Мир Ашшура. Дилогия, стр. 81

– Да,– кивнул Кен-Гизар.– Но еще я знаю – ты умеешь вычленять главное. Что бы ты хотел узнать в первую очередь?

– Фетсы,– сказал эгерини.– Вот главное. Я почти ничего не знаю о них. И слишком просто даются мои победы. А если я так легко побеждаю их, то почему тогда они захватили почти треть страны? Ты можешь объяснить?

– Пожалуй,– сказал Кен-Гизар.– Я три года был помощником посланника Священных островов в Лосане. При прежнем боге-Императоре. Не сказал бы, что это воинственные люди, но их есть за что уважать.

– Да, это так,– согласился Фаргал.– Хотя солдаты из них – так себе. И все-таки почему я бью фетсов, а другие – нет, хотя у других больше сил и опыта?

– Кобра,– сказал посланник Священных островов,– Она убивает буйвола одним укусом. А мангуст одним укусом убивает кобру. Буйвол же может растоптать мангуста, даже не заметив. Сила бывает разная. Сила фетсов – маги и боевые машины.

Кен-Гизар внимательно посмотрел на Фаргала.

– Кстати,– заметил он, – Люг сказал – на тебя магия не действует. Можешь сказать, почему?

– Могу.– Фаргал усмехнулся.

Косой солнечный луч проник сквозь виноградную зелень, оплетшую резные колонны, и пронзил заключенное в хрусталь вино, сделав его янтарным.

– Могу. Но не скажу. Не обижайся!

– Твое право.

Посланник знал: сам молодой воин не является магом, и неуязвимость эгерини получена не от соперников сокта, жрецов Аша. А ответ на загадку можно будет поискать попозже. Сейчас Кен-Гизар слишком заинтересован в Фаргале, чтобы отпугнуть его неподходящими вопросами.

– Поговорим лучше о фетсах,– предложил он.

– Ты сказал, они не воинственны,– произнес Фаргал.– Отчего же тогда они напали на Карнагрию?

– О, причин много!

– А главная?

– Земля. Фетис – государство, которому тесно в своих границах. Чтобы понять подданных бога-Императора и его самого, нужно осознать, что они совсем не такие, как эгерини и карнагрийцы. А понимать их необходимо. Если ты хочешь побеждать.

– Говори,– кивнул Фаргал.– Я слушаю.

– Необычайный человек, – сказал Фаргал Люгу, когда они, уже затемно, возвращались во дворец.– Он по-настоящему мудр!

– Да,– согласился сокт.– Мудр. Ты нашел верное слово.

Скрюченная фигура в грязных лохмотьях темнела в сумерках на краю сточной канавы. Спиной к дороге, лицом – к кирпичной стене. Нищий. Если кто и бросал на него взгляд, тут же отводил. Подумаешь, вшивый бродяга скорчился около вонючей канавы. Должно быть, обожрался какой-нибудь дряни и теперь мается животом. О, если бы случайный прохожий увидел, что у бродяги в руках!

Ашшикун сжимал в ладонях магический камень, голубой берилл, который он сам отшлифовал и наделил властью. Огромный, с кулак величиной, кристалл леденил кожу. Он жадно пил силу из ладоней, потому что здесь, так далеко от гор Мудрого бога, камень страдал, как страдает от голода человек.

– Красш аксшарот, Аш-ма-харсашт,– чуть слышно прошептал Ашшикун, почти касаясь губами камня.

Зеленый туман внутри кристалла сгустился, почернел – и колдун увидел страшное и прекрасное лицо повелителя. Тотчас камень из ледяного стал горячим, и поток огня хлынул в Ашшикуна. Колдун с трудом сдержал вскрик наслаждения.

– Он встретился с проклятым соктом,– прошептал Ашшикун.– Вели мне вмешаться, Великий.

– Нет! – короткий ответ содержал столько презрения, что Ашшикун содрогнулся от унижения.– Наблюдай.

Берилл угас, словно бы кто-то присосался и выпил из него свет. Теперь он выглядел, как обычный камень, если только считать обычным камнем голубой берилл величиной с кулак. Ашшикун бережно завернул его в платок и вложил в черный мешочек из свиной кожи. Затем, неуклюже перепрыгнув через канаву, колдун побрел в сторону Рыбных ворот. Навстречу ему попался крепкий мужчина со значком наемника. Странноватая фигура заинтересовала его, он даже приостановился. Ашшикун тут же скрючился еще больше, выставил ладонь и загнусавил:

– Помоги бедняку, благородный господин, третий день не евши!

