Маг Данилка, стр. 26

– Оказывается, не только солдафоны думают тем местом, которым сидят. Некоторые второклассники тоже этим местом думают.

Я сразу понял, каких второклассников он имеет в виду.

– Ну чего ты… – обиделся я. – Мало того, что Борька наезжает, так и ты… туда же.

Тогда в разговор вмешалась Зоя:

– А как на тебя не наезжать?! Ты знаешь, что Данил не спал трое суток, чтобы найти вас, засранцев?!

– А почему это мы засранцы? – обиделся я.

– Хотя бы потому, – сказал Данилка, – что она вам еду и воду каждый день носила, а вы даже спасибо не сказали.

«Она?! – подумал я. – Вот так штука!». У меня и в мыслях не было, что мелкий кентавр – девчонка. А мы ещё собирались по башке ей треснуть «в случае чего». Это я про себя подумал, а сам сказал:

– А как я скажу спасибо, если я их язык не знаю, а они не знают наш?

И тут я такое услышал, такое! В общем-то, фраза, как фраза, но всё дело в том, кто её произнёс. Короче «она»… говорит обычным девчоночьим голосом:

– Теперь знают, меня Данилка научил. – А «спасибо» я на любом языке поняла бы.

Тут съехидничал Игорь:

– Ну, что я говорил? Я же сказал, что они наш язык раньше выучат.

– Это потому, – сказал Боря, – что учитель толковый, и ученица тоже. Не то что вы, оболтусы. Скажи спасибо Данилу, что он вас разыскал.

– Это ещё что! – сказал Овсянников. – Пусть радуются, что они в такой Мир попали. А могли бы попасть и в другой, где нет воздуха, например. Или туда, где атмосфера ядовитая, или где один огонь. А то и вообще в космосе могли оказаться.

Мы попрощались с кентаврами и собрались в путь домой – на Землю. Данилка что пробубнил, и нас окутало светящейся розовым светом полупрозрачной оболочкой. Так вот что за НЛО мы видели.

Овсянников ещё что-то произнёс, и мы помчались сквозь нечто. Я не мог понять, где мы летим. Какие-то всполохи, тени на фоне призрачно светящейся бездны, что-то похожее на молнии.

Не было ни верха, ни низа. Было столько измерений пространства, что не описать словами. Это длилось долго – минут пятнадцать.

Закончилось всё внезапно: мы оказались… прямо в квартире Овсянниковых, в центре гостиной. Окутывающая нас оболочка словно испарилась, а на нас, с обалделым видом смотрели трое: Данилкины мама, бабушка и дедушка.

Глава 19

Тревожное предчувствие

Вот и настали последние дни лета. Послезавтра в школу, и мы решили уйти на холмы на оба дня. Данилка нам сказал, что сегодня и завтра он проведёт нас туда и обратно последний раз. Я удивился:

– Почему последний?

– Потому что послезавтра у меня не будет магических способностей.

Вадик удивился ещё больше, чем я:

– Разве так бывает, чтобы были способности и вдруг их не стало?

– Бывает, – сказал Данилка. И Коля тоже сказал, что бывает. А Зоя:

– Вы не расстраивайтесь. Это только до конца апреля. Осенью и зимой мы с брелками туда ходить будем.

– Конечно, – согласился Данилка. – Брелки же у Коли с Зоей есть.

Брелки для прохода на холмы им Боря всё-таки дал. Это его Данилка уговорил. Он сказал, что Коля и Зоя – люди ответственные, что они будут следить за порядком в Доме. Так что брелки есть. Мы туда и без Данилки теперь проходить сможем – по очереди: сначала пройдут Коля с Зоей, потом кто-нибудь из них с двумя брелками пройдёт назад и проведёт следующего. И так, пока все не пройдут.

– Только вы без меня будете туда ходить – говорит Данилка.

– Почему? – спрашиваю.

– Потому что без магических способностей мне там тоскливо будет.

Я, конечно, удивился: «При чём, – думаю, – способности?». Но я не стал больше к нему приставать с расспросами, потому что увидел, каким он сделался невесёлым. Это с ним редко бывало. Обычно он был жизнерадостным, весёлым, а его улыбка делала его похожим на солнышко. Именно на солнышко, а не на солнце. Это ещё и из-за его светлых русых волос.

