Лаборатория имен, стр. 19
– Я согласен, согласен, согласен… – шумели вокруг.
– А ты почему молчишь, мальчик? – вопросил Главный. – Тебе что голова не нужна. Если так…
Карл вскочил и, потеряв равновесие, упал. Машина неслась на полной скорости. Он и не думал, что микроавтобус способен развивать такую скорость.
– Репетируешь? – спросил Главный, будучи по совместительству водителем клоунской труппы.
– Нет, а что уже… – растерянно спросил мальчик, потирая глаза спросонья.
– Мы подъезжаем к городу, – объявил водитель, будучи по совместительству еще и гидом по незнакомой местности, – если верить карте, то сейчас будет заправка, самой большой в стране магазин ловушек для домашних грызунов, и через сто метров въезд в сам город. Поэтому повторить не помешает.
Но не прошло и минуты, как показалась заправка, за ней огромный магазин со знаком мыши, попавшей в мышеловку, около него масса людей с кошками и разве можно было в этот момент что-то еще делать, кроме того, чтобы смотреть в окно и любоваться новым неизведанным городом. Карл смотрел на зеленые столбы с загадочными орнаментами и думал о том, что если этот город окажется тем самым, то тут же напишет письмо домой.
Машина остановилась около большого концертного зала с колонами. На скамейках расположились спортсмены в красных костюмах с эмблемой белой луны, поедающей звезды. В двух метрах на палисаднике они выстроили пирамиду из тел, которая распадалась на глазах и превращалась в большой шар, уменьшающийся на глазах, вырастающий снова до неба.
– На этот зал у меня давно слюна течет, – загадочно сказал Два метра, – открывая водительскую дверцу, запуская ногу на улицу. – Пожелайте мне удачи, ребята. Хотя разве нам кто-нибудь отказывал?
– Нет, – ответил Весельчак.
– Не мелочись, – сказал Ворчун.
– Не забудь рассказать про наш номер, – крикнул Идейный. – Только ничего не перепутай.
– Какие мы счастливые, – прошептал Завистник.
Гид, по совместительству и администратор веселого кордебалета, пошел договариваться с главным в этом зале. Спортсмены выстроили пирамиду, превышающую высоту здания в полтора раза. У Нама возникло желание устроить щекотальный синдром нижнему слою, чтобы пирамида быстрее претерпела метаморфозу. В этом было что-то клоунское (о чем говорил Весельчак).
– Ну, теперь-то мы можем повторить? – спросил Ворчун. – Сейчас Босс придет, скажет, что через час выступление, а у нашего номера ни начала, ни конца. Тем более репетировать негде – весь двор облепили какие-то спортсмены.
Пирамида разделилась на ломтики, как колбаса, покружились по периметру местности и снова взлетели вверх.
– Значит, ты все запомнил? – серьезно спросил Идейный. – Ты стоишь на дороге. Уже час как ловишь машину. Погода замечательная. Ты дышишь воздухом. Я думаю показывать тебе, как правильно дышать, не стоит.
Мальчик пожал плечами. Они вышли на небольшую площадку, непроглядную ни для спортсменов, ни открытую для окон. Мистер Нам встал в выжидательную позицию.
– Авто и водитель, – скомандовал Мистер Мозг, и двое Смешливый и Завистник встали напротив.
– Все точно. А ты… – указал он на Ворчуна.
– А я в салоне.
– Да, только салон не испортьте, – предусмотрительно сказал Смешливый.
– Итак, – продолжил Идейный, – ты стоишь и ждешь. Но нельзя забывать, что ты клоун и ждать машину превращается в настоящее шоу. Тут одними подсматриваниями на часы не обойдешься. А, например, вспоминаешь, что у тебя есть в кармане конфета, но так как было жарко, а ты про нее забыл, то ты вытаскиваешь вместо конфеты что-то похожее на жвачку.
Мальчик сделал недовольную физиономию, вытер лоб, показывая, что довольно долго ждет, полез в карман, что-то нашел, довольно улыбнувшись при этом, только хотел вытащить руку, но не смог этого сделать. Она как будто прилипла. Он попробовал еще. Но попытка не увенчалась успехом. Тогда он попытался помочь другой рукой, и наконец, после долгого мучения, он ее вытащил, медленно потянул, подняв одну руку вверх, другой желая оборвать эту цепь, но снова прилип.
– Нет, – воскликнул Идейный, взяв на себя бразды правления режиссера, – лучше ты решаешь залезть на дерево, чтобы посмотреть далеко ли машина. И когда ты будешь там, то видишь, что машина совсем близко, ты стараешься спуститься…
– Но на сцене не будет дерева, – ответил мальчик…
– Ты же артист, – серьезно сказал и.о.
