Римские фантазии (сборник), стр. 61
— Сигнализация с Земли! — раздался зловещий голос. — Донесение вражеских разведчиков! Очевидно, космические пришельцы имеют агентов среди населения!
— Не может быть! — испуганно воскликнул полицейский Мелетти. — Я прекрасно знаю всех жителей Трулло! Это хороший народ! Я дом за домом знаю всех, знаю каждую лавку! Никакого контакта с марсианами у них нет, что вы!
— А это что же такое?
«Пусть у меня отвалится нос, если это не змей Паоло!» — воскликнул про себя Хитроумный Одиссей, и его осенила ужасная догадка.
Ни слова не говоря, он бросился на улицу, вскочил на велосипед и через несколько минут оказался во дворе своего дома. Он взглянул вверх и увидел на балконе своих детей.
— Паоло! Рита! Что вы там делаете? — громко закричал Мелетти. — Почему не спустились в подвал? Разве не слыхали тревоги?!
— Папа, папа! — обрадовалась Рита, хлопая в ладоши. — Иди помоги нам!
— Уберите сейчас же этого змея! А не то… Вы что — хотите, чтобы меня на каторгу отправил» за шпионаж?
— Но мы ни за кем не шпионим! Мы только хотим достать кусочек торта…
— Я вам покажу торт! Если вы сейчас же не уберетесь с балкона…
— Но папа…
— Хотите, чтобы я поднялся наверх? Ну, быстро! Марш с балкона!
Приунывшим ребятам не оставалось ничего другого, как повиноваться хотя бы по первому пункту приказа, — пришлось затянуть змея обратно в комнату. Что же касается подвала, то они и не подумали отправиться туда. С балкона они ушли, но своего наблюдения за небом не оставили — это можно было делать и из кухни.
— Жаль, — сказала Рита, — со змеем это мы хорошо придумали.
— Но они же не ответили на наш сигнал! — возразил Паоло.
— А как ты хочешь, чтобы они тебе ответили? Это же торт!
— Это космический корабль, несмышленыш!
— Тогда зачем же ты согласился послать змея?
— Уж, конечно, не для того, чтобы получить еще кусочек шоколада! Я хотел подать марсианам сигнал.
— Просто это твой пунктик. У вас, мальчишек, у всех только космонавты в голове! Эти военные внизу готовы из пушек палить по торту, а ты ждешь неизвестно от кого какие-то записки!
— Но это же не торт! — настаивал Паоло.
— Нет, торт! — возражала Рита.
— Ну ладно, оставим. Со змеем не вышло. Давай лучше сядем и поразмыслим, может, еще что-нибудь придумаем.
Несколько часов спустя…
— Я — Дедал! Вызываю Диомеда! Перехожу на прием.
— Я — Диомед! Докладывайте! Перехожу на прием.
— Сейчас двенадцать часов сорок семь минут. Снова достиг верхней точки наблюдаемого предмета. Высота шестьсот пятьдесят четыре метра над уровнем моря.
— Как вы сказали?
— Нахожусь на высоте шестьсот пятьдесят четыре метра. А что?
— А то, что вы, должно быть, пьяны! Утром, когда вы обследовали предмет первый раз, вы сообщили, что находитесь на высоте девятьсот восемнадцать метров. Как вы объясните разницу?
— Я не собираюсь объяснять ее. Я могу только определить разницу. Девятьсот восемнадцать минус шестьсот пятьдесят четыре равняется…
— Хватит! Прием заканчиваю!
Генерал ударил кулаком по столу.
— Синьоры, свершилось! — сказал он, обращаясь ко всем присутствующим. — Неизвестный космический корабль приземляется.
До захода солнца все оставались в напряжении. Таинственный предмет терял высоту едва приметно, сантиметр за сантиметром. К трем часам дня он к тому же начал медленно продвигаться на северо-восток. Диомед облегченно вздохнул: враг не намеревался, видимо, опуститься на крыши домов, в противном случае целое предместье Рима было бы целиком уничтожено.
Приземление, по всей видимости, должно было произойти примерно на Монте Кукко — на небольшом безлесом холме, покрытом камнями; он находился за школой, туда во время перемен бегали играть ребята. На холме было только несколько хижин пастухов, которые останавливались там, когда спускались с гор, чтобы продать овец в римской долине.
