Маг Данилка, стр. 30
– Хорошо. Скажите, вы ведь преподаете физику в старших классах?
– Да. А что?
– Вы учились в университете?
– Учился, – ответил Пал Палыч, но при чём тут это…
– Ваша специальность – «теоретическая физика». Правильно?
– Да. А откуда ты это узнал? И откуда знаешь, что есть теоретическая физика? Во втором классе никакой физики вообще не проходят, насколько я знаю как директор школы.
– Не проходят, но я знаю. И не только школьный курс, но и институтский. Я знаю даже то, чего не знают учёные. Я смогу вам это доказать, не прямо сейчас, но скоро.
Директор вообще со стула чуть не упал, от такого заявления.
– Ну, Данил, ты меня просто уморил, – сквозь смех кое-как выговорил он.
– А что тут смешного, Пал Палыч? – спросил Данилка.
– Ну, не знаю. Ты такое сказал… Учёные не знают, а ученик второго класса знает…
– Ну хорошо. Если не знаю, то как я сумел дать отпор Шабанову и его дружкам? Они погнались за мной, чтобы побить, ну и нарвались. Я, кстати, к ним даже не притронулся.
– Вот те раз! Как же ты с ними справился… тем более, не притрагиваясь?
– А вот в этом всё и дело. Это так же, как и с Гришиным папашей вчера было.
– А что вчера было?
– Пал Палыч, вы забыли? Вспомните, как тот бандит перелетел через стол? Как вы думаете, почему?
– Ну, споткнулся.
– Нет, он не споткнулся. Это я сделал. Я использовал именно физику. Точнее ту часть физики и не только физики, которую не знают учёные. Я использовал боевую магию.
Директор чуть не захлебнулся от хохота:
– Заешь, Данил, – сказал он, отсмеявшись, – магия это не физика, а сказка, в лучшем случае фантастика – ненаучная.
– Пал Палыч, скоро вы увидите, как с помощью «ненаучной фантастики» я воспитаю Шабанова с дружками. Вы увидите боевую Магию в действии. Этим я владею в совершенстве.
– Ну, ты и сказочник, Овсянников. Из тебя получился бы выдающийся писатель-фантаст. Ну а с этой шпаной я поговорю. Этих троих пора исключать из школы.
– Они на меня раньше нарвутся – сами, по своему желанию.
– Ну ладно, Овсянников, достаточно. Ты рассказываешь очень захватывающе. Мог бы получиться неплохой фантастический рассказ, но давай закончим фантазировать. Иди в класс. Нет, постой, я тебя провожу. А то Валентина Васильевна тебя не пустит.
Когда Данилка вошёл в класс, все обернулись в его сторону. Во взглядах чувствовалось восхищение. Все уже знали о происшествии, а кое-кто успел его и приукрасить, приплести свои «подробности».
Директор о чём-то разговаривал в дверях с Валентиной Васильевной. А Наташка Родина шепнула Данилке, когда он сел на место:
– Я так тобой горжусь. Здорово ты их.
– Да тихо ты, я же их и пальцем не тронул. Ты же видела, что они сами…
Вадим тихо шепнул с соседнего ряда:
– Теперь они к тебе больше не пристанут.
– Пристанут… ещё один раз, но последний.
Директор ушёл, Валентина Васильевна вернулась в класс:
– Ну-ка, тихо, урок ещё не кончился.
Посмотрела на часы:
– Хотя нет, скоро звонок. Запишите задание по русскому на завтра…
На перемене мы все окружили Данилку, что-то говорили, спрашивали. Здесь был не только наш класс. Собрались ученики всех классов первого этажа – с первых по третьи. Трудно было что-либо разобрать в этом гвалте. А Овсянников говорит:
– Что вы набросились? Не трогал я их. Они сами грохнулись.
И тут мы услышали голос Шобана:
– А ну, мелюзга, брысь в стороны! А ты, лошадиная фамилия, иди сюда. Счас мы из тебя калеку делать будем.
Вид у Шобана и его прихвостней был тот ещё. Колоритнее всех выглядел Шобан: на носу кусок пластыря, не было трёх зубов в верхнем ряду и одного в нижнем. От этого его «добродушная улыбочка» казалась особенно страшной. Он со свитой медленно приближался к нам.
– Ну! Кому сказано?! Иди сюда!