Наемник только глянул на трехпалую грязную клешню, и интерес его к нищему пропал. Воин заторопился дальше, а Ашшикун, ухмыльнувшись в клочковатую бороду, пошел своей дорогой.

– Сокты, снова сокты! – с ненавистью прошипел жрец Аша.

– Неужели ты не можешь с ними управиться? – спросил Карашшер.– Они ведь только люди. Я видел этого Кен-Гизара. По-моему, он ничем не интересуется, кроме еды и женщин.

– Ты глуп,– злобно сказал маг.

Но, сообразив, что срывать гнев на собственном верном слуге тоже глупо, пояснил:

– Я стер бы в пыль любого жреца Яго. Но – здесь, а не там. В Великондаре я слаб, как обычный человек. Как ты.

– Ну, не знаю.– Карашшер ухмыльнулся.– Я думаю, что вынул бы сердце у любого сокта раньше, чем он успеет назвать свое имя. Только прикажи, мой господин!

«А заодно я уберусь из этого проклятого подземелья!»

– Дурак,– бросил жрец Аша.– Забудь об этом.

– И что,– спросил Карашшер,– нет никакой возможности сохранить твою силу там, на юге?

– Есть,– сказал маг.– Если у меня будет Великая Диадема Аша.

– За чем же дело стало?

– Ее у меня нет,– мрачно произнес маг.

– Ну так давай я ее поищу. Где?

– Ее уже ищут,– проворчал жрец Мудрого.– Не первое тысячелетие.

– Но если ее до сих пор не нашли, может, ее и вовсе нет? – резонно предположил Карашшер.

– Великая Диадема Аша…– Глаза мага затуманились.– Не всякий обладающий Силой может владеть короной бога. Я – могу. Но иным – лучше просто умереть от меча или огня.

– И что же?

– А то, что ее уже находили. И не раз.

Маг засмеялся так неожиданно, что Карашшер вздрогнул.

– Пусть,– сказал жрец Аша.– Пусть сокты побалуются с ним, пусть помогут ему возвыситься. Я приду, когда звезда моего сына вспыхнет. И когда я приду, со мной придет вся власть Мудрого!

5

Караван медленно двигался на юго-запад по узкой грунтовой дороге. Четыре воза, шесть вьючных мулов, три человека охраны и хозяин-сокт с помощником.

Когда фетский разъезд поравнялся с караванщиками, те остановились. Но не выказали страха.

Хозяин сдвинул широкополую шляпу, и командир фетсов, увидев темнокожее лицо с пронзительно голубыми глазами, тут же согнал с лица свирепое выражение.

– Что везем? – спросил он почти вежливо.

Солдаты его, числом около тридцати, окружили караван.

– Олово,– ответил сокт.

Он был совершенно спокоен. Как будто всю жизнь сталкивался с всадниками Фетиса, разъезжающими по карнагрийской земле.

– Кому? – строго спросил командир.

– А кто больше даст! – весело, с хорошо заметным эгеринским выговором ответил помощник сокта.– Хочешь – тебе?

– Нет,– сказал фетс.– Я не покупаю. Я беру так…– его узкие глаза встретились с голубыми бесстрашными глазами сокта,– но, конечно, не у уроженца Священных островов! – закончил фетс после многозначительной паузы.– Однако если ты вдруг наткнешься на карнагрийцев…

– Ничего,– сказал сокт.– Как-нибудь разберемся.

– Ну-ну, а кто твои люди? – Фетс посмотрел на тройку охранников.

– Это не мои люди, а его,– ответил сокт, кивнув на широкоплечего воина со свернутой в узел косой на затылке.

Лицо у широкоплечего чем-то напоминало лицо фетса. Но отличалось от него, как нефритовая статуэтка от деревянного божка.

– Самериец?

– Кайр из клана Мечей,– рявкнул горец.

– О!

О горцах из Самери сплетничали даже в Фетисе.

– Тогда ясно, отчего ты такой смелый,– полунасмешливо-полууважительно произнес фетс.– Ладно, проезжайте. Милях в десяти – наш (от подчеркнул: наш) город. Там и купцов найдете. Марш!

Разъезд двинулся дальше. Если солдаты и были разочарованы, то виду не подавали. Может, и прав начальник. Сокт с охраной. Тем более командует охраной самерийский горец. Кто его знает, не пришлось бы заплатить за это олово кровью, вес на вес…