько волосков с вашей головы – выдерну их, придерживая у самого корня.
Том сел, переглянувшись с Салли. Он был абсолютно уверен: к нему пришли не только ради каких-то волосков. Том смотрел, как женщина-патологоанатом достает из своего черного пакета пару пробирок и несколько клеящихся ярлычков.
– А пока, – сказал Уиллер, – мне хотелось бы прояснить еще некоторые моменты. Не возражаете?
Ну вот, приехали, подумал Том.
– Мне требуется адвокат?
– Вы имеете право воспользоваться его услугами.
– Я нахожусь на подозрении?
– Нет.
Том махнул рукой.
– На адвоката уйдет уйма денег. Давайте так.
– Вы говорите, что в ночь совершения убийства ехали верхом вдоль Чамы.
– Да, верно.
Том почувствовал, как пальцы доктора Фейнинджер копошатся у него в волосах, словно примериваясь. В одной руке она держала внушительных размеров пинцет.
– Вы утверждаете, что ехали через каньон Хоакина кратчайшим путем?
– Вообще-то этот путь не такой уж короткий.
– Вот и я о том же. Почему поехали именно там?
– Я уже говорил: люблю те места.
Наступило молчание. Было слышно, как Эрнандес чиркает ручкой по бумаге, как шелестит переворачиваемая страница блокнота. Доктор Фейнинджер выдернула у Тома один волосок, другой, третий.
– Всё, – объявила она наконец.
– Сколько еще вы проехали в ту ночь? – продолжал Уиллер.
– Миль десять или двенадцать.
– Сколько примерно это заняло времени?
– Часа три-четыре.
– Выходит, вы выбрали короткий путь, который на самом деле оказался длинным, да еще на закате, и вам предстояло ехать в темноте по меньшей мере три часа.
– В ту ночь было полнолуние, и я заранее планировал длительную прогулку. Мне хотелось ехать домой при луне, вот в чем все дело.
– Ваша жена ничего не имеет против поздних возвращений?
– Нет, его жена ничего не имеет против поздних возвращений, – сказала Салли.
Уиллер продолжал, по-прежнему бесстрастно:
– И услышав выстрелы, вы пошли посмотреть, что случилось?
– Разве я не отвечал уже на эти вопросы, детектив?
Полицейский упорствовал:
– Вы сказали, что обнаружили неизвестного мужчину, находившегося при смерти. Вы делали ему искусственное дыхание, поэтому на вашей одежде его кровь.
– Да.
– И тот мужчина говорил с вами, просил разыскать свою дочь по имени… Робби, так? – и сообщить ей о его находке. Однако неизвестный умер, не успев объяснить, что же именно он нашел. Правильно?
– Мы все это уже обсуждали. – Том не рассказал, да и не собирался рассказывать, ни о записной книжке погибшего разведчика-старателя, ни об упомянутом им кладе. Он сомневался, что полиция сумеет сохранить все в тайне, а весть о неведомых сокровищах неизбежно повлечет за собой старательский бум.
– Он вам ничего не отдавал?
– Нет. – Том сглотнул слюну. Удивительно, до чего же мерзко лгать.
Тут Уиллер засопел, уставился в пол.
– Вы ведь часто ездите верхом там, среди высоких плоскогорий?
– Да, это так.
– Ищете что-нибудь?
– Да.
Уиллер пробуравил Тома глазами.
– Что?
– Тишину и покой.
Детектив нахмурился.
– Каков же ваш маршрут?
– Я езжу повсюду: к Лабиринту, через Меса де лос Вьехос, Английские скалы, Ла Кучилью, иногда до самых Эхо Бэдлендс, если выбираюсь на всю ночь.
Уиллер обратился к Салли:
– Вы ездите с ним?
– Иногда.
– Мне сообщили, что вчера во второй половине дня вы побывали в монастыре Христа в Пустыне.
Том поднялся.
– Кто вам сказал? За мной установлена слежка?
– Спокойнее, мистер Бродбент. Ваш пикап трудно не заметить. И практически вся дорога видна, разрешите вам напомнить, с вершины Меса де лос Вьехос, где наши люди разыскивают тело и улики. Так вот, вы действительно ездили в монастырь?
– Мне обязательно отвечать на этот вопрос?
– Нет. В случае вашего отказа я пришлю вам повестку, вот тогда-то и понадобится пресловутый адвокат, а на соответствующие вопросы будете отвечать в главном полицейском управлении под присягой.
– Вы мне угрожаете?
– Я констатирую факт, мистер Бродбент.
– Том, – вмешалась Салли, – успокойся.
Том сглотнул.
– Да, я туда ездил.
– С какой целью?
Том замялся.
– Навестить приятеля.
– Его имя?
– Брат Уайман Форд.
Чирк-чирк – ручка. Уиллер писал, втягивая воздух сквозь стиснутые зубы.
– Этот брат Форд – монах?
– Послушник.
– Для чего вам понадобилось с ним встречаться?
– Хотел узнать, читал ли он, или, может, слышал что-нибудь о том убийстве в Лабиринте.
Опять ложь, ужасно. Том начал понимать: возможно, Салли, Шейн и Форд были правы, и ему ни в коем случае не следовало прятать у себя блокнот. Но ведь он, черт возьми, обещал!
– И что же?
– Ему ничего не известно.
– Совсем ничего?
– Совсем ничего. Он даже не знал об убийстве. Он не читает газет.
Если полицейские придут к Форду, интересно, солжет ли Уайман насчет записной книжки? Вряд ли – он же, в конце концов, монах.
Уиллер поднялся.
– Вы еще некоторое время будете дома? На тот случай, если нам снова понадобится с вами поговорить?
– Пока я не собираюсь уезжать.
Уиллер кивнул, посмотрел на Салли.
– Извините за беспокойство, мэм.
– Я вам не «мэм»! – отрезала Салли.
– Не хотел вас обидеть, миссис Бродбент. – Полицейский повернулся к доктору Фейнинджер. – Вы взяли все необходимое?
– Да.
Том проводил их до двери. На выходе Уиллер остановился, не сводя с Бродбента своих черных глаз.
– Давать ложные показания офицеру полиции – значит мешать осуществлению правосудия. Это уголовное преступление.
– Я в курсе.
Детектив развернулся и вышел. Том убедился, что полицейская машина отъехала, вернулся в дом и закрыл дверь. Салли стояла посреди гостиной, скрестив на груди руки.
– Том…
– Не надо.
– Нет уж, я скажу. Ты завяз по самую шею. Тебе нужно отдать им блокнот.
– Уже слишком поздно.
– Нет, не поздно. Ты можешь все объяснить. Они поймут.
– Черта с два они поймут. И потом, я дал слово, сколько раз повторять!