Неуправляемый таран, стр. 35
– По рукам.
– Вот и хорошо.
– Что хорошо? Руки развяжи. Тогда по рукам.
Клич кивнул, достал из кармана кнопочный нож с наборной рукоятью, выщелкнул лезвие. И на руках у Игната веревки перерезал, и на ногах. И нож обратно в карман сунул. Он ничуть не боялся, что Игнат вцепится ему в горло. Не из тех он людей, которые чего-то боятся. К тому же Игнат был слишком слаб, чтобы бросаться на него. Да и смысла в том не было.
– Кто меня сдал? – спросил Игнат.
– Кому? – не понял Клич.
– Кривому. С кем-то там было договорено…
– Не знаю ничего. Я подъехал, Кривой похвастался, как у него дела идут. За Ханчика спросил… А кто тебя мог сдать?
– Не знаю… Да и не сдавали, – покачал головой Игнат.
– А зачем тогда говоришь? – всматриваясь в парня, спросил Клич.
Игнат покрутил растопыренной ладонью над головой. Дескать, состояние такое, что всякая чушь в голову приходит.
– Может, у тебя со своими проблемы?
– Подо мной не только свои. Подо мной и чужие… Ну, не совсем чужие. Ты сам про Гарбузов знаешь…
– Слышал. Только в расклады не вникал. Ты сам разбирайся. И человека жди. Я дам тебе знать, встретимся, поговорим… Если вдруг со своими проблемы, ты скажи. Будем разбираться. Кривого нет, но есть его люди. Я пойду поговорю, может, что узнаю…
Клич ушел, закрыв Игната в сарае, минут через двадцать вернулся. Сказал, что разговаривал с людьми Кривого.
– И что?
– Нормально все. Никто тебя не подставлял.
Вор выглядел очень озадаченным, Игнату это очень не понравилось. У Клича был вид человека, который собирается переступить закон или как минимум собственный договор. И еще, казалось, он говорил Игнату одно, а сам думал о другом. Напряженно думал, если не сказать, лихорадочно.
– Значит, померещилось…
– Что? – переспросил Клич.
Он то ли не разобрал слов, то ли был так погружен в свои раздумья, что не смог быстро из них вынырнуть.
– Померещилось, – повторил Игнат.
– Померещилось… Надо тебе к дантисту, брат. Сейчас фарфоровые зубы вставляют лучше, чем настоящие. Дорого, но ты же можешь себе позволить?
– Могу.
– Ну вот и хорошо… Ты побудь здесь. Сейчас машина подъедет, тебя домой довезут.
– Да я бы и сам дошел.
– Не дойдешь… Сейчас машина будет.
Клич ушел, и дверь в сарай закрыли на замок. Что-то не очень это похоже на дружественный жест.
Игнат вздохнул. А ведь его могли бы в теплый дом позвать, накормить, обогреть, прежде чем освободить. Но не подумал об этом вор. Потому что не собирался он его отпускать. Верней, собирался, но до поры до времени. Похоже, он изменил свое решение. А почему? Уж не потому ли, что это Дашок сдал его Кривому. Непонятно, за какие коврижки, но сдал. Клич и не знал об этом, пока Игнат сам не заикнулся про измену. Вор навел справки, узнал о предательстве и решил поставить Кешу в зависимость от себя. Возможно, он собрался его шантажировать. Дескать, если не согласишься отстегивать двадцать процентов на общак, то все узнают, как и от кого Кривой получил голову Игната… А двадцать процентов – это больше десяти…
Если Клич решил сделать ставку на Кешу, то Игнат обречен. Это ясно, как дважды два – четыре. Но убьют его не сейчас. Сначала Клич попытается договориться с Кешей, а потом уже примет окончательное решение… Вот если он не сможет договориться, то их с Игнатом договор останется в силе.
Но с кондачка с Кешей не договориться, нужно время. Возможно, Клич симулирует что-то вроде ментовского наезда. Дескать, наехали мусора на малину, повязали всех, потому Игнат и остался в сарае на сутки. Или на двое… А если договор с Кешей состоится, то и оправдываться не придется. Пулю в лоб, и к Ханчику с приветом…
Игнат поднялся, осмотрелся. Сарай старый, сколоченный из неструганых досок. Окошко только одно, и выходило оно во двор, да и не вылезти в него, настолько оно маленькое. Зато можно высадить доску. А еще лучше – отжать ее. Игнат еле держался на ногах, но это не помешало ему найти топор со сломанным у самого бойка топорищем. Кривой понимал, что в этом гнилом сарае пленника не удержать, поэтому и связал Игната, и к потолку его подвесил. А Клич его неосторожно развязал, и этим можно было воспользоваться, пока вор не хватился.