– А у самого ноги отсохли после полёта мордой об асфальт? – с явной издёвкой спросил Данилка.
– Чё ты вякнул, сявка?!
– А чё, – передразнил Данилка, – одного раза мало было? Ещё хочешь?
От такой «наглости» Шобан озверел:
– Ну, всё! Ты труп! Братаны, давай его мочить!
«Братаны» прыгнули к Овсянникову, пытаясь его схватить. Данилка даже не шелохнулся «Братаны», странным образом, проскочили мимо. Один «братан» грохнулся слева – другой справа. Тот, что слева, шмякнулся головой о подоконник и взвыл от боли.
– Больно? – «сочувственно» спросил у него Овсянников?
– Убью! – заорал тот и снова бросился на Данилку.
Дальше произошло что-то совсем невообразимое – Данилка вытянул вперёд правую руку, ладонью к нападавшему. Нет, он даже не прикоснулся к шобановскому дружку, но того буквально «впечатало» в стену. Мы все от страха сгрудились в нашей половине коридора на случай, если придётся дать дёру. Там как раз запасной выход есть. Вторая половина коридора, где шла разборка мигом опустела. На шум вышла из класса Валентина Васильевна.
– Что здесь происходит?! Вы опять за старое?! – закричала она.
– Уйди отсюда, мымра! – взревел Шобан и сам бросился на Данилку.
Данилка, даже не сошёл с места. Он снова выставил руку вперед ладонью, и неведомая сила сбила Шобана с ног. Валентина Васильевна побежала за директором, но директор уже сам бежал на шум.
– Шабанов! Ну-ка прекрати немедленно! – кричал он.
– Уйди отсюда, козёл! – заорал Шобан на директора, поднимаясь с пола. – Если встрянешь, волчара, я своему шнурку скажу, и он для тебя киллера наймёт!
– Эй, вы! – Крикнул Шобан своим дружкам, – Чё валяетесь-то?! Давайте, заходим с трёх сторон! Хватайте его! Я из этой сявки такое сделаю! Такой фаршмяк будет! Его родная мать не узнает!
Сообщники вскочили на ноги – один продолжал держаться за голову. Шпана приготовились.
– Прекратить! – кричал Павел Павлович, но его не слушали. И директор увидел продолжение «фантастики», но уже в исполнении реальных персонажей.
Все трое бросились разом. Данилка взмыл в воздух под самый потолок. Шпана, все трое, столкнулись вместе. Столкнувшись, они упали на пол. Они растянулись на полу трёхлучевой «звёздочкой» ногами к Овсянникову.
Данилка опустился в центр этой «звёздочки», поднял вверх руки и… все трое, как по команде, приняли вертикальное положение головами вниз.
Данилка стал проделывать руками замысловатые движения. Шобана и его дружков стало кидать из стороны в сторону, изгибать, чуть не завязывая узлами. Их ударяло об стены, об пол, таскало по полу по всему коридору, растягивало, сжимало. Шпана орала от боли.
Давно прозвенел звонок, а «воспитательный процесс» продолжалась. Ученики, Валентина Васильевна и учителя соседних классов, директор – все мы, стояли, вжавшись в почему-то дрожащую стену позади Овсянникова. А впереди продолжался «воспитательный процесс».
Наконец Данилка угомонился. Шобан и его дружки рухнули на пол и так и лежали, обессиленные.
– Ну что, хватит? – спросил Овсянников, подойдя к Шобану и поставив ногу ему на спину. – А то могу продолжить. Ну? Что молчишь? Продолжать?
– Всё, всё, хватит! Я больше не буду! – закричал Шобан.
– Да, не будешь! – закричал на него директор. – Никто из вас троих больше не будет! Вы здесь больше не учитесь! Выметайтесь! И скажите родителям, чтобы пришли за документами! А все остальные по классам! Овсянников, подойди ко мне в кабинет… не сейчас – минут через десять.
Мы пошли в классы, а Овсянников остался в коридоре. Ровно через десять минут он постучал в дверь кабинета директора.
Глава 22
Конец банды Шабанова
Итак, ровно через десять минут Данилка постучал в дверь директорского кабинета.
– Заходи, Овсянников, – послышалось оттуда.
Данилка вошёл. Пал Палыч с минуту ходил по кабинету, о чём-то думая. Потом подошёл к столу и сел. Взглянув на Данилку, он спросил: