Мир Ашшура. Дилогия, стр. 74

1

В начале месяца Долгих Ночей фетсы взяли Ладдиф, столицу Земли Боссар. Теперь отряды их копились у юго-восточной границы Земли Реми, а это уже совсем плохо. Чем дальше от гор Яго уходила война, тем труднее было подавлять магию. Хорошо еще то, что флот Карнагрии пока доминировал на море. Иначе вместо шестидесяти восьми тысяч армия фетсов насчитывала бы сто с лишним. Но и шестидесяти восьми хватало Йорганкешу с лихвой. Тем более что противник рассредоточился по обширной территории, и Император, не имевший представления о том, как организовать разведку, не прибегая к волшебству, узнавал о местонахождении врагов в основном по столбам дыма над горящими селениями. Черные копейщики и ополченцы, присланные Владыками, метались от одного пожара к другому и каждый раз безнадежно опаздывали. Или сталкивались с многократно превосходящим противником. Три тысячи Алых, посланных Йорганкешем в дальний рейд, беспрепятственно дошли до берега Агры и так же беспрепятственно вернулись обратно. Они видели вдалеке небольшие отряды фетсов, но не станет же гвардия гоняться за какой-то полусотней?

Беженцы с юга толпами двигались по Царской дороге и оседали под стенами Великондара. Беженцев надо было кормить, а продовольствие в столицу Карнагрии поступало все хуже. Владыки всячески уклонялись от дополнительного налога. Хорошо хоть, что после урока, преподанного Владыке Земли Нузи, ни один не осмеливался открыто взбунтоваться. Но войну Йорганкеш проигрывал, и ни он сам, ни его советники не представляли, как повернуть в другую сторону колесо Судьбы.

Фаргал вернулся в Великондар в чине сотника, но полной сотни не получил.

– Нет у меня бойцов! – заявил ему злой, как демон, тысяцкий Шорг, только что расставшийся с царским казначеем, который ничем его не порадовал.

С деньгами в Карнагрии тоже стало туго. Наемники второй месяц не получали жалованья. Правда, людям Шорга бедствовать не придется – Кашад ободрали подчистую. А Фаргал – тот вообще не знал, куда девать золото: пятьсот золотых и двухсотая доля добычи. Да еще особая награда Императора – полная сбруя и боевой доспех на человека и коня. Йорганкеш не забыл гладиатора, которого освободил, и не раз и не два напомнил Саконнину, каким он, Йорганкеш, оказался дальновидным. Старший советник слушал с бесстрастным лицом. Война затягивается – и явно не в пользу Карнагрии. Казна скудеет на глазах. Алые вслух порицают Императора за безделье. А половина наемников уже прикидывает, как бы сделать ноги.

– Нет у меня людей! – сказал Шорг. – Пять десятков и толковый подсотский – это все. Бери и будь доволен.

Фаргал взял, что ему оставалось. Подсотский, эгерини с севера, Тимиур, и впрямь оказался толковым. Фаргал сразу нашел с ним общий язык. На пару с ним Фаргал взялся муштровать свою полусотню так, что иным и не снилось. Каждый день – состязания. Стрельба, скачки. И призы – из собственных средств сотника. Кабы не призы, даже изрядный авторитет Фаргала не заставил бы этих парней как следует шевелиться.

Подогреваемые золотом из кошелька сотника, пять десятков Фаргала были едва ли не самыми бодрыми в казармах наемников.

Но учение учением, а не худо бы и по-настоящему подраться. Прошло четыре месяца после возвращения тысячи из Кашада, а Фаргал фетсов и в глаза не видел. Ну а поскольку под лежачий камень и вода не течет, эгерини отправился к Шоргу. И получил то, что хотел. Свободу действовать.

– Скачут, командир,– сказал Тимиур, указывая на столб пыли впереди.– Сойдем с дороги?

Фаргал привстал на стременах, прикрылся ладонью от солнца:

– Это наши.

Белый конь его пошел крупной рысью, опережая остальных.

Двое дозорных, поравнявшись с эгерини, резко осадили лошадей.

– Есть,– радостно сообщил один из них.– Около сотни копий, колесница и восемь повозок. Сейчас – милях в шести-семи.

Фаргал поднял руку, останавливая полусотню. Знаком подозвал десятников.

– Есть фетсы,– сказал он.

– Сколько? – спросил Тимиур.

– Вдвое против нас. Возьмем?

– Многовато больно,– засомневался один из десятников.

– Обоз с ними есть? – спросил другой.

– Восемь повозок,– ответил дозорный.

