Линия грез. Трилогия, стр. 90
– Чтобы отдала нам свою младшую сестру.
– И что тебе с того? – Флаер вновь перевернулся, набирая высоту. – Ты возмущен, как активист джексоновского фонда защиты детей в публичном доме Джиенаха.
– Я никогда не требовал жертв, Томми. Я не признаю себя ни плохим, ни хорошим. Просто поступаю так, как хочу.
– А теперь боишься, что Рашель принесет сестренку в жертву и тебе придется отвечать на благородство?
– Дурак. Мне придется отвечать на подлость.
Томми смотрел на Кея чуть улыбаясь. Потом улыбка пропала.
– Кей, знаешь, ты лучше, чем я думал. Ты залез в такие игры, где простые убийцы становятся святыми. И испугался.
– Да!
– Кей, ты же сам говорил, что судьба человечества стоит любых преступлений. У нас ведь нет выхода.
– Твой отец не оставил нам выхода. Вначале аТан, потом – «Линия Грез». Нельзя давать людям бессмертие, если они всего лишь звери. Нельзя делать их равными Богу, если они лишь люди.
– Ага. Ты ненавидишь «Линию Грез» не только потому, что ослабленное человечество сметут чужие. Тебе противна мысль о мирах, ставших воплощением тайных стремлений.
– Конечно. Даже наш мир может показаться раем по сравнению с ними.
– А каков был бы твой мир?
– Его не будет.
– Не веришь себе?
– Нет.
Несколько минут они молчали, лишь выл перегруженный двигатель, неся флаер над бесконечным садом. Редкие пятнышки усадьб, купола климатизаторов…
– Хочешь мороженого? – спросил Кей. – Здесь очень милые кафе.
– Хочу.
– Держись крепче.
Дач включил технический терминал флаера. Забарабанил по клавишам, вводя команды с такой скоростью, что Томми не успевал их фиксировать.
Машину тряхнуло, и гул двигателей исчез. Они перешли на сверхзвук.
– Круто, – оценил Томми. – Как ты отключил блокировку скорости? Напрямую?
– Нет, это невозможно. Ввел через сектор статистики информацию, что во флаере везут тяжелобольного правительственного курьера.
Томми засмеялся:
– Все ради того, чтобы быстрее поесть мороженого?
– Для меня это вполне уважительный повод.
2
Они вернулись поздно. Города Таури предлагали неплохие развлечения для тех, кто не стремился нарушить закон.
– Остыл? – приветствовала Кея Ванда. Она играла с котом в странноватую игру, раскладывая на столе цветные пластиковые пластинки. Кот, поглядывая на вошедших, двигал их лапой, выстраивая в линию.
– Как закончилась беседа? – вопросом ответил Дач.
– Нормально. Иди, Агат. Не надо так волноваться…
Кот спрыгнул со стола и гордо прошел к выходу, увернувшись от протянутой Томми руки.
– Конкретно, полковник.
– Первый сеанс очень короткий. Рашель и Лара уже ушли.
– Девочку зовут Лара?
– Да. Она сегодня перекрасит волосы, в полной уверенности, что это ее идея. И сменит простые контактные линзы на цветные.
– Этого хватит?
– Вероятно. Внешность – не главное. Остальное сделает ее поведение. – Ванда была немногословной. – Император вчера вылетел с Эндории. Через неделю он будет на Таури.
– В городе уже вывешивают флаги Империи, – сообщил Томми. – Все ждут Грея.
– И мы ждем. Есть такой хороший обычай встречи Императора – дети выносят цветы прямо к трапу корабля.
Дач присел на край жалобно скрипнувшего столика:
– Полковник, где вы освоили вербальную психоломку?
– В армии, – с легким удивлением отозвалась Каховски.
– Приходилось использовать в качестве агентов влияния детей?
– Нет, но я не думаю, что имеется разница. Главное – определить слабое место объекта. У Грея слабость – очень долгая жизнь, ну, и то, что он считает наш мир созданным для его желаний.
Почему-то Кей промолчал.
Радж умел пить. Шегал задумчиво смотрел на монтажника, медленно высасывающего второй стакан коньяку. Силовой колпак над их столиком был абсолютно прозрачен, но звуки гасил превосходно, в самом центре ресторана они сохраняли полное уединение. Браслет на руке Шегала, незатейливое эндорианское украшение, гарантировал конфиденциальность беседы еще надежнее.
