Кошка среди голубей, стр. 22

– Вы не думаете, – медленно сказала мисс Чедвик, – что мы должны послать за полицией?

– Не нужно полиции, – затрясла головой мисс Ванситтарт.

– Но вы же знаете, Шейста говорила, что кто-то собирается похитить ее.

– Похитить? Чепуха! – живо произнесла мисс Ванситтарт.

– Вы не думаете… – настаивала мисс Чедвик.

– Мисс Вулстроу оставила меня здесь за себя, – проговорила Элинор Ванситтарт, – и я категорически заявляю, что не разрешу предпринять ничего подобного. Нам не нужны неприятности с полицией…

Мисс Чедвик уже не обращала внимания на ее слова. Она думала, что мисс Ванситтарт определенно близорука и глупа. Она вернулась к себе и позвонила герцогине Белсхем.

Глава 13

Мисс Чедвик бодрствует

Мисс Чедвик беспокоилась все больше и больше. Время шло, а она все ходила взад и вперед около постели. Все попытки уснуть были тщетны.

Когда в десять часов Шейста не вернулась и от нее не было вестей, мисс Чедвик взяла дело в свои руки. Прежде всего она позвонила инспектору Келси и облегченно вздохнула, когда тот сказал, что дело это, возможно, не очень серьезное. Инспектор заверил ее, что она может на него положиться. Он свяжется с Лондоном, сделает все, что нужно. Может быть, девочка решила погулять. Затем он посоветовал ей как можно меньше говорить об этом в школе. Пусть думают, что Шейста осталась ночевать у дяди.

«Так будет лучше, – сказал Келси. – Не надо, чтобы девочки говорили о похищении. Не беспокойтесь, мисс Чедвик. Положитесь на нас».

Но мисс Чедвик беспокоилась…

Лежа в постели без сна, она думала о похищении и убийстве.

Убийство в «Мидоубанке»! Это ужасно! Это нелепо! «Мидоубанк» и убийство! Мисс Чедвик любила «Мидоубанк». Возможно, она любила школу больше, чем мисс Вулстроу, хотя и по-иному. Когда они начинали, у них было не такое уж большое состояние. Если бы они не добились успеха, им пришлось бы очень плохо. Мисс Вулстроу нравился риск, а мисс Чедвик – нет. Иногда, из страха за «Мидоубанк», она умоляла мисс Вулстроу придерживаться более умеренной линии. Но мисс Вулстроу не обращала внимания на уговоры. Ее мнение было решающим, и она продолжала свою тактику. И так было всегда. А потом «Мидоубанк» стала знаменитой. И вот теперь мисс Чедвик снова впала в панику, когда мисс Вулстроу заговорила об отставке. Уйти теперь, когда все сложилось так хорошо? И вдруг – убийство! Какое мрачное слово. И где? Не в какой-нибудь захолустной школе, а в «Мидоубанке»! Невероятно! И эта мисс Спрингер – бедная мисс Спрингер. Она не знала традиций «Мидоубанка». Бестактная женщина! Она могла каким-то образом привлечь внимание убийцы… Мисс Чедвик сказала вслух:

– Не могу, не могу не думать об этом… Может быть, лучше принять аспирин? И посчитать до ста…

Но, не досчитав, она снова оказалась во власти все тех же мыслей. Ужасно! Неужели это похищение? Не заберут ли родители своих дочерей?

Нет, она не может быть спокойной. Мисс Чедвик взглянула на часы. Только четверть второго. В это время мисс Спрингер была… Нет, она не может не думать об этом!

Она подошла к столику, взяла две таблетки аспирина, налила в стакан воды. Взяв таблетки и стакан, она, направляясь к кровати, случайно взглянула в окно и… онемела. Она попыталась внушить, что ей это только кажется. Она очень хотела, чтобы ей никогда не довелось видеть свет в спортивном павильоне после полуночи…

Но свет был.

Некоторое время она стояла неподвижно. Затем оделась, взяла фонарик и спустилась вниз по лестнице. Совсем недавно порицала она мисс Спрингер за то, что та никого не позвала, когда отправилась в павильон, но сейчас ей в голову не пришло, что она поступает точно так же. Она ничего не собирается делать, она только посмотрит, кто же проник в павильон. Она поискала подходящее оружие, открыла дверь и ступила на тропинку, ведущую к павильону. Мисс Чедвик решительно двинулась вперед. И, только дойдя до двери, она заколебалась, но потом решилась. Дверь была полуоткрыта. Мисс Чедвик толкнула дверь.

В то время когда мисс Чедвик встала, чтобы принять аспирин, Анна Шапленд в элегантном черном платье сидела за столиком в «Ленид-Соведж», ела цыпленка и улыбалась молодому человеку, сидевшему напротив нее.

«Дорогой Деннис, – думала Анна, – он всегда одинаковый. Я не выдержу долго, если не выйду за него замуж. Он же любит меня все это время…» А вслух она сказала:

– Как хорошо все это, Деннис. Такой славный случай.

– Как твоя новая работа? – спросил Деннис.

– Хорошо, я довольна.

– Сомневаюсь, что она в твоем вкусе.

Анна засмеялась:

– И я не думаю, что это в моем вкусе. Но я люблю разнообразие, Деннис.

– До сих пор не могу понять, почему ты бросила работу у сэра Тодхантера.

– Ну, хотя бы потому, что его внимание ко мне не нравилось его жене.

– Ревнивая кошка?

– О нет. В этом деле я скорее на стороне жены. Кстати, леди Тодхантер нравится мне значительно больше, чем старый Мартин. Но почему ты удивился моему новому месту работы?

– Да потому, что это школа. А ты не годишься для такого дела.

– Я ненавижу преподавать в школе. А работать в школе, подобной «Мидоубанку», секретарем – это совсем другое дело. «Мидоубанк» – единственное в своем роде заведение. И мисс Вулстроу – тоже единственная. Кажется, что когда она смотрит на тебя, то видит самое сокровенное.

– Хотел бы я попасть на такую работу, – сказал Деннис. – И я рад за тебя.

– Ты что-то льстишь, Деннис, – уклончиво сказала Анна.

– Между нами это ни к чему, – улыбнулся Деннис.

– Надеюсь, но не уверена. Кстати, ты должен знать, что с моей мамой.

– Да, я хотел поговорить с тобой о ней.

– О маме? Что ты хочешь сказать?

– Знаешь, Анна, мне кажется, что тебе следует вернуться домой, к ней.

– Я знаю. И я вернусь, если снова повторится приступ.

– А сейчас? Послушай, ведь есть пансионы с медицинским обслуживанием для таких людей, как твоя мать… Я, конечно, не имею в виду дом для умалишенных. Пока тебя нет, ей было бы лучше…

– А сколько это стоит? – спросила Анна.

– Но при ее теперешнем состоянии здоровья…

Горькая нотка прозвучала в голосе Анны:

– Да, я уверена, что когда-нибудь это произойдет. Но пока есть кому жить с матерью и заботиться о ней. Сейчас мама вполне благоразумна… А если она… Тогда я вернусь.

– Она… Она никогда…

– Что ты бормочешь, Деннис? У тебя исключительно мрачное воображение. Она только напивается, а когда напьется, то забывает, кто она и где находится, ее тянет бродить, совершать необычные поступки. И она счастлива, даже когда пьяна. Иногда она совсем спокойна. Помню, как она когда-то говорила мне: «Анна, дорогая, это действительно очень трудно. Вот я знаю, что была в Дувре и жила там. А сейчас я стараюсь вспомнить, зачем я там была. И знаешь, я думаю, что дома все же лучше. Сидишь дома, и не надо ни о чем вспоминать. Это ужасно, дорогая, когда не можешь вспомнить некоторые вещи…» Говорю тебе, она даже забавна.

– Я никогда не был знаком с ней по-настоящему.

– А я никогда не одобряла людей, желающих знакомиться с ней по-настоящему, – заметила Анна. – И это одна из причин…

– Это не любопытство, Анна.

– Я и не думаю так о тебе. Это было бы нехорошо.

– Понимаю, что ты имеешь в виду.

– Деннис, если возникнет необходимость, я, конечно, уеду на некоторое время домой. Поэтому я всегда стараюсь не погружаться слишком глубоко в работу. Но школы лучшей, чем «Мидоубанк», в Англии нет. И я хотела бы остаться здесь на полгода или на год.

– Ты никогда не была деловым человеком, Анна.

– Нет, – задумчиво сказала она. – Я похожа на обычных, рядовых людей, о которых говорят по радио.

– Ты так отдалилась от меня, Анна, – мрачно сказал Деннис. – Ты ни о чем не заботишься. Надеюсь, что со временем это пройдет. Впрочем, теперь я более или менее понимаю, что ты думаешь и чувствуешь.