Убийство в проходном дворе, стр. 11

– Да. Я ее видел.

– А кто из мальчиков носил ее клюшки, вы не помните? Она где-то оставила свой чемоданчик и не помнит где.

– Мальчика она не взяла. Зашла сюда, купила парочку мячей. И взяла из сумки две клюшки. Да, кажется, у нее в руке был чемоданчик.

Пуаро снова его поблагодарил, и они с Джеппом направились к клубу. Пуаро остановился, любуясь видом.

– Красиво, не правда ли? Темные сосны… и озеро… Да, озеро…

– Ах вот что! – Джепп быстро взглянул на него. Пуаро улыбнулся.

– Возможно, кто-нибудь что-нибудь и видел. На вашем месте я бы навел справки.

Глава 10

Пуаро отступил на два шага и, слегка наклонив голову набок, оглядел комнату. Кресло вот тут, другое там. Да, все как следует. И звонок в дверь. Несомненно, Джепп.

Старший инспектор вошел быстрым шагом.

– Вы были совершенно правы, старина. Вчера, по свидетельству очевидцев, молодая женщина бросила что-то в уэнтвортское озеро. По описанию она очень похожа на Джейн Плендерли. Брошенный туда предмет мы выловили без особого труда – там полно камышей…

– И это был?

– Тот самый чемоданчик. Но, во имя всего святого, почему его понадобилось выбрасывать! Хоть убейте, не пойму. Внутри – ничего. Даже журналов не было. Так зачем предположительно психически нормальная женщина вдруг бросает в воду дорогой чемоданчик? Знаете, я всю ночь не спал, все ломал над этим голову.

– Mon pauvre [20] Джепп! Но успокойтесь. В дверь звонят, значит, ответ явился.

Джордж, безупречный слуга Пуаро, открыл дверь гостиной и доложил:

– Мисс Плендерли!

Девушка вошла в комнату с обычным своим уверенным видом и поздоровалась.

– Я попросил вас… – начал объяснять Пуаро. – Садитесь, пожалуйста, вот сюда, а вы вот сюда, Джепп. Я пригласил вас, потому что должен вам кое-что сообщить.

Джейн Плендерли села, посмотрела на Пуаро, потом на Джеппа, нетерпеливо сняла шляпу и положила ее на столик.

– Итак, – сказала она, – майора Юстеса арестовали.

– Полагаю, вы прочли это в утренней газете?

– Да.

– Ему предъявлено обвинение в довольно мелком преступлении, – продолжал Пуаро. – А пока мы собираем улики, касающиеся убийства.

– Так это все-таки убийство?

Пуаро кивнул.

– Да, – сказал он. – Убийство. Сознательное лишение жизни одного человека другим.

– Не надо! – Джейн Плендерли вздрогнула. – Ваши слова придают всему этому какую-то особую ужасность.

– Но всякое убийство всегда ужасно. – Он помолчал. – А теперь, мисс Плендерли, я собираюсь рассказать вам, как я выяснил, что же там произошло.

Она посмотрела на Джеппа. Он улыбнулся.

– У него свои методы, мисс Плендерли, – сказал он. – И я не мешаю ему действовать на его манер. Давайте послушаем, что он скажет.

– Как вам известно, мадемуазель, – начал Пуаро, – я осматривал место трагедии вместе с моим другом утром шестого ноября. Мы вошли в комнату, где был обнаружен труп миссис Аллен, и мое внимание сразу же привлекло несколько многозначительных обстоятельств. Видите ли, кое-что в этой комнате производило странное впечатление.

– Так говорите же! – нетерпеливо сказала она.

– Во-первых, запах табачного дыма…

– Не преувеличивайте, Пуаро! – перебил Джепп. – Я, например, никакого запаха не почувствовал.

– Вот именно! – Пуаро молниеносно обернулся к нему. – Никакого запаха вы не почувствовали. Как и я! Вот это-то и было странно, потому что в пепельнице лежало десять окурков. И крайне странно, что в комнате не ощущалось ни малейшего запаха.

– Так вот куда вы клонили! – вздохнул Джепп. – И обязательно вам надо выбирать самый извилистый путь!

– Ваш Шерлок Холмс поступал точно так же. Помните, как он указал на странность поведения собаки ночью? И выяснилось, что странность заключалась именно в том, что собака никак себя не вела. Она спала. Но продолжим. Затем я обратил внимание, что часы обычно носят на левой руке.

– Ну и что?