– Не понимаю, – отодвигая опустевший стакан, сказал Радж. – Хотите протекции? Я ведь еще и не в штате, но могу попробовать…
Вячеслав покачал головой:
– Нет. Три года проверок – это слишком много.
– Допускаю…
– Я хочу твое место. Твое имя и документы.
Если Радж Газанов, монтажник-электронщик второго класса, и опьянел, то теперь он вновь стал собран.
– А мой скальп в придачу?
– Оставь его себе. Вместе с этим…
Шегал щелчком отправил через стол кредитную карточку. Радж повертел ее в руках, медленно опустил на кассовый терминал стола. Глянул на цифры и поднял глаза:
– Ни одна должность не стоит таких денег…
Вячеслав кивнул.
– Ты шпион, – сообщил Газанов.
Шегал пожал плечами.
– «Сетико»? – полюбопытствовал Радж. Кредитка была выдана планетарным банком Культхоса, и всем было известно, какая корпорация контролировала этот мир.
– Побереги здоровье, – посоветовал Вячеслав.
Радж вытянул из кармана свою кредитку. Положил рядом с карточкой Вячеслава. Коснулся сенсоров.
– Меня прибьют аТановцы, – произнес он.
– Я уйду чисто. Купишь себе документы, эмигрируешь, заведешь маленький бизнес.
Газанов вздохнул, пробежался пальцами по клавиатуре. Бережно забрал свою кредитку, вернул опустевшую Вячеславу. Пригладил ладонью длинную прядь волос, составляющую всю его прическу. Окинул взглядом Вячеслава:
– Собираешься стать похожим на меня?
– Расплатишься сам, – проигнорировав вопрос, сказал Вячеслав. Поднялся – силовой колпак мгновенно исчез. – И исчезни с Эндории до рассвета.
Выйдя из ресторана, он взял такси. Не потому, что спешил, – бригада хирургов отдела «Щит» ждала его лишь через три часа. Вячеслава раздражал запах эндорианского воздуха – неуловимый, острый запах металла. Хорошо, что Грей избрал столицей Терру.
Пока машина скользила по улицам, он еще думал о Газанове: правильно ли поступил, впрочем, иногда приятно быть добрым.
Особенно, когда это целесообразно.
Расходы на чистое устранение будут немногим меньшими, чем выплаченная Раджу сумма. Зато в том, вполне реальном случае, если «аТан» начнет расследование и найдет истинного Газанова, его мнение о причастности к операции «Сетико» окажется очень полезным.
Иногда быть гуманным выгодно.
3
Хорошая погода стояла уже третий день. Кей стоял у окна, глядя на сиреневое зарево компенсатора.
Все как прежде. Планеты не меняются за четыре года – меняются люди. Как все просто было тогда – довести Артура до Грааля, убить его, если «Линия Грез» будет троянским конем Кертиса.
Он довел мальчишку до цели, но не смог убить. Меняются люди. Империи вечны – даже рассыпаясь в прах, они продолжают жить. Неизменными, победоносными – в кадрах хроники, в строках летописей. Меняются люди – им сложнее. Даже оставаясь бессмертными, они умирают. Что общего между мальчиком Кеем в альтосском приюте, лейтенантом, «который был Корью», телохранителем категории «С», наемником Кертиса и нынешним Кеем Дачем?
Имя?
Неумение любить?
Дач начал раздеваться. Аккуратно повесил пиджак на спинку стула, словно ткань могла помяться.
Видеофон на тумбочке издал тихую трель. Кей склонился над крошечным экраном:
– Да?
На том конце провода было темно. Лицо Рашель едва угадывалось.
– Ты не спал?
– Собирался.
– Кей, ты был на сегодняшнем… программировании?
– Нет. Что-то с Ларой?
Рашель колебалась:
– Ну, в общем, да. Она странно себя вела, с отцом… я не хочу даже рассказывать.
– Не надо. Рашель, программирование заканчивается. Твоя сестра теперь нацелена на жертву – известного нам человека. Пока его нет рядом, ее поведение неустойчиво. Она ищет цель. Я предполагаю, что это так.
Девушка передернула плечами: