Кей Дач. Трилогия, стр. 22

— Вот ваше право, — сообщила Каль. — Почему вы не объявили о сбросе челнока на Инцедиосе?

Зашедшийся в приступе кашля капитан больше не стремился к дискуссии.

— Отвечать! — рявкнул булрати. Он обожал свою работу — та давала ему возможность повелевать людьми. Порой теми самыми, кто сокрушил его цивилизацию в годы Смутной Войны.

— Это… это не требуется уставом…

Изабелла склонилась над задыхающимся человеком:

— Старина, ты же не тот наивный юноша, каким впервые был в этом теле. Ты научился перестраховываться, не надо пищать об уставе.

Моторы брони взвыли, когда она подняла капитана в воздух. Держа на вытянутой руке, окинула взглядом команду.

Команда жалась к стене. Ей предстояло стать козлом отпущения для аристократа, униженного в присутствии плебеев.

— Я… я обращусь к властям, — прохрипел капитан. — Вы не на Инцедиосе…

— Служба выражает волю Императора на всех мирах, — вступил в разговор Номачи. — Мы вправе…

— Заткнись! — Свободной рукой Изабелла подхватила капитана между ног. — Ты хочешь быть мужем для своих жен или евнухом в чужом гареме?

Закованные в металл пальцы легонько сжались.

— Это Рад, Рад Гарч! — завопил капитан, делая несложный выбор между просто унижением и унижением, помноженным на боль. — Он платил мне за секретность!

Прежде чем капитан договорил, невзрачный человечишко, стоявший в задних рядах команды, метнулся в услужливо открывшуюся дверь.

— Взять! — запоздало крикнула Каль. Маржан и Т/сан уже бросились в погоню, опередив даже Ахара. Изабелла брезгливо выпустила капитана, оглянулась на оставшихся с ней людей и спросила: — Кадар, напомни-ка, какое наказание положено для работорговцев?

— Согласно законам планеты, вышестоящая. — Сухопарый мужчина, поглаживающий ствол «Довода-36», явно получал удовольствие от происходящего.

— Тогда этот хитрец погорит лишь на неуплате налогов, — с сожалением произнесла Каль.

Капитан корчился на полу, ощупывая чудом уцелевшие органы. Его жизнь катилась под откос — и все из-за стервозной бабы, вмешавшейся в маленький отлаженный бизнес.

Затрещал сминаемый пластик — спешившую вернуться Маржан не устроила скорость сервомоторов, и она руками вжала дверь в стенные пазы.

— Он убил себя, Каль!

Изабелла нахмурилась. Работорговцы, втихую продающие сотню-другую беззащитных беженцев, не склонны к самоубийствам, аТан дорог, а законы Волантиса бьют лишь по карману…

— Госпожа заместитель директора, — Маржан приблизилась к Изабелле вплотную, — пуская луч в висок, он выкрикнул одно слово…

Каль молча ждала.

— Дарлок!

Только агенты Дарлока, древней и замкнутой расы, имели эту странную особенность — перед смертью афишировать своих нанимателей. В другое время Каль почувствовала бы счастье — раскрытый заговор чужих сулил и славу, и новую ступень в карьере. Сейчас Изабеллой владело лишь отчаяние. У нее из рук уплывал аТан, уплывала тайна бессмертия… и смерти бессмертных.

— Маржан, выжми из кудрявого ублюдка все, что он знает. Выжмите все из всех. Мы с Т/саном пойдем в рубку, положим корабль в дрейф.

Мухаммади кивнула и повернула серебряную маску лица к капитану. Ее голос стал игрив, словно она вновь превратилась в человека:

— Ягненочек, ручаюсь, что таких, как я, у тебя еще не было…

Капитан закричал, уже не думая ни о чести, ни о бизнесе. У него было хорошее воображение.

И оно его не подвело.

7

Два раза в день их кормили. Небольшими группами, развязывая руки и бдительно наблюдая за каждым движением. Пища была максимально простой и сбалансированной — догарцев (впрочем, Кей упрямо называл их людьми Дарлока) волновало лишь здоровье пленников, а не их гастрономические пристрастия. Три раза в день водили в туалет, надзирая столь же тщательно. Вначале это вызвало у нескольких девушек истерику и самый странный из возможных видов забастовки. Но к вечеру они уже оправлялись без излишнего визга.