Игнат чуть не потерял сознание от перенапряжения, отжав одну подгнившую доску. И со второй он справился. Кое-как вылез из сарая, но попал в узкое пространство между стеной и забором из сетки рабицы, по всему верхнему краю которого вились колючие ветки малинника. Игнат весь исцарапался, пока перебрался через ограду.
Парень перебрался во двор соседнего дома, там на него набросилась собака. Она вцепилась зубами ему в ногу, он ударил ее топором по голове и продолжил путь. Вышел со двора через калитку, не разбирая дороги, рванул вдоль по улице. Из ран от собачьих зубов хлестала кровь, но Игнат не обращал на это внимания.
Он шел, пока к нему не подъехала машина патрульно-постовой службы. За друзей он ментов не держал, но и врагов в них сейчас не видел. Может, потому и потерял сознание, когда его усадили в машину.
Глава 21
Больничный режим, врачебный присмотр, капельницы, уколы. И жена в роли сиделки. Римма практически не отходила от Игната. Сидит возле него, держит за руку, а он и не возражает. Спокойно ему, когда она рядом. Ситуация сложная, кругом враги, как бы ее не похитили, как это собирался сделать Кривой. За себя Игнат как-то не очень переживал, а за Римму боялся.
Кешу Игнат видеть не хотел, но ему пришлось сделать хорошую мину, когда тот подъехал. Клич же сказал, что никто его не сдавал, значит, он никого в своих бедах и не винит. И братьям Гарбузам он ничего про Кешу не говорил. Обосновался у них дома, однако защиты от Дашка не просил. Хотя и мог это сделать. Но нельзя ему сейчас выдавать себя. Окрепнуть надо, на ноги встать, а потом уже нанести удар.
– Какая сука? – возмущенно протянул Кеша, глядя на него.
Он казался самой искренностью, но Игнат ему не верил.
– Кривой, падла.
Игнат говорил с трудом, шепелявил, но это временно. И сил он наберется, и зубы ему вставят. Главное, что мозги после всех ушибов на место встали. Да и печень с селезенкой целы. Почки опущены, но ему не впервой выкарабкиваться из такой беды.
– Тварь, он еще ответит! – Кеша красноречиво сжал кулаки.
– Кривой? А кто это? – спросил Вадик.
Игнат едва сдержал усмешку. Такие вот дела, он и сам ничего не знал про Кривого, пока не попал к нему в лапы. И Вадик ни сном ни духом, зато Кеша в курсе. А ведь мог бы для приличия задать вопрос, кто это такой.
– Как это кто? – удивился Дашок. – Он «синяков» под себя собрал, против нас поднял.
– Я не знал, – пожал плечами Хомич.
– «Синяков», – кивнул Игнат, стараясь ничем не выдавать своего волнения.
Уж не Кеша ли поднял Кривого? Помог ему с деньгами, договорился насчет Игната… А Кривой разухарился, объявил себя смотрящим от воров, потому к нему и пожаловал Клич…
Как все было на самом деле, Игнат мог только догадываться. Одно он знал точно, Кеша что-то замутил против него. А раз так, нельзя раскрывать себя…
– Кривой с меня за Ханчика спросил. Думал, все…
– И как эту падлу найти? – взбудораженно спросил Кеша.
– Да его вроде бы грохнули…
– Кто?
– Есть один человек…
Игнат рассказал, как над ним измывались, как появился Клич, который предъявил Кривому за беспредел. И о своем договоре с вором тоже сказал.
– Новый смотрящий будет, мы ему десять процентов должны будем.
– А не жирно? – нахмурился Кеша.
Похоже, он реально расстроился. Скорее всего, Клич так и не встретился с ним. Не успел. Игнат сбежал, и Клич изменил свои планы. Может, вор считает, что его с Паустом договор остался в силе. Он же не сказал Игнату, что его подставили. Благоразумно умолчал об этом. Действительно, ни к чему вору договариваться с Кешей после того, как Игнат сбежал. А у Кеши был договор с Кривым. Две-три копейки с рубля на воровской общак – в обмен на голову Игната. Двух зайцев Кеша убивал – и от своего чересчур амбициозного друга избавлялся, и дешевый мир с местным блаткомитетом получал. Только не вышло у него ничего. Слишком уж живучим оказался соперник…