Долина кукол, стр. 68
– Дело не только в Бетси. Тони, дело в тебе… я не понимаю тебя. О чем ты вообще думаешь, чем живешь, что чувствуешь?
– Хочу тебя прямо сейчас – вот что я чувствую. Ну давай, дорогая…
Не зная, что еще ей остается делать, она легла в постель и даже позволила ему овладеть собой. Утолив свою страсть, он повернулся на бок и мгновенно погрузился в глубокий сон. Дженифер встала и приняла три красных капсулы. Но заснуть ей удалось, лишь когда начало светать.
На следующее утро, после того как Мириам и Тони уехали на репетицию, Дженифер заказала телефонный разговор с Генри и рассказала ему все.
– Похоже, тебе надо бежать оттуда, – сказал Генри, выслушав ее сбивчивый рассказ. – Она так или иначе заставит тебя избавиться от ребенка. Хотя бы даже тем, что создаст невыносимую обстановку.
– Что же мне делать?
– Тут надо пораскинуть мозгами. Как ты относишься к этому субчику?
– Теперь уж и не знаю. Иногда мне жаль его, потому что Мириам совсем запудрила ему мозги. Иногда же, как вчера ночью, испытываю одно отвращение. Но в Тони есть что-то привлекательное. Человек он неплохой, в том-то л дело. В нем нет ничего дурного, просто он так и не стал взрослым. Это вина Мириам. Она внушила ему, что все вокруг создано только для него, что он может делать все, что ему вздумается, пока продолжает петь. Думаю, жизнь у нас с ним могла бы получиться, если бы я заставила его порвать с нею, но я никак не могу до него достучаться.
– Ты еще молода, Дженифер. Мой тебе совет: уезжай оттуда, пока не стало хуже.
– Не так уж и молода, как ты думаешь, Генри. Я… я солгала тебе про свой возраст.
– Ну и что? Все равно у тебя вся жизнь впереди. А вот там у тебя жизни не будет, насколько я себе представляю. Если застрянешь там, то пусть даже тебе и удастся родить ребенка, Мириам и его приберет к рукам.
– НЕТ!
– Тогда возвращайся в Нью-Йорк. Посмотрим, насколько Тони окажется мужчиной – сможет ли поехать за тобой. Я даже согласен попытаться убедить его, что смогу вести его дела ничуть не хуже Мириам. Спровадим старушку на пенсию, и тогда ты сможешь вылепить из него настоящего мужчину. Если же он на это не пойдет, ты ничего не теряешь.
– Ты прав. Генри. Я поняла, что больше так жить не могу.
– Я забронирую тебе люкс в отеле «Пьер». Оставь записку, что тебя вызвали в Нью-Йорк на прослушивание для участия в шоу. Да смотри, из одежды возьми только самое необходимое, а то Мириам заявит, что ты сбежала.
– Но Тони и Мириам поймут, что я не могу участвовать в шоу, раз беременна.
– Конечно, поймут. Но это просто уловка. И точно то же самое напиши кому-нибудь еще, например, Анне, чтобы у тебя было доказательство, если понадобится. И дай мне телеграмму, что, мол, принимаешь мое предложение лететь сюда.
Дженифер последовала совету Генри до мельчайших деталей, и к ее неописуемой радости Тони сел на самолет и прилетел за нею в Нью-Йорк. Он ходил взад-вперед по гостиной ее люкса, рыдал, умолял, клялся, что любит ее, что исполнит все, чего она пожелает. Все, что угодно, только не расстанется с Мириам.
– Но это единственное, чего я прошу, – стояла она на своем.
Тони был непреклонен.
– Она ведет мои денежные дела и направляет мою карьеру. Я не доверяю никому, кроме Мириам.
– А как же я? Разве мне ты не доверяешь?
– Не надо, Джен. В постели у меня никого не было лучше тебя, но…
– «В постели»? И только для этого я тебе нужна?
– А кем же еще ты хочешь быть? Боже! Мириам права. Ты хочешь целиком завладеть мною, высосать меня! Я всего себя отдаю пению.
– А что ты отдаешь мне?
– Свой!.. И этого с тебя хватит.
Тони вернулся в Калифорнию. Генри составил соглашение о временном разрыве брачных уз. Дженифер будет получать пятьсот долларов в неделю до рождения ребенка, а после рождения – тысячу в неделю плюс на оплату расходов по содержанию ребенка. То, что она ждет ребенка, следовало скрывать до тех пор, пока беременность не станет очевидной. После родов она разведется с Тони.