Разговаривать между собой никому не мешали. А вот две попытки драки — оба раза объектом агрессии был Кей — пресекались выстрелами из станнера. Кей не приписывал это своей особой значимости — точно так же предотвратили бы любые беспорядки. Но для пассажиров челнока был лишь один внутренний враг — он. Его поступок привел всех к мучительному плену, его выстрелы убили троих безвинных детей, не говоря уж о пилоте и карантинниках, — так считали все. Он должен был умереть.

Однако догарцы, дежурившие у люка под потолком, общего мнения не разделяли. Вечером, когда погасили свет и к Кею стали сползаться линчеватели, надзиратели парой выстрелов напомнили о существовании ночных очков. После этого ненависть к Кею выражалась лишь словесно.

Но оскорблений Кей не замечал. Сейчас его волновало состояние Артура. Мальчик разговаривал с ним — если Кей начинал беседу, отворачивался — если кто-то из пассажиров начинал проклинать убийцу и его сына. И думал, думал о чем-то своем.

— Ты можешь убить себя? — спросил однажды Кей.

Артур кивнул, чего Кей и ожидал. Связанные руки никогда не были помехой для самоубийства.

— Сделай это, Артур.

Мальчишка покачал головой. Это тоже не оказалось для Кея неожиданностью. Он замолчал, глядя в выложенный мягкой плиткой потолок, чувствуя всем телом, как мчится сквозь пространство крейсер. Обычный человеческий крейсер, с экипажем из обычных людей… знающих язык Дарлока.

Вечером третьих суток полета к нему подполз-подкатился молодой мужчина. Его костюм до сих пор казался отглаженным — дорогая ткань сопротивлялась заточению изо всех сил. Но небритое лицо и выбившаяся из брюк рубашка не оставляли и намека на элегантность.

— Меня зовут Вячеслав, — шепотом начал он. — Я врач, судебный эксперт. Вы не похожи на больного.

— Я здоров, — согласился Кей.

— Почему вы открыли стрельбу? Я слышал, вы говорили сыну о Дарлоке.

— Нас захватили наемники Дарлока.

— Допустим. Но зачем?

— Вы помните Смутную Войну?

— Я родился гораздо позже…

— А историю проходили? Люди воевали с Дарлоком лишь два года, после чего Император заключил мир. Не слишком-то выгодный, мы даже потеряли пару планет. Но воевать дальше стало нам слишком дорого. Саботаж на заводах и ракетных базах, постоянный шпионаж — с потерей новейших технологий. Агенты Дарлока были повсюду — ни одной расе не удавалось завербовать столько предателей. Если их разоблачали, они умирали с криком «Дарлок!».

Вячеслав поморщился:

— Иуды находились всегда и у любой расы…

— Но не в таком количестве и не столь фанатичные. На допросах они убивали себя, не сказав ни слова. А вскрытие…

Врач энергично закачал головой — в лежачем положении это выглядело даже забавно.

— Я помню. Синдром нейронной деструкции! Их мозги выгнивали в считанные минуты после смерти.

— Ага, — с мрачным удовольствием подтвердил Кей. — Они владеют техникой психического контроля, превращающей человека в марионетку. Нужны лишь пленные — и Дарлок их получает. Когда те двое вошли в челнок, они обменялись фразой на дарлоке. Знаете какой? «Сообщи, что у нас есть сотня полуфабрикатов».

Минуту Вячеслав лежал молча. Кей не мог понять, поверил он ему или нет, пока врач не спросил:

— Так вы поэтому стали убивать детей?

— Я решил начать с них. Ребенок, работающий на Дарлок, опаснее взрослого, — ваша эмигрантская толпа уже не достигнет высоких постов. А ребенок будет рваться вверх, с поддержкой целой расы он сделает карьеру в армии, Службе, планетных администрациях.

— Вы говорите так, словно дети заранее виноваты.

— Конечно, — согласился Кей. — Знаете, вы хладнокровный человек.

— Я судебный эксперт Инцедиоса, а роль полуфабриката играю с детства.

— Мне тоже не привыкать.

Дежуривший на палубе выше догарец долго наблюдал за беседующими мужчинами. Люк для контроля за пленными был устроен кое-как: просто дыра в полу коридора. От неудобной позы у дежурного затекло все тело. Когда мужчины стали хохотать, дежурный всадил каждому заряд из станнера.