– Ха! – Десятник сразу воспрял духом.– На раз возьмем. Это всего лишь фетсы!

И сплюнул.

– Еще колесница,– сообщил разведчик.

– Что скажешь, Тимиур? – спросил Фаргал.

– Веди,– коротко ответил подсотский.

– Ха! – еще раз воскликнул бойкий десятник.– А колесницу потом продадим!

– Знавал я одного парня,– задумчиво проговорил Тимиур.– Как-то решил он торговать тигриными шкурами…

И замолчал.

– Ну и? – не выдержал предложивший продать колесницу.

– Тигр хорошо позавтракал.

Все рассмеялись.

Фаргал оглядел ближние холмы, пологие, поросшие пышной травой. Обычный ландшафт для юго-востока Карнагрии. На одном – какие-то развалины. Жаль. Холм идеален для засады. Но руины всегда привлекают лишнее внимание. Значит, придется выбрать соседний. А вторую засаду разместить за треть мили впереди.

– Тимиур,– распорядился эгерини,– бери двадцать человек, и спрячьтесь вон за той вершинкой. А я с остальными отъеду вон туда. Идея такова, парни: пропускаем фетсов вперед, и, когда колонна войдет в ту ложбину, я ударяю в им хвост. С ходу там не развернуться, а когда они развернутся – ты врежешь им с тыла. Бойцов предупредить: у кого в колчане после боя останется больше десятка стрел – за каждую вычту из жалованья. Вопросы?

Вопросов не было.

– Вы двое, – Фаргал ткнул пальцем в двоих десятников,– с подсотским. Остальные – со мной. Марш!

Шлейф пыли желтым облаком поднимался над дорогой. Чуть дальше еще один шлейф, черный, пачкал светло-голубое, мутное от жары небо. За спиной Фаргала кто-то приложился к фляжке, и эгерини непроизвольно облизнул губы. Стебли травы щекотали кожу на горле. Фаргал потер ее ладонью, затем положил руку на ровно подстриженную белую челку коня. Жеребец следил за хозяином умным выпуклым глазом. Конь лежал на боку, и начинающие желтеть метелки травы поднимались на высоту локтя над гладким шелковистым боком. Жеребец лежал неподвижно, только время от времени дергал атласной шкурой, спугивая жирных наглых слепней.

Отряд приближался. Фаргал уже мог различить всадников, ехавших в колонну по трое. Эгерини волновался. Он впервые видел фетских солдат. Слово «Фетис» же для него означало – Нифру. Поэтому он подозревал, что сложившееся в Карнагрии мнение о фетсах как людях никудышных, а солдатах вообще никаких – пустая похвальба. Страна, рождавшая таких женщин, как Нифру,– великая страна. А ее «никудышные солдаты» играючи отхватили здоровенный кусок Карнагрии.

Но как бы Фаргал ни относился к Нифру, это не мешало ему прикидывать, как получше и с меньшими потерями отправить в страну мертвых сотню ее соотечественников.

Колонна поравнялась с холмом, на котором засели наемники. Эгерини насчитал тридцать две шеренги – девяносто шесть человек, не считая командира и расчета в колеснице. Сверху фетсы, одетые в тусклые серо-зеленые куртки, казались огромной гусеницей, посверкивающей колючками копий.

Наемники не издавали ни звука. Их кони – тоже. Фаргал порадовался, что как следует вымуштровал парней, исходя из своего разбойничьего опыта. Сейчас только внезапность могла подарить им победу.

– Передай: стрелять после моего сигнала,– прошептал эгерини ближайшему десятнику.

Хвост фетской колонны миновал холм. Две последние шеренги отстали шагов на двадцать.

– Готовьсь! – тихо проговорил Фаргал.

Он выждал, пока последние фетсы скрылись за пыльным облаком, и негромко свистнул.

Белый жеребец, обрадованно заржав, встал на ноги. Фаргал прыгнул в седло и сразу пустил коня вскачь. Он не оглядывался, но слышал, как его воины прыгают в седла. Воздух пел в ушах, а земля пела под ударами копыт.

Наемники мчались молча, командир отучил их раньше времени разевать глотки. Пыль скрывала их от врага, и фетсы не сразу заметили всадников. Задние, отставшие, завопили и пришпорили коней, сбив строй тех, кто ехал впереди. Дорога, зажатая между двумя холмами, не позволила фетсам быстро развернуться. Кто-то поскакал в голову колонны, кто-то схватился за лук. Около дюжины стрел полетело в атакующих, но без толку. Во-первых, далеко, во-вторых, стреляя снизу, не слишком опытный лучник всегда забирает выше цели.