– Да ничего. Только у покойной они были на правой. – Джепп пожал плечами, но Пуаро, не дав ему открыть рот, торопливо продолжал: – Как вы и намеревались сказать, это еще ничего не означает: одни люди носят их так, другие эдак. Но теперь, друг мой, я перехожу к чему-то по-настоящему интересному. Я перехожу к бюро.

– Я так и думал, – отозвался Джепп.

– Вот там оказалось много крайне странного и примечательного. Во-первых, там кое-чего не хватало.

– Чего же? – спросила Джейн Плендерли.

– Листа промокательной бумаги, мадемуазель! – обернулся к ней Пуаро. – Верхний листок в бюваре был совершенно чистым.

– Ну, знаете, мосье Пуаро! У людей есть обыкновение выбрасывать использованные листки.

– Да. Но куда? Бросают в мусорную корзинку, не так ли? Однако в мусорной корзинке его не было. Я проверил.

– Ну, значит, его выбросили накануне, – с досадой заметила Джейн Плендерли. – Лист был чистым, потому что Барбара ничего в этот день не писала!

– Маловероятно, мадемуазель. По словам свидетелей, миссис Аллен под вечер выходила бросить письмо в ящик. Следовательно, она что-то писала! И внизу писать она не могла – там нет письменных принадлежностей. Ну и, конечно, в вашу спальню она для этого не пошла бы. Так что же произошло с листком промокательной бумаги, которым миссис Аллен промокнула свои письма? Разумеется, люди иногда бросают смятую бумагу в огонь, а не в корзинку, но камин в ее спальне был газовый. А камин внизу не топился – вы же сами сказали, что утром уголь и растопка уже лежали в нем.

Он помолчал.

– Любопытная маленькая загадка. Я искал повсюду: в мусорных корзинках, в мусорном баке – и не нашел. И это, на мой взгляд, было очень-очень важно. Получалось, что кто-то специально уничтожил этот листок. Но почему? А потому, что отпечатавшиеся на нем строчки легко прочесть в зеркале. Но была и еще одна странность. Джепп, вы примерно помните, как были расположены предметы на бюро? Бювар и чернильница в центре, подносик с ручкой слева, календарик и гусиное перо справа. Еще не сообразили? Гусиное перо, как я убедился – помните? – было чисто декоративным, им никогда не пользовались. И сейчас не сообразили? Я повторю: бювар в центре, подносик с ручкой слева – слева, Джепп, хотя обычно ручку для удобства держат справа, под правую руку.

Пуаро опять помолчал.

– А! Теперь вы поняли, не так ли? Ручка слева, часы на правой руке, лист промокательной бумаги уничтожен, и в комнату принесена пепельница с окурками! Воздух в комнате был свежий, Джепп, без запаха табачного дыма, потому что всю ночь окно было открыто, а не закрыто… И я нарисовал в воображении картину…

Он стремительно повернулся к Джейн.

– Я вообразил, мадемуазель, как утром вы подъезжаете в такси, расплачиваетесь с шофером, взбегаете по лестнице, может быть, уже зовя «Барбара!», открываете дверь и видите, что ваша подруга лежит мертвая с пистолетом в руке – естественно, в левой руке, ведь она была левша! – и потому стреляла в левый висок. На бюро вы видите записку, адресованную вам, узнаете, что заставило ее лишить себя жизни. Думаю, это было очень трогательное письмо… Молоденькая, милая несчастная женщина, которую шантаж принудил покончить с собой…

Вероятно, вами тут же овладела одна мысль: в случившемся повинен вот этот человек. Так пусть же он и понесет кару – тяжкую, но заслуженную кару! Вы берете пистолет, тщательно вытираете его и вкладываете в правую руку. Вы берете адресованное вам письмо и лист промокательной бумаги, на котором отпечатались чернильные строчки. Спускаетесь в гостиную, растапливаете камин и предаете оба листа огню. Затем уносите наверх полную пепельницу, чтобы создать впечатление, будто там сидели и разговаривали двое. Туда же вы уносите отвалившуюся от запонки эмаль, которую подобрали с пола. Такая удачная находка! Ведь, по-вашему, она рассеет последние сомнения. Затем вы запираете окно, запираете дверь снаружи. Ни в коем случае не должно возникнуть подозрений, что вы уже побывали в спальне, а потому вы тут же звоните в полицию, не ища помощи соседей. Ну и так далее. Вы играете взятую на себя роль умно и расчетливо. Вначале отказываетесь что-либо добавить к очевидным фактам, но очень ловко вызываете сомнение в том, что это было самоубийство. Позже вы уже готовы прямо навести нас на след майора Юстеса… Да, мадемуазель, это было очень хитро задуманное убийство – именно убийство! – майора Юстеса.