О ее уходе от Тони газеты писали на первых полосах. Первую неделю она скрывалась ото всех в отеле и, благодаря красным пилюлям, большую часть времени просто спала. Анну это наконец встревожило, и она настояла на том, чтобы Дженифер переехала к ней. Она буквально вытаскивала ее в театры и почти ежедневно обедала с нею вместе, но Дженифер оставалась подавленной и безучастной ко всему.
Облегчение наступало для нее лишь ночью – его приносили красные «куколки».
октябрь 1947
Дженифер была уже на третьем месяце, когда прилетела Мириам. Она позвонила прямо из аэропорта. Ей необходимо было срочно видеть Дженифер.
Настроение у той сразу резко поднялось. Теперь Мириам ей не страшна. Может быть, Мириам теперь сама боится ее. Когда она звонила, в голосе ее слышалось отчаяние. Возможно, Тони находится в подавленном состоянии – может, даже стал хуже петь, – вот она и прилетела для мирных переговоров. Что ж, условия будет диктовать не Мириам, ей придется оставить их семью в покое. А Тони должен будет сам приехать к ней и попросить прощения.
Она все еще не простила его, но по-прежнему не оставляла надежды на то, что вдали от Мириам Тони станет самостоятельной личностью. И малышка – она должна внести перемену во все. Ей хотелось, чтобы у ее дочурки был отец, чтобы она не росла, как сама Дженифер, в доме, где одни женщины. Тони станет зрелым мужчиной… он ведь еще молод.
Открывая дверь и приглашая Мириам войти, она отдавала себе отчет в том, что выглядит сейчас как нельзя лучше и что в квартире у нее чисто и уютно. Хозяйкой положения была она. Ей даже удалось заставить себя улыбнуться.
Женщина тяжело опустилась в кресло и напряженно застыла с прямой спиной. Ее глаза скользнули по животу Дженифер.
– Никаких кофе. Давай кончать с этими дерьмовскими правилами приличия и перейдем сразу к делу. Улыбка не сходила с лица Дженифер.
– Что же это за «дело»? Глаза у Мириам сузились.
– Это действительно ребенок Тони?
– Подожди, пока сама не убедишься, – резко ответила Дженифер. – Уверена, что ребенок будет вылитый Тони.
Мириам встала и нервно зашагала по комнате. Затем повернулась к Дженифер.
– Сколько ты хочешь за то, чтобы избавиться от него? Дженифер смерила ее ледяным взглядом.
– Послушай, если ты хочешь денег, я дам их тебе, – сказала Мириам. – Выдам сразу крупную сумму, под расписку. И ты будешь получать свою тысячу долларов даже без ребенка. Только избавься от него.
Дженифер смутилась.
– А Тони знает об этом? Он хочет именно этого?
– Нет, Тони не знает, что я здесь. Я сказала ему, что лечу в Чикаго вести переговоры с его спонсором на радио о заключении более выгодного соглашения. Я прилетела сюда по собственной инициативе, чтобы умолять тебя прервать беременность, пока не пошел четвертый месяц и не стало слишком поздно.
Дженифер заговорила низким, звенящим от напряжения голосом.
– Знаешь, Мириам, до этой минуты я никогда не испытывала к тебе глубокой ненависти. Да, я всегда считала тебя эгоистичной, но то, по крайней мере, было ради Тони. Но теперь я все понимаю. Ты – отвратительный, злой человек.
– Ну, а ты у нас прямо образец добродетельной мамаши для всей страны! – рявкнула Мириам, вскочив. – Тебе что, просто не терпится поскорее начать гулять по парку, толкая перед собой детскую коляску, да?
– Я хочу этого ребенка, – серьезно проговорила Дженифер. – Мириам… всю мою жизнь у меня не было человека, которому я действительно была бы небезразлична. Для матери с бабушкой я постоянно была обузой. Только и слышала от них, как много ем, сколько денег уходит мне на туфли, как быстро я изо всего вырастаю. Доходило до того, что я пугалась, когда туфли начинали мне жать. Знала, что обязательно будет скандал. Потом, когда я выросла, речь стала идти только О том, сколько денег приношу в дом я – дай, дай, дай. Поэтому я и вышла замуж за принца. Да, браком по страстной любви это, пожалуй, нельзя было назвать, но я рассчитывала, что смогу тогда обеспечить мать и бабушку, и пыталась стать хорошей женой. Но я ему была безразлична, он тоже использовал меня в своих целях. Я полюбила Тони. Единственное, о чем я просила – это предоставить мне возможность быть ему женой, но ты и ее мне не давала никогда. Ты встала у меня на пути, подавила и растоптала меня. Но теперь у меня родится девочка. Она будет любить меня и принадлежать только мне, а я буду работать для нее. Упорно работать. Сейчас я экономлю деньги, даже одежду себе не покупаю. Когда она родится, я снова стану манекенщицей… буду экономить… у нее будет все.