Генерал, конечно, предпочел бы сократить долгое ожидание несколькими пушечными выстрелами. Но правительство — оно уже давно находилось в контакте со всеми военными силами мира — категорически приказало: применить оружие только в том случае, если таинственные посетители из космоса нападут первыми; воздерживаться от любых враждебных выпадов, дабы не спровоцировать ненужную бойню и не испортить трагическими последствиями первую встречу земной цивилизации с существами из другого мира; наблюдать, быть готовыми ко всему.
Таков был приказ.
Когда намерения «летающей тарелки» стали ясны, Диомед, руководствуясь указаниями правительства, расположил свои силы вокруг холма. Пушки, огнеметы, броневики окружили Монте Кукко к тому времени, когда таинственный предмет без малейшего шума осторожно опустился на холм, открыв людям небосвод, окрасившийся последними лучами заходящего солнца.
Загадочный синьор Джепетто
— Прощай, торт! — вздохнула, проглотив слюну, Рита, наблюдая за маневрами военных.
— Ты просто помешалась, вот что! — проворчал Паоло. — Я же тебе говорю — это космический корабль!
— Ну где у тебя глаза?! Смотри, снизу торт весь из шоколада, а сверху он розовый, желтый и зеленый. Не торт, а загляденье!
— Скорее всего это цвета марсианского флага!
— Давай спорить! Я говорю, что это торт, а ты — космический корабль. Кто победит, тот две недели отдает сладкое!
— Месяц, — поправил Паоло.
— Даже целый год, если хочешь, — парировала Рита.
— Год — это долго…
— А! Боишься проиграть? А я готова спорить на что угодно!
— Хорошо, я согласен на весь год! — ответил Паоло, покраснев. — А теперь пойдем и посмотрим, что это такое на самом деле.
Тут уже настала очередь Риты призадуматься:
— Думаешь, нас туда пустят?
Паоло не ответил. Он несколько минут внимательно смотрел направо, в сторону Мальяно, — оттуда по дороге медленно приближалось стадо овец под присмотром двух пастухов, которые каждое утро уводили их на заливные луга Агро. К заходу солнца стадо обычно возвращалось на Монте Кукко, проходя через все предместья Трулло. «Хотел бы я посмотреть, как станут загонять овец в подвалы! — посмеялся про себя Паоло. — А собаку что — тоже туда упрячут?»
Но вооруженным силам было не до овец. Надо было думать совсем о другом. Войска стояли теперь спиной к Трулло и видели перед собой лишь гору, на которую опустился непонятный предмет, накрыв ее вершину, словно огромной шляпой. Овцы, блея, шли вперед, тесно скучившись в груду, бок о бок, морда к морде. Если же какая-нибудь из них отрывалась от группы, норовя пощипать траву, росшую на краю дороги, собака сразу же загоняла ее обратно в стадо. Зорро, который весь день продремал на балконе, потявкал немного, приветствуя своего коллегу, но тот, занятый делом, даже не ответил ему.
— Возьми-ка свои совки, — вдруг решительно сказал Паоло, — те, что брала с собой в прошлом году на море. А я возьму карманный фонарик.
— Зачем? — удивилась Рита.
— Хочу выиграть спор! Но если трусишь, можешь оставаться тут.
— Вот еще! Конечно, пойду! — возразила Рита.
— Тогда слушай. Помнишь Хитроумного Одиссея?
— Как же я могу не помнить своего отца?!
— Глупая, я говорю о другом Одиссее, о настоящем! Сколько раз про него рассказывал. Что он сделал, чтобы выбраться из пещеры великана Полифема? Ну-ка, вспомни!
— Спрятался под брюхом у овцы… Уцепился за шерсть… Ой! Ты думаешь, и мы могли бы сделать так же? Но ведь я не помещусь там!
— И не надо! Пойдем!
— А записку маме оставим?
Синьору Чечилию тревога застала у больного. Сделав ему укол, она, прежде чем спуститься в подвал, успела позвонить детям и попросила их пойти к какой-нибудь соседке… Оставить маме записку значило бы признаться, что они ее не послушались.
— Мы вернемся домой раньше нее, — сказал Паоло.
Рита не была в этом уверена, но возражать не стала и последовала за братом. Она бросила взгляд на Зорро, который продолжал лаять на овец, взяла совки и вышла следом за Паоло на лестницу.