В глазах Нама было «я конечно попробую, но ничего не обещаю». Он сделал вид, что карабкается на дерево, дважды упал и растерянно посмотрел на смотрящих. Завистник захлопал, Весельчак тоже был в восторге, только Ворчун, что и следует делать такого рода людям, ворчал:
– Не морочь голову парню. И, в конце концов, когда мы тронемся с места. Я в цирк опаздываю. Там сегодня пятеро клоунов выступают. Мне рассказывали, что они такие смешные…
Карл повторил все действия с жвачкой, дерево решил пропустить, но потянулся на цыпочках и упал от натуги.
– Итак, машина, – скомандовал Идейный.
Заработал мотор. Весельчак загудел, Завистник деловито включил счетчик, повернул ключ-ухо, повернувшись к клиенту-Ворчуну, и увидев его недовольное лицо, тут же надавил на газ, хлопнул по плечу и они покатили. Мальчик специально повернулся, чтобы сделать вид, что не видит машину, как Идейный хлопнул:
– Стоп, стоп. Это не смешно. Должно что-то происходить. Например, разговор между водителем и клиентом. Должен возникнуть конфликт. Отчего рулящий зазевался и не заметил стоящего парня…
– Я его ударил, – сказал Весельчак. – В ухо.
– За что? – возмутился Ворчун.
– За то, что ты плохо себя ведешь в моей машине. Я таксист и я имею право вас никуда не везти. Вы слишком много ворчите, а моя машина очень чувствительна к ворчливому воздуху.
– Что? – не стерпел «Клиент».
Через мгновение они сцепились, конечно. Ворчун оказался сильнее. Завистнику меньше всего понравилось их склока.
– А вы машину не спросили? – возмущенно спросил он. – Вот сейчас как скину.
Появился Главный. В тот самый момент, когда двое – водитель и клиент такси валялись на траве. И когда пирамида из спортсменов стала напоминать дугу, один конец которой прочно стоял на земле, а другой не доходил до земли примерно на метр.
– Ну что? – почти хором спросили все. У Босса было не слишком довольное лицо.
– Не получилось, – сказал он. – Говорит, что у нас плохая репутация.
– Что это значит? – удивился Весельчак.
– То, что мы неизвестны, – ответил Два метра. – Наше имя не блещет… про нас никто не знает. К ним договариваются за полгода. А мы приехали и хотим представление в этот же день. Надо мной посмеялись.
Посмеяться над клоуном – наверное, самое приятное, что может быть, однако Босс был как-то не очень рад.
– Мы готовились… – заголосил Идейный.
– У них запланированы гимнасты из Сингапура на ближайшую неделю, – печально сказал Главный. – Я просил их дать нам шанс.
Но шанса не было. Был незаконченный, но, по словам Идейного, очень успешный номер, были клоуны, жаждущие выступления с полным залом и мальчик, который верил, что у него появится возможность заработать на еду, ночлег и на билеты в другие города.
– Пожалуй, мы поедем, – решил Два метра. – Может быть, повезет в следующем городе.
– Но мы же готовились, – воскликнул мальчик. – И имя у меня есть.
– Зато у нас имени нет.
Карлу нужно было искать свое место, и он должен был отказаться от этого скитания. У них была своя цель, у него – своя. Хорошо, что они дали деньги на гостиницу. Поэтому они легко расстались – артисты испытывать судьбу в другом городе, а он оправдать свой побег из города, в котором есть класс, где его дразнили Карлсоном и на учебнике «алгебры» выводили «карлгебра».
18
Номер в гостинице «Комариный звон» достался самый дешевый. На чердаке. По сухой старой лестнице он поднялся туда и когда отворил, то его чуть не вывернуло. Паутины и отсутствие окна его не сильно заботили. Без ужина и завтрака – тоже можно было привыкнуть (наверняка найдется что-то). Но то, что помимо него, в комнате были и другие жильцы – невыносимо. Не люди, кошки или мухи. В комнатке были клопы. Карлу не понравилось и это, и то, что не обеспечили его пусть самым тонким, но одеялом. Было тонкое покрывало и слабо мерцающая лампочка. Стояла в графине вода, и лежали искусственные фрукты – яблоки, виноград, которые, конечно, можно было есть, но с плачевными последствиями. Вид на старую площадь, где до сих пор колесили велосипеды, бродили ночные люди – в поисках артистов для своего мешка, цирковой труппы или того, о чем Карл (без клоунов он переставал быть мистером Намом) не желал знать.