Был уже десятый час, когда мы отправились в путь. Кроме Витьки с нами, из «мелких», была ещё и Галя – сестрёнка Вадима. Мы взяли сумки с продуктами, которые, нам родители приготовили. Данилкина Бабушка нам целый мешочек гречневой крупы дала, а ещё свежих батонов и буханку ржаного хлеба. Моя мама дала нам целый батон колбасы и сыр. Игорь и Вадим тоже с собой прихватили «провизии». В общем, запаслись не на два дня, а на целую неделю.

Данилка хотел всю гречку по дороге высыпать – Зоя отобрала у него мешочек с крупой и сказала, что из гречки тоже можно что-нибудь вкусненькое приготовить. Моя мама, провожая нас, сказала:

– Чтоб вы там от Данилушки ни на шаг. Слышите, что я вам говорю? Ни на шаг, чтобы. Потому что из вашей компании только он один думает головой, а не тем, чем к стулу прикладываются.

Данилка фыркнул, еле сдерживая смех, а потом сказал:

– Тёть Клава, эти двое без меня никуда не полезут. Я следить буду. А то не хватало ещё их снова разыскать.

– А вот и нечего их было разыскать и вызволять оттуда. Пускай, и оставались бы с этими… кинотаврами.

– Кентаврами, – поправил Данилка.

– Ну, с ними, какая разница. – Да, мама всё ещё сердилась из-за того случая.

Мы, всей компанией высыпали из подъезда, сильно напугав «Марьпалну». Она всегда пугалась, когда кто-нибудь неожиданно выбегал из подъезда. «Марьпална» была с дядей Федей, и тот сразу полез к нам с кулаками. Но бузы у дворника не получилось, потому что его сразу «притормозил» Коля. Он схватил дворника за воротник и, развернув в другую сторону, сказал: – Дядя Федя, ты всем так уже надоел. Иди, куда шёл и к нам не цепляйся, а то плохо тебе будет, – и, на прощанье, толкнул его так, что тот чуть не упал, отлетев метра на два.

Мы пошли дальше, а дворник, обалдев от такой неожиданной «наглости», так и остался стоять с открытым ртом и вытаращенными от испуга глазами. Мы впервые увидели его без сигареты в зубах: сигарета просто выпала у него изо рта. Мы услышали:

– Так, так, правильно, ребятки. А то этот алкаш всех уже извёл. – Это сказала бабушка малявки Лариски. Она сидела на скамейке около песочницы с двумя другими бабушками: с бабушками Лизки и Алёнки. Сами Лизка, Лариска и Алёнка копались в песочнице.

– Правильно, правильно, – согласились с Ларискиной бабушкой две другие бабушки. Вообще-то, может я и ошибся, то есть может это и не Ларискина бабушка первой заговорила. Я так и не научился их различать, потому что все три бабушки выглядели совершенно одинаково.

Когда мы, немного отошли от подъезда, бабушки о чём-то зашептались, а Алёнка нравоучильно сообщила:

– Они опять к своим китавлам поели бес сплосу. Вот их там съедят – будут знать, как маму не слусаца.

Услышав это, Вадик и Игорёк чуть не упали от смеха, а Данилка сказал с издёвкой:

– Вот! Слышали, что умные люди говорят? Родителей слушаться надо. Не будете слушаться – кентавры съедят.

– Сам, что ли, всегда слушаешься? – спрашиваю.

– Послезавтра начну слушаться, – ответил Данилка, – и действительно, так оно потом и было.

Когда мы проходили мимо нашей школы, Овсянников остановился. Он с такой грустью посмотрел в сторону школы, что мне его даже жалко стало. Я не понимал, что с ним творится, мы вообще его раньше таким не видели. Он подошёл к двери школы, погладил недавно покрашенную дверь. А потом сказал:

– Как тут хорошо. Почему многие не понимают, что учиться в школе – это счастье?

– Будет тебе этого счастья до конца весны, – сказал я.

– Ага, досыта накушаешься, – поддержал мою «глубокую мысль» Игорь.

Наверное, мы это зря сказали. Я увидел, что Овсянников помрачнел ещё больше.

На выходе со школьного двора мы встретили нашу учительницу. Валентина Васильевна, увидев нас, заулыбалась. Мы поздоровались, почти хором:

– Здрасте, Валентина Васильевна.

– Здравствуйте, ребята, здравствуйте, – ответила она, а